Савин А.В. Мой прадед

Мой прадедушка по родословной линии отца — Казаринов Георгий Геннадьевич. Он оставил о себе неизгладимую память в семьях своих детей, в семье моей бабушки. От нее, Савиной Натальи Георгиевны (до замужества Казариновой) я многое узнал о жизни своего прадеда, замечательного человека. К сожалению, сам я помню только последние встречи с ним, когда мы с папой навещали его в больнице. Последние свои годы он жил в Подмосковье, у нас бывал только в гостях. Умер он в 1997 году, когда мне было 7 лет.

Жизнь его интересна и во многом поучительна. Если бы все люди на нашей земле были такими, как мой прадед, жизнь была бы прекрасной. Интерес к его личности у меня с годами растет, потому что в нашей семье его часто вспоминают. Его характер, шутки, оценки людей и событий. Мы храним его фотографии, записные книжки, награды. О нем напоминают картины на стенах — прадед в свободное от работы время любил рисовать маслом и акварелью, очень хорошо делал карандашные наброски уголков природы и человеческих лиц. В 60-е годы прошлого века прадед работал директором Картонной балахнинской фабрики, тогда он часто общался с нашим известным художником Волоховым. Прадед любил и этого человека, и его искусство. Ценил он и картины правдинского местного художника Куликова. Подаренные ими прадеду картины хранятся у бабушки.

Жизнь его впечатляет тем, что он сумел, выйдя из бедного, трудного детства, не сломаться, а стать достойным человеком, который был многим необходим. В течение нескольких лет он избирался депутатом Городского Совета, он многим помогал в решении житейских вопросов.

Годы его детства совпали с революцией и гражданской войной. Ему было 7 лет (младшему брату — 6, старшему — 8), когда его отец ушел в 1918 году красным командиром воевать с белыми. Не погиб, но в семью не вернулся — обзавелся новой. Остались они с мамой, у которой было 3 класса сельской школы. Чтобы кормить и растить детей, она отправилась с ними из села Никольского Уфимской области в город Уфу. Там она устроилась работать поваром в детский дом имени Луначарского. Ей разрешили устроить сюда и детей. После голода в селе (годы в стране тяжелые) детский дом показался раем. И действительно, детдому повезло: Луначарский, нарком просвещения, проявлял заботу о детях и сотрудниках, и детдомовцы, по крайней мере, были сыты. Вкус горячих ржаных лепешек прадед помнил всю жизнь. Правда, штаны братья носили из мешковины, и шила им их мама, но другого материала и представить себе было невозможно.

После двухлетнего пребывания в детдоме надо было возвращаться в село. Здесь они узнали, что белые разыскивают их как семью красного командира. Однажды, прискакав на коне во двор их дома, белый ударил шашкой по плечу маму прадеда на глазах у детей. Что и как пережили — об этом можно писать книгу. Шрам от удара шашкой у мамы прадеда не исчезал до старости. Чтобы спасти детей от возможной кары, мать с помощью добрых людей ночью перевезла их на крестьянской телеге в другое село.Накрыли детей всяким тряпьем и хламом, так, что дышать было трудно. Это осталось в памяти тоже на всю жизнь.

В 1919 году в родном селе стало спокойнее, семья возвратилась в него. Но с едой было плохо. Прадед ходил в школу, а после школы — по домам в соседних деревнях, просил милостыню. Все трое братишек шли за милостыней по очереди. Добрые люди подавали, к вечеру в котомке появлялись сухари, а иногда и лепешки. Но маленький Жоржик, как и его братья, учился хорошо.

 Стремление к знаниям сопровождало прадеда всю жизнь. Он с отличием окончил в 30-е годы Ленинградский технологический техникум, мечтал окончить заочно Ленинградскую бумажно-технологическую Академию, но из-за болезни окончил только 3 курса.

Работе на Балахнинской Картонной фабрике (ныне — комбинате) предшествовали годы профессионального труда на предприятиях разных мест. Полюбивши свой труд бумажника, прадед быстро рос на производстве. Сначала, после окончания техникума, он работал мастером на Лялинском бумажном комбинате в Свердловской области. Затем – начальником одного из цехов комбината. В 1939 году его переводят директором заново строящейся Картонной фабрики в городе Черниковске Уфимской области. Но вскоре стройка была остановлена в связи с начавшейся финской войной. Прадеду  предлагают работу директором деревообделочного комбината в Уфимской области. В 1941 году прадед принимает решение уйти добровольцем на фронт. Бабушка помнит, как он пришел домой и заявил об этом своем решении. Все плакали, но перечить никто не посмел. Случилось так, что медицинская комиссия оставила его в тылу, на трудовом фронте, так как он был серьезно болен. Трудился прадед все военные годы, как и всю жизнь. На совесть. Бабушка хранит его награды в красной картонной коробочке. Среди них — орден «Знак почета», медаль «За трудовую доблесть», медаль «За трудовое отличие», юбилейные медали в честь победы в Великой Отечественной войне,

Это, конечно, здорово. Но меня поражает в прадеде не только способность самоотверженно трудиться, любить свою профессию бумажника. Кстати, потомственными бумажниками стали и два его сына. Поражает и то, каким разносторонним был этот человек, и думаешь о том, как он успевал многое делать в жизни, во многом участвовать. Он очень любил театр, особенно — театр оперетты. Когда ездил в Москву, старался побывать в оперетте, чтобы услышать свои любимые «Сильву» и «Марицу» Кальмана. Сам он обладал абсолютным слухом, играл на фортепьяно, баяне, мандолине, балалайке и в свои студенческие годы играл в струнном оркестре. Был замечательным пианистом — импровизатором; если кто-то рядом пел, он тут же становился аккомпаниатором. В праздники, в компании, он всегда много играл на пианино, баяне, любил петь, имея красивый голос. Прадед не любил чваниться. Он с удовольствием, невзирая на свою высокую должность, выступал в качестве музыканта на сценах сельских клубов. Так было на Калининской картонной фабрике, так было на Балахнинской. Когда они с женой (моей прабабушкой) были еще молодыми, то выступали иногда вместе. У прабабушки был тоже приятный голос, а прадед ей аккомпанировал. Зал особенно аплодировал им за исполнение популярной после войны песни «Одинокая гармонь». Прадед шутил о себе: ” Родился артистом — стал бумажником». У него действительно была душа артиста. Его буквально тянуло в этот мир, в атмосферу театра, музыки. Работая директором Калининской Картонной фабрики (это в 350 км от Нижнего Новгорода, в 50-е годы — г. Горького), прадед всячески помогал художественной самодеятельности клуба Калининского рабочего поселка, любил общение с руководителями клубных кружков — главным образом, музыкальными. Большинство из них — это сосланные в советское время в глубинку люди, которые преподавали в школе и несли  большую культуру в народ.

По воспоминаниям близких, воскресный день в семье Казариновых начинался с музыки — прадед после утренней физзарядки и чая садился за пианино.

Любовь к музыке и рисованию сводила прадеда с людьми одаренными. В Балахне он был близко знаком с семьей Сахаровых. Отец в этой семье увлекался фольклором, собирал народные песни своего, Балахнинского края, а также частушки, крылатые слова, и все это записывал в тетради. К Сахаровым прадед вместе со своей дочерью (моей бабушкой) не раз приглашался на домашние концерты одаренного пианиста Дмитрия Сахарова, их младшего сына, когда он приезжал домой из Москвы, будучи студентом Московской консерватории, на каникулы.

Прадед любил рисовать. Главным образом, пейзажи. Его картины всех нас в семье радуют. Дарил он картины друзьям, детским домам, учреждениям. Когда-то он подарил свою картину балахнинской городской больнице — там она и сейчас висит на стене в одном из кабинетов.

Он обладал каллиграфическим почерком. Его подписи украшают домашние альбомы. Вообще он все делал в доме красиво: стеллажи для книг, полочки, рисовал свои открытки для поздравлений. Он любил дарить людям цветы и вообще приносить им радость. Если шел на базар, то обязательно покупал у «старушек», как он говорил, какие-нибудь мелочи, даже если  ему не очень это было надо: старый тюбик с масляной краской, пучок зелени, чесночину… Приходил домой и говорил: «Порадовал старушку!» И сам радовался этому. Удивительный был человек…

Очень любил своего внука (моего папу) и внучек. Папа рассказывает, что летние каникулы, проводимые им у его дедушки и бабушки в Горбово Московской области (там прадед работал перед пенсией), были лучшими временем его детства.

Прадедушка пережил свою жену, Веру Николаевну (мою прабабушку) на 14 лет. У нас в семье все знают, как прадед любил и почитал свою жену. Он всегда к ней относился бережно, а когда она тяжело болела, ухаживал за ней, старался облегчить ее страдания. Все годы после ее смерти он оставался преданным ее памяти. Возле любимого трюмо прабабушки стояла тумбочка с живыми цветами в вазе — их постоянно покупал дед. В письме к своей внучке Лене (моей тете) он писал в 1989 году: «В душе и сердце моем всегда моя милая бабуля Верочка».

Прадедушка пережил и своих братьев: старшего Николая Геннадьевича Казаринова, и младшего, Евгения Геннадьевича Казаринова. Это тоже очень достойные люди. Николай Геннадьевич работал директором Соломбальского бумажного комбината, а Евгений Геннадьевич преподавал черчение и рисование в одной из школ Таганрога. Он написал книгу — пособие для учителей черчения, и эта книга — альбом бережно хранится в семье бабушки. Говорят, что жизнь надо прожить так, чтобы оставить в ней добрый след. Мысль не новая, но очень верная. Об этом и задумываешься, когда узнаешь о жизни моего прадеда.

В книге краеведа Г. Д. Шулындиной «Град неповторимый Балахна» написано о моем прадеде как об одном из почетных граждан города.

                             Савин А. В.