Раздел 7. Всегда их помним

7.1 Н.Н. Тюрина  И.А. Торсуков

7.2 Рогачева Э.Д.  Л.А. Елкина

7.3 С.Ф. Ванпилова  М.П. Нестерова

7.4 Н.Ю. Коробова  М.П. Нестерова

7.1. Н.Н. Тюрина. А.И. Торсуков

Благодарю судьбу за много встреч с одним из лучших старейших капитанов Волги Александром Ивановичем Торсуковым – истинно русским человеком, вся жизнь которого была примером  великого служения родине, профессии, справедливости, честности.

Александр Иванович родился 4 ноября 1894 года в деревне Кувардино на Волге в семье потомственных речников. Его отец, Иван Иванович, научил сына в раннем детстве узлы вязать, не бояться воды и плавать, грести, зажигать маяки и огни бакенов. Благодаря этому, Саша хорошо узнал волжские плесы и мечтал стать лоцманом. Позднее отец пытался определить сына на какой-нибудь пароход.  Его взяли на рядовую должность на буксир «Ольга Стахеева». Как самый молодой по стажу, по заведенному правилу матрос обязан был, кроме прямых обязанностей по вахте, помогать в быту капитану: почистить костюм,  надраить до блеска пуговицы мундира, начистить хромовые ботинки. Отцовский наказ: работать честно и добросовестно – был для Александра законом всей жизни.

Через две навигации его переводят в наметчики, значит рангом выше матроса. Ему самому было удивительно, как быстро научился он беспрерывно изучать речное дно наметкой.

Благодаря родственникам-речникам, в мае 1914 года Александр становится рулевым на товаропассажирском пароходе «Ориноко», ранее называвшимся «Переворотом». Этот пароход, построенный на Сормовском заводе, не только Волга знала, но и вся Россия. Он имел тогда большие преимущества перед заднеколесными и всеми буксирно-пассажирскими судами: без увеличения мощности, а значит и расхода топлива, он развивал гораздо большую скорость и давал более высокую производительность. Как рулевой, Александр обязан был еще больше втянуться в самую трудную работу: надеть на плечи баланку и бегать с парохода и обратно с пятипудовыми мешками и товаром. Все чаще Александр стал задумываться над советом своего умного волевого друга речника Ивана Рачкова : во что бы то ни стало – учиться! Частные уроки у учительницы в межнавигационное время были не напрасными: Александр быстро научился читать, писать, считать. В навигацию вахты в рубке сменялись уроками с новым учителем – доктором Константином Игнатьевичем. Врач появился на пароходе не случайно: с 1914 года Казанский округ путей сообщения предписывал пароходным обществам иметь с 15 мая медиков на всех пассажирских пароходах. И доктор не отказал за вознаграждение ни в одном уроке. Но главные уроки будущей профессии Александра проходили в рубке, он продолжал осваивать лоцманскую службу, хорошо понимая, что  знание местных условий снижает навигационную аварийность. И он настойчиво обращался к лоцманам за советами, сам любил вести систематическое зрительное и слуховое наблюдение за окружающей обстановкой на реке.

Неожиданно, 21 июля 1914 года все газеты России сообщили страшную весть: об объявлении войны с Германией. Условия военного времени на реке менялись. В связи с военной мобилизацией появилась острая нужда в рабочей силе. Нижегородский губернатор издал указ, запрещающий самовольный уход с судов. Судовладельцы добились от правительства освобождения от мобилизации в армию рабочих и служащих водного транспорта. В ноябре 1915 года вышел указ об освобождении от военной службы матросов, масленщиков и кочегаров. Состав пассажирских судов менялся. В Нижний Новгород прибывали крупные партии раненых по железной дороге, их распределяли на пароходы для отправки в разные места по Волге, Оке и Каме. Пароходным служащим увеличили оклады.

Большие изменения в жизнь речников внесла навигация 1917 года. Большинство волжского флота оставалась без надлежащего ремонта, усложнилось продовольственное снабжение речников, все труднее было решать кадровые вопросы. Работали в необычайной обстановке  – в крупных городах Поволжья на стоянках на пароходы приходили ораторы, собирали митинги: одни призывали оказать поддержку Временному правительству, другие уверяли в победе над Германией.

Все больше звучали общие призывы к готовности отдать жизнь на защиту Родины от «врагов», а меньше на защиту достоинства и свободы отдельно взятого человека. Все это вызывало чувство опасения и тревоги за себя и своих родных у речников.

Декрет о национализации флота Волги был встречен с удовлетворением Александром Ивановичем. Еще бы! Переход на 8-ми часовой рабочий день обещал перемену жизни к лучшему. Но разгоралась гражданская война, белочехи захватили Казань, в кратчайшие сроки была сформирована Волжская военная флотилия. В Нижний Новгород был командирован комиссар Николай Маркин. Он быстро разобрался в работе учреждений речного ведомства и создал единый орган, ведающий ремонтом, переоборудованием и вооружением судов – Коллегию Нижегородского военно-морского порта; под его же руководством была создана плавучая типография для Волжской военной флотилии. Ушел на гражданскую войну плавучий форт «Атаман Разин», канонерка «Ваня» стала «Ваней-коммунистом» с установкой зенитного орудия и корабельного дальномера. Был переоборудован буксирный теплоход «Матвей Башкиров», позднее он получил новое название «Волгарь-доброволец». «Ольга Стахеева»  пароход , на котором Александр Торсуков изучал первые уроки речной службы, стал «Авангардом революции».

Три с небольшим года гражданской войны на Волге принесли тревоги и волнения в борьбе за выживание. С окончанием гражданской войны флот был почти разрушен, суда нуждались в неотложном капитальном ремонте, многие оставались без восстановления и ржавели в речных отмелях затонов.

Трудности военного времени закалили характер Александра. Вскоре он познал счастье семейной жизни, родились две дочки – Алевтина и Александра. Жена- красавица, Елизавета Алексеевна плавала вместе с мужем на пароходах.

В конце 1929 года Александр Иванович узнал с некоторым огорчением о совершенствовании системы судоходства: уходила в историю старая лоцманская система. И это тогда, когда он научился  легко запоминать перекаты с их особенностями, отлично знал каждое название сел, плесов на Волге, был горд тем, что мог избежать уклонения от форватера или посадки парохода на мель. Теперь он учился на штурманских курсах вместе с другими лоцманами и рулевыми в Работках, в Кадницах, а позднее, в речном училище им. И.Кулибина.

В 1932 году Торсуков становится одним из первых штурманов сначала на теплоходе «Семнадцатый год», а в 1934 году на т/х «Карл Либкнехт». Капитаном последнего был Леонид Николаевич Гудович. Александра Ивановича сближала с ним влюбленность в Волгу и в профессию. Работалось с ним легко, в капитане он нашел честного, инициативного, справедливого командира. Это тесное сотрудничество предвещало много полезного для них и их команды. Но трагические события  ВОВ 1941 года разрушили мирную счастливую жизнь. Навигации военных лет были не просто тяжелыми и напряженными, для многих речников они стали опасными для жизни. Многие пассажирские суда перешли на военное положение, в них нуждалась Нижняя Волга, помогая войскам Донского и степного фронтов. Особенно тяжелым было положение в Сталинграде, где форватер Волги был начинен фашисткими акустическими и магнитными минами. Вся команда «Карла Либкнехта» под прикрытием Волжской военной флотилии совершала рейсы из Сталинграда с ранеными, детьми. Женщинами. У причалов пылали железнодорожные составы с горючим и боеприпасами, по реке расплывалась горящая нефть.

9 сентября 1943 года готовился отправиться с военными на борту в город  Горький «Карл Либкнехт». Этой поездке не суждено было сбыться: пароход подорвался на мине. Смертельно ранен капитан Л.Н.Гудович, позднее он скончался от ран, погиб зять Александра Ивановича – судовой слесарь Егор Мячков, сам Торсуков с обломками каюты упал в воду (очень холодную), и долго плыл, пока не увидел домик бакенщика, приблизился к берегу и потерял сознание. Позднее он узнал о трагедии капитана, а также о судьбе жены и дочки Шуры, оставшихся в живых.

Александр Иванович до 1945 года  учился в школе комсостава при Горьковском речном училище, позднее  был там преподавателем по спецлоции.

Трудовая вахта продолжилась на т/х «Память тов.Маркина» (бывший «Багратион»), затем занимал пост капитана на т/х «25-е Октября» и , три навигации прошли на одном из самых красивых – т/х «Володарский», бывший «Княжна Ольга Николаевна». Вахты прерывались сессиями Верховного Совета РСФСР – Александр Иванович был депутатом двух созывов, был удостоен звания  «Почетный работник речного флота».

На Волге коллеги и друзья называли его «капитаном от Бога», его авторитет среди самых лучших капитанов Волги  (среди них К.И.Бабушкин, А.И. Локтионов, А.В.Демидов, В.Г.Мошкин) был непререкаем.

Первый лучший пассажирский лайнер с таким хорошим названием «Родина» в 1956 году был доверен лучшему из лучших капитанов Волги – А.И.Торсукову; человеку, который всегда и во всем полагался на собственные силы и усердия.

Хочу рассказать, хотя бы кратко, о моем личном знакомстве с этим замечательным человеком. Мой отец – журналист Дуркин Н.И. был знаком с ним по делам службы, и в трудную минуту моей жизни посоветовал мне обратиться к Александру  Ивановичу за помощью. Торсуков рекомендовал мне пойти работать в профсоюзную библиотеку Клуба речников. Здесь я обрела для себя спасение под влиянием хороших книг и человека с твердой волей. В то время Александр Иванович, как капитан-наставник, вел активную работу среди молодых речников. Мне запомнилось, как внимательно его всегда слушали.  Еще бы! Речь его отличалась простотой, искренностью и ораторским умением увлечь аудиторию. Я занималась комплектованием судовых библиотек и часто встречалась с Александром  Ивановичем на агит-катере, который возил  нас на суда грузового флота.  Мне было не страшно с пачками книг подниматься по трапу, Александр Иванович подбадривал меня. А после его лекций, возвращаясь на причал, мы обсуждали жизненно важные проблемы. Я хорошо помню его историю написания книги «Путь на капитанский мостик», вышедшую в 1986 году. Однажды, во время работы над своими воспоминаниями,  легендарный капитан поделился со мной  своими планами, и я предложила  ему разбить его повествование на три периода: дореволюционный, время гражданской  войны и Великая Отечественная война. Мне было отрадно впоследствии, когда узнала,  что Торсуков одобрил мое предложение.

Я часто задумывалась после длительных с ним бесед над тем, как человек, перенесший столько трудностей, волнений,  испытаний, сохранил в себе величие духа, душевное равновесие, приветливость, стремление к справедливости, мудрое отношение к истинным ценностям. Все это, конечно, стало залогом его долголетия. Все эти качества также роднили его с моим отцом.

На мой взгляд, память человека лучше всего закрепляет те моменты жизни, которые особенно близки его духу. Мне, к примеру, прекрасно запомнился рассказ Александра  Ивановича  об освобождении от белогвардейцев поселка Рыбная слобода на реке Каме. К сожалению, этот рассказ не мог в  то время войти в его книгу. А в нем свидетельствовалось, в частности, о том «как, освободив дома Рыбной слободы от «врагов», почти каждый из речников прихватил «трофеи» из домов этого поселка. Об этом факте узнал командующий Волжской военной флотилией Федор Федорович Раскольников. Он собрал всех участников на пароходе «Петр Чайковский» и приказал под угрозой расстрела вернуть вещи в дома поселка. Все речники были вынуждены выполнить этот приказ».

Я имела честь бывать в хлебосольном доме Александра  Ивановича,  где часто собирались его близкие и родные.  Большая и дружная семья – дочери Алевтина Александровна и Александра Александровна, их дети и внуки. В теплой атмосфере здесь всегда уместна шутка или ирония.  Здесь каждый мог искренне поделиться своим мнением о возникшей сложной жизненной ситуации и рассказать об удаче. Чрезвычайно интересно было слушать врача Александру Александровну о событиях в Севастополе, где она жила  и работала уже много лет, а также Алевтину Александровну об ее трудовых буднях в Речном училище.

Я видела для себя в этой семье достойный пример человечности, флотского братства и культуры!

Хочется пожелать, чтобы в наших сердцах сохранилась вечная память об этом человеке широкой души, благородного нрава и доброты!

7.2 Рогачева Э.Д. Л.А. Елкина (Симанская)

В 1988 году после 14-летнего перерыва вышел в свет 17 том «Памятных записок» и был налажен ежегодный выпуск журнала Общества старых нижегородцев. Так в 1992 году к 100-летнему юбилею нижегородского краеведа Д.Н.Смирнова вышел уже 22-й том, посвященный целиком автору книг о нижегородской старине. Возрождение «Памятных записок» было обусловлено появлением в Обществе новой группы энтузиастов-пенсионеров, сформировавшей деятельную редколлегию, которую возглавила зам.директора по научной работе Литературного музея А.М.Горького Ирина Владимировна Никитина.

     В состав новой редколлегии вошли Вера Николаевна Андрианова (1920-2007), Вера Дмитриевна Смирнова (1914-2006), Мария Михайловна Рудакова (1918-2005), Лидия Анатольевна Елкина (1912-1997) и др. Это были участники Великой Отечественной войны и труженики тыла, но ни у кого не было столь трагичной судьбы и такой светлой жизнестойкости, как у Л.А.Елкиной.

     Лидия Анатольевна окончила биофак Горьковского университета, была дипломницей и любимой ученицей известного ботаника профессора университета Станкова. И по его рекомендации была направлена на работу в Никитский ботанический сад на Южный берег Крыма. Она работала в отделе освоения дикой флоры Никитского ботанического сада научным сотрудником, и это был короткий счастливый период жизни в прекрасном уголке нашей родины. Но началась война, фашисты прорвали Перекоп. В Крыму началась паника. Те, кто смог уйти, ушел. Оставшиеся были обречены увидеть врага лицом к лицу. Черная туча фашизма накрыла крымскую землю. Мародерство, казни, голод… Немцы рубят заповедные леса, вывозят из Крыма на машинах. Директором Никитского ботанического сада был назначен доктор Фонфе. Лидии Анатольевне вменили в обязанность водить экскурсии по ботаническому саду, т.к. она неплохо знала немецкий язык. Экскурсантами были и румынский царь Михаил, и Антонеску, и фельдмаршал Южного фронта фон Клейст. Последняя экскурсия чуть не закончилась для Лидии Анатольевны плачевно. Она, показывая на пень срезанного дерева, сказала: «Это памятник культуры немецких солдат!» Фельдмаршал залепил дерзкой русской девчонке пощечину, но за нее заступился новый директор сада: «Простите это дитя природы». Но «дитя природы» сказала: «Вы проиграете эту войну, потому что человек-зверь не может долго господствовать!» Фон Клейст внимательно посмотрел на нее и, развернувшись, пошел прочь.

     В 1943 году Лидию Анатольевну увезли в Германию вместе с Крымским гербарием, бесценной коллекцией, созданной в 1914 году. Она должна была как специалист сопровождать и сохранять гербарий, была оставлена на работе как хранитель коллекции. Когда в Берлин вошли советские войска, немцы спрятали гербарий, но Лидия Анатольевна запомнила, в каком вагоне он был спрятан, гербарий обнаружили, и он был возвращен Никитскому ботаническому саду. Спустя много лет в ботаническом саду был установлен стенд, где рассказывается, что именно Лидия Анатольевна спасла уникальную коллекцию.

     Но когда Лидия Анатольевна вернулась на родину, то была встречена как «враг народа», ей была приписана 58-я «шпионская» статья и отмерено 15 лет лишения свободы (10 ГУЛАГа и 5 лет высылки). Она вспоминала: «Первые впечатления от лагерной жизни были очень тяжелыми. Неужели это моя родина, русская земля, а не фашистская Германия? Может, мне это приснилось? Но это не сон. Нас прогнали в окружении конвоя и овчарок через вахту с красным лозунгом «Труд искупает вину». Лидия Анатольевна искупала вину плетением металлических сетей для военной промышленности. Норму не выполняла, падала от слабости с верхних нар. Ее спасла профессия. Она отбывала наказание с правом переписки. Ее учитель, профессор Станков прислал ей в лагерь посылку с семенами цветов. И она в лагере стала сажать цветы, украшать территорию. Но тяжелый физический труд привел Лидию Анатольевну в тюремную психиатрическую больницу. Поправившись, она осталась работать в больнице санитаркой. В 1953 году в одном из писем «на волю» она пишет: «Не могу спокойно смотреть на старушек из Ленинградского этапа, напоминающих мою бабушку. Они пережили блокаду и получили 58-ю статью. Среди них близкие родственники, кажется, композитора Скрябина и художника Васнецова».

    Лишь после смерти Сталина, в 1954 году, Лидию Анатольевну освободили досрочно (по зачетам), а в 1956 г. реабилитировали за отсутствием состава преступления. Она работала озеленителем дома отдыха «Моховые горы», а после реабилитации инструктором по охране природы и озеленителем в Горьковском Политехническом институте. Работая на «Моховых горах», Лидия Анатольевна вышла замуж за родственника семьи Андриановых, членов Общества старых нижегородцев. И вместе с биологами, выпускниками университета, М.М.Рудаковой и В.Д.Смирновой (дочерью известного нижегородского краеведа) Лидия Анатольевна Елкина стала восстанавливать краеведческую направленность работы Общества как член правления, редактор и постоянный автор «Памятных записок». Была активным участником подготовительной работы к 35-летнему юбилею Общества старых нижегородцев в 1995 году. И до конца жизни была человеком, влюбленным в среднерусскую природу и нижегородцев-горьковчан. Жестокому 20-му веку противостояла маленькая женщина – ботаник, цветовод, озеленитель, которая достойно прошла через все тяжелые испытания и оставила добрую, светлую память о себе.

7.3 С.Ф. Ванпилова. М.П. Нестерова

В моей памяти сохранились самые светлые воспоминания о Маргарите Петровне Нестеровой. 10 лет мы прожили с ней в одном доме на улице М. Горького, и она была душой всего двора. Каждого встречала вопросом: «Как жизнь молодая?», обязательно рассказывала все новости о произошедших событиях, и в запасе у неё всегда был смешной анекдот.

О хоре Нижегородцев-ветеранов я услышала от неё. Маргарита Петровна со своим верным спутником жизни Зворыкиным Алексеем Львовичем посещали этот хор и очень этим гордились.

А голос у неё был такой сильный, что мы, живущие на 5-ом этаже, слышали её с первого этажа, когда она начинала петь.

Благодаря Маргарите Петровне мы увидели многих космонавтов, которые приезжали в наш город. Они обязательно посещали дочь знаменитого лётчика-испытателя Петра Нестерова.

Частыми гостями её были школьники. Пионерские сборы, посвящённые её отцу, проходили прямо в её маленькой однокомнатной квартире.

Маргарита Петровна бережно хранила вещи, связанные с её отцом.

В нашей семье хранится книга «Петр Нестеров», написанная К. Труновым и М. Голышевым об известном русском летчике Петре Николаевиче Нестерове, с личным автографом его дочери. Маргарита Петровна подарила ее моим родителям в День 750-летия Нижнего Новгорода.

«Всему радоваться в жизни!» — вот такой у неё был девиз, и такой я её запомнила, полной жизненной энергии и умения!

Ванпилова С.Ф., преподаватель Нижегородской государственной сельскохозяйственной академии.

7.4  Н.Ю. Коробова. М.П.Нестерова

Маргарита Петровна — дочь русского лётчика — испытателя Петра

Николаевича Нестерова, во время первой мировой войны прославившегося тем, что он впервые сделал в воздухе «мёртвую петлю» и подбил вражеский самолёт. Этот подвиг вошёл в историю мировой авиации. Но об этом я узнала не из книг, а из уст его дочери, через всю жизнь пронесшей любовь к своему рано погибшему отцу, которого ей всю жизнь не хватало. Мои бабушка и дедушка жили с Маргаритой Петровной в одном доме и в одном подъезде. «Марго», как звал её мой дедушка, была подругой моей бабушки. Они часто гуляли с ней во дворе дома и в сквере на площади Горького с внуками. И при каждом удобном случае рассказывала о своём отце. В молодости Маргарита Петровна пела в Оперном театре. И любовь к музыке она пронесла через всю жизнь. В её небольшой квартире на первом этаже центральное место занимало старинное пианино, всегда хорошо настроенное. А над ним в красивой золочёной рамке висел портрет её красавца-отца с закрученными усами по той моде. Я училась в музыкальной школе. И летом, приезжая в гости к бабушке и дедушке, всегда ходила к «Марго» играть на её пианино. Она помогала мне разучивать новые музыкальные произведения и часто голосом старалась передать все оттенки. А отец её всегда с улыбкой смотрел на нас с портрета. Голос у неё был очень звучный и сильный. Окна её квартиры выходили во двор, где мы, дети, гуляли. И игра часто невольно останавливалась, а мы слушали слаженный дуэт Маргариты Петровны и её спутника жизни Зворыкина Алексея Львовича, человека доброго и заботливого. Позже мы узнали, что они вместе пели в Нижегородском хоре ветеранов. К Маргарите Петровне часто приезжала её дочь с внуком Алёшей. И, по рассказам «Марго», внуку передалась любовь к полетам. Он стал дельтапланеристом. Её часто приглашали на встречи с лётчиками и космонавтами. Фотографию её в их окружении я случайно увидела в здании Нижегородского аэропорта и была приятно удивлена. Она была частью моего детства. И я с любовью вспоминаю эту интересную женщину.