Записки о дзэнском чае

“Записки о дзенском чае (яп, “Дзэнтяроку”) были изданы в г. Эдо (совр. Токио) в 1828 г., однако среди историков чайной церемонии многие годы дискутируется вопрос как о времени написания трактата, так и о личности его автора. Ряд авторитетных японских ученых полагает, что “Записки” принадлежат кисти известного чайного мастера Сэн Сотана (1578-1658). Их дополнил Такуан Сюхо (1573-1643), обучавшийся “чайному делу” у Сотана к славившийся, в свою очередь, в качестве учителя дзэна. Монах Дзякуан Сотаку (годы жизни неизвестны) был, судя по всему, учеником Такуана. Принадлежавший ему и, скорее всего, им же отредактированный текст “Записок” и был положен в основу издания 1828 г. Согласно другой точке зрения, “Записки о дзенском чае” были созданы в первые десятилетия XIX в., поскольку исследователи этого трактата находят в нем параллели и взаимосвязи с дзэнскими и “чайными” сочинениями, написанными примерно в это же время.

Перевод первых пяти разделов “Записок о дзенском чае” выполнен по изданию “Тядо котэн дзэнсю” (далее — ТКД) — “Полное собрание классических трактатов Пути чая” — т. 10, Токио, 1972.

[Обычай ] делать Путь дзэна главным в чаепитии пошел от учителя дзэна2 Иккю из Мурасакино3. Поэтому Сюко4 из храма Сёмёдзи в Южном городе5 был учеником Закона6 у учителя дзэна Иккю. Учитель дзэна Иккю, видя, как [Сюко], полюбив чайное дело, проводит дни, [занимаясь этим ], признал чай тем, что едино с чудесной сутью Пути Будды и выразил в приготовлении чая глубочайший смысл дзэна. [Так ] возник Путь чая, который ради [спасения ] живых существ побуждает постичь суть закона собственного сердца7. Поэтому все, что используется в чайном деле, не отличается от Пути дзэна. Все понятия, начиная с таких, как “чай без гостя и хозяина”8, “сущность и действие”, “росистая земля”, “ценимое” (“суки”), “безыскусное” (“ваби”) и другие — то же самое, что и глубочайший смысл дзэна. Подробнее [о них будет сказано] в дальнейшем. В одном стихотворении есть поистине фраза-афоризм о том, как постичь вкус чая и вкус дзэна9. А если [это ] так, то влечение к редким и драгоценным [вещам], выбор изысканных вин и пищи или же [пристрастие ] к великолепию чайной комнаты, развлечение [с аранжировкой ] деревьев и камней в саду разнятся с исконным смыслом Пути чая. И только вкушение сладости дзэнского чая и следование [Пути чая] удовлетворяет исконную потребность нашего пути10—

Приготовление чая — [это] полностью Закон дзэна, средство постижения собственной природы (естества)11. Для живых существ всех миров12 суть сутр, [в которых запечатлено] то, что Почитаемый Шакья13 проповедовал сорок лет, заключается в открытии [им ] изначального света14, в том, что вне сердца (мыслей, сознания) нет Закона15. [Он,] выражая это через внутренне присущие и внешние причины16, сравнения, речи, показал [их ] в качестве уловки — средства (достижения просветления ]17. Чайное дело также похоже на уловочное знание. Заниматься приготовлением чая — способ постижения [сути бытия]18, высвечивание исконной доли19, и [это ] не отличается от методов обращения [, используемых ] буддами.

Однако сейчас в свете появилось сочинение20, в котором поносится Путь чая. И хотя [в нем ] во весь голос бранятся, что [приверженцы Пути чая [следуют ритуалам, которые не являются [истинными] ритуалами,

и даже если обвиняют, что в конечном счете [следование Пути чая ] приведет к странному состоянию, когда глубочайший смысл дзэна будет закопан (похоронен), помехой [для Пути чая этот трактат ] не является. Если понять исконный облик21 [Пути чая ], то зачем же нужно будет поносить [его ]?

В дзэнском чае есть, в частности, тяжелый22 путь, побеждающий23 ритуал. А если это так, то следовать только ритуалу — односторонний взгляд. Если сравнить ритуал с чудесным Законом Будды, то [он ] будет островком в великой тысяче миров24. Ритуал — ветви и листья [дерева — ] Пути Будды. В комментарии к Алмазной сутре25 говорится: “Хотя [ты ] и упражняешься в человеколюбии, долге, ритуале, знании, искренности26, всего [этого] недостаточно для почитания”. [Это] называется “знак человека”27. У Лао-цзы есть [слова]: “Ломать Путь и добродетели28 и устанавливать на [основе ] этого человеколюбие и долг—ошибка святого”29. [Они указывают на] скрытый чудесный Великий Путь, который существовал [еще] до того, как возникли вещи, на Принцип (Закон)30 природы, независимый отделений человека [на разряды]. Поносить дзэнский чай, который просветляет в этом Принципе, значит быть заблудившимся и отчаявшимся слепцом, который собственным кулаком разбивает себе голову. Человек из моих врат31 должен смиренно и почтительно исполнять этот великий долг и иметь дело с истинным чаем, обладающим вкусом дзэна.

Изначальный смысл чая заключается не в выбирании хорошей или плохой утвари, не в рассуждениях о [его] приготовлении, а [в том, что это] только действо, посредством которого, войдя в “самадхи”, в котором имеют дело (обращаются) с утварью, постигают [собственную | исконную природу1.

Таким образом, приобщение к чайному делу — это не что иное, как способ поиска собственной природы (естества). В этом смысл “самадхи”, в котором имеют дело (обращаются) с чайной утварью: одна мысль направлена на одно главное, и отсутствует [ее ] соответствие [другому]2. Например, если используешь чайную ложечку, то только на эту чайную ложечку всецело направь свои мысли и совсем не думай о других делах—это то, чем [нужно] заниматься от начала до конца. Кроме того, когда [наступает] время отложить эту чайную ложечку, [ее] откладывают, глубоко сосредоточив [на этом] мысли, как и в предыдущем случае. И это не ограничивается чайной ложечкой. То же самое делается при обращении с любым [предметом чайной ] утвари и вещами, используемыми [в церемонии]. Кроме того, когда откладываются бывшие в обращении тот или иной [предмет] утвари или вещи, и руки [от них] освобождаются, мысли же ни в малейшей степени не освобождаются [от сосредоточения] и, такие, какие есть, приковываются к другим [предметам ] утвари или вещам, которые используются далее. Дух ни в коей мере не должен колебаться, поэтому о приготовлении чая говорят как о непрерывном поддержании духа. Но [это ] только следование [пути достижения] “чайного самадхи”. Понимание сущности [Пути чая ] зависит от желания данного человека3, и совсем не обязательно нужны годы или месяцы [для этого]. Ведь поскольку [такое желание ], возникшее в один момент, может быть глубоким или мелким, то, направив [внимание ] всецело на суть, должно осуществить желание и преуспеть в практике “чайного самадхи”.

“Самадхи” — санскритское слово, в переводе означает “правильное восприятие”. Как бы то ни было, [его можно ] назвать фиксацией одной мысли на одной точке (месте, объекте). Учитель Закона Юань4 говорит:

“Что называют “самадхи”? [Это] — думать всецело о знаке покоя5. “Думать всецело” означает, что желание одно, нераздельно. “Знак покоя” означает, что дух пуст”6, сознание ясное. “Дух пуст” означает, что мудрость спокойно освещает его. “Сознание ясное” — нет [ничего] скрытого и непроницаемого. Эти два7 — тайные знаки естественности. Использование одного ведет к использованию [другого ]”.

Далее, в сутре Цветка Закона8 [говорится ]: “В тихой комнате входит в “дхьяну”9 и [сидит ] с одной мыслью в одном месте в течение 84 тысяч кальп10“11. [Это значит, что] постижение Дхармы12 при одном сидении [происходит в течение] 84 тысяч кальп. Войдя в чайную комнату, практиковать “самадхи” — [также ] значит постигать Дхарму при одном сидении.

Далее, в “Образцах сокровищ” Ютаня13 [читаем]: “В “Рассуждениях о сокровище-царе” говорится: “Осуществлять самадхи думания об одном знаке — Будде14 — [это] быть привязанным к думанию, не забывая [об этом], когда передвигаешься, стоишь, сидишь, лежишь. Если после этого погрузишься в глубокий сон, также будешь привязан к думанию. И пробудишься — [оно ] будет продолжаться”15.

Следуя этому, при приготовлении чая, будучи без лености привязанным к думанию16 в течение дважды по шесть часов17 в одном месте, нужно, пробудив в себе неустрашимость, войти в “самадхи действия”18. И постижением исконной сущности19 посредством обращения с чайной утварью является учение, непосредственно связанное с замыслом сидячего дзэна20. Замысел (смысл) сидячего дзэна — не только сидеть спокойно и молчаливо. Такой [сидячий дзэн ] называют сидячим дзэном темного свидетельства21. Тяньтайский Чжичжэ22 также не любил [его]. Так как важнейшим законом сидячего дзэна является занятие [им ], когда уходишь или приходишь, когда сидишь или стоишь23, то и в чайном деле то же самое. Следует без лености заниматься [им ] передвигаясь, стоя, сидя, лежа.

Хотя [и возникают] сомнения, можно ли в чайном деле проводить действие передвигаясь, стоя, сидя, лежа, в конечном счете проводят. Как бы то ни было, когда, войдя в чайную комнату, проводят действо — готовят [чай ] и пьют [его], всегда всецело используют [в этом действе свое ] стремление [сделать это как надо ], полностью осуществляют все ритуалы, исполняют [это ] внимательно [в любом положении — ] передвигаясь, сидя, стоя, лежа. Если в движении и покое ежедневных дел будешь воплощать это намерение, то, не затрудняя [свои ] мысли, сможешь все осуществить как положено. И путь поведения господина и подданного, отца и сына сам собой установится наилучшим образом24.

Что касается, в частности, того постижения Дхармы в сидячем дзэне25, то, хотя [у человека] появляются бесчисленные мысли и причиняющие [ему ] заботы ощущения, если [он ] глубоко вовлечется [в постижение Дхармы], этим вовлечением будет удерживаться, и лишних мыслей [у него ] не возникнет. Однако, так как [зачастую ] такое постижение [Дхармы ] проводят не определив изначальную форму [постижения ], то нередко к одной мысли, связанной с вовлечением [в постижение Дхармы в сидячем дзэне ], примешиваются [другие ] лишние мысли, что легко рождает осложнения.

Итак, поскольку Путь чая оживляет26 тело, то, занимаясь [ этим ], направляешь на него мысли. Так как другие [посторонние ] чувства

[тебя ] не отвлекают, нетрудно полностью отдаться вовлечению. Это чудесный Путь, вытекающий из чудесной мудрости учителя дзэна Иккю, и [его ] взаправду следует оценить.

Дух чая — это есть дух дзэна, поэтому, если отбросить дух дзэна, то вне [его ] не будет и духа чая. Если не знаешь вкуса дзэна, то не узнаешь и вкус чая. О том, что в миру считается духом чая, можно сказать как о проявлении своего рода склонности. Признав эту проявленную склонность за истинный дух дзэнского чая, [некоторые люди ] выглядят так, как будто достигли просветления. Породив в себе беспредельное самодовольство, [они ] слепо клевещут на [других ] людей и говорят, что никто из чайных мастеров в свете не знает духа чая. Или же говорят: “Дух чая не может быть выражен словами, [ему] нельзя обучить посредством форм. Воспринимайте [его], постигая самого себя!” [У тех,кто ]думает, что это особая передача [истины] вне учения1, возникают ложные мысли, что [только они ] одни просветлились. Это все результат действия склонности. А если это так, то, создав границу между склонностью, проявленной ими, и склонностью других [людей ], между другими и собой, [эти] люди, совсем не зная духа чая, насмехаются и смеются [над другими ], хотя у каждого человека имеется [своя ] склонность, и [у всех людей ] они разные. Поношение друг друга за то, что у каждого разные склонности, является основой раздоров. Самодовольство все более возрастает, и в конце концов [для всех ] становится интересным мирской чай, к которому направлены плохие склонности2. [Это] возникает вследствие всех ложных мыслей [, появившихся у людей ]. Если [кто -то] думает, что это истинный дзэнский чай, [тот] в тысячу, десять тысяч [раз ] отдален [от истины ].

“Склонность” означает “направление и достижение”. Это также то, что в зависимости от [их] хороших или плохих деяний направляет имеющих чувство3 в места их рождения4. Погружение и блуждание в шести склонностях5 называют, в конечном счете, блужданием здесь6. Поэтому в Законе Будды возбуждение мыслей считается первым7 разрушителем заповедей, а невозбуждение мыслей является сутью “дхьяны”. Следовательно, в дзэнском чае чрезвычайно нежелательным является проведение десяти тысяч дел8 при установлении склонности [к чаю ]. Если чайным делом занимаются, приняв за [его ] главный дух возбуждение мыслей, то исконные дзэнские способности9 придут в беспорядок. Вообще говоря, “склонность” означает возбуждение сердца и, будучи приверженной ко всем вещам, является действием ума. Если мысли возбуждаются безыскусным (“ваби”), рождается [привязанность ] к роскоши. Если мысли возбуждаются [чайной ] утварью, рождается [привязанность ] к измерениям. Если мысли возбуждаются [склонностью ] к оцениванию (“суки”), рождается предпочтение [одних вещей перед другими ]. Если мысли возбуждаются естественностью, рождается дух творчества10. Если полнотой, рождается [ощущение] неполноты. Если мысли возбуждаются Путем дзэна, рождается ложный Закон11. Подобное возбуждение мысли обусловливается плохими склонностями. [Они ] сводятся, как правило, к любви и стремлению к четырем беспорядкам, касающимся понимания постоянства, радости, собственного “я” и чистоты12.

В сутрах объясняется, что человеческая жизнь существует в момент вдоха. Если это так, то жизнь оканчивается в [каждое ] мгновение. Что касается тела, то, думая, что непостоянное есть постоянное, собирают редкую и ценную утварь, хранят [ее], привязываясь мыслями к бесполезным сокровищам, проводят жизнь. Далее, что касается мыслей, то, думая о нерадостном как о радости, тратят излишние средства [на устройство ] чайных комнат и садов. Разбираясь в хороших и плохих угощениях и проявляя заботу о [ритуале] встречи почетного гостя, делают [это ] наивысшей радостью. Далее, Закон [утверждает ] отсутствие “я”, но люди гордятся своими склонностями, приобретенными [ими ] самими, и воспринимают все, что делают сами, за “это”13, смотрят свысока на других и утвердив собственное “я”, застревают в ограниченных взглядах. Или же, усвоив [ложный взгляд ], что все нечистое является чистым, имеют склонность ко всему нечистосердечному14 и осуществляют [нечистосердечные деяния]. Думая, что [это] чистосердечное, делают грязными чистейшие мысли. Что касается чайного дела, которым все восторгаются в миру, то [оно ] действительно [является ] плохой склонностью к четырем беспорядкам. В толковании к Сутре Цветка Закона15 [говорится]: “Глупые и слабоумные радуются распутству и постоянно получают [поэтому ] мучения”.

Вся масса рожденных находится под тяжелым [слоем ] грязи, чувства16 [их ] глубоки, [они] безначально блуждают в плотской грязи. Радуясь бесполезному, [они] получают разнообразные мучения и вращаются в трех мирах и по шести путям17. Так как [они] рождаются в различных местах18, то, имея в виду, что [они ] рождаются в массе мест, [их ] называют массой рожденных. Если задуматься о том, как избежать мучений [, переживаемых ] массой рожденных, то следует, решительно пробудив [в себе ] веру и войдя во врата дзэнского чая, воплотить замысел (смысл) постижения Пути и освобождения, так как осуществляемое обыкновенными людьми19, хорошее [это] или плохое, [в конечном счете ], плохое. [Все ] происходящее во сне, было [оно ] или не было, [в конечном счете ], не существует. Ложные взгляды [живых существ] во время блужданий [по “мирам” ], правильные20 [они] или неправильные, [в конечном счете], неправильные. Если это так, то, хотя, увлекшись мирскими склонностями, и назовешь [их ] истинно хорошими, будет ли [этого] достаточно для веры? Наоборот, проводить время в бесполезных развлечениях, праздно тратить свет и темноту21, [ — это значит] повернуться спиной к Будде и великим мудрецам и стать преступником Пути чая. Ценя время и используя каждый момент без лености добродетели дзэнского чая, следует идти по чудесному (благому) Пути. Именно это важно!

Утварь для дзэнского чая — [это] не красивая утварь, не редкая утварь, не драгоценная утварь, не старинная утварь. Здесь утварью считается совершенно пустая чистейшая единая мысль”1. В принятии чистоты единой мысли в качестве утвари заключается [смысл] чая [,в котором выявляются ] дзэнские способности. А если это так, то чайная утварь, которую ценят в свете, называя [ее] знаменитыми вещами — “мэйбуцу”, недостойна того, чтобы [ее] почитать. И что же! [Люди в свете] покупают утварь, которая не стоит того, чтобы выпить [с ее помощью даже] одну чашку чая, и, скрывая [ее] в глубине своих хранилищ, считают, что [она] сокровище. В этом нет [никакой] пользы для Пути. Маленькие люди — сводники, которые приглашают к имеющим богатства несчастья. У Лао-цзы [говорится]: “Если не почитать сокровища, которые трудно приобретать, народ не предастся воровству”2. Вообще, не следует рассуждать о качестве предметов утвари. Нужно искать в собственных мыслях чистейшую утварь в [ее] истинном виде, устранив ложный взгляд о дуализме хорошего и плохого.

Итак, утварь единой мысли — это не вещь, изготовленная человеком

— обожженная или отлитая. Поскольку [это] утварь природы, неба и земли, то [она] такая же, как “инь” и “ян”, солнце, луна, ряды леса десяти тысяч явлений3, сто миров и тысяча “так”4, содержит в себе Принцип — “ли”, является мыслью Будды5, пустой, обладающей духом, но не имеющей вкуса6 и равной по свету солнцу и луне. Мы же вызываем [на себя ] облако заблуждений и страстей, заслоняем [ими ] свет истинной таковости7, испачкавшись пятью загрязнениями8, своевольно рождаем [в себе ] чувственные желания, испускаем три отравы

— алчность, гнев, недоумие9, превращаем чистоту единой мысли в [нечто] противоположное и получаем утварь трех отрав. Таким образом, масса рожденных в мире, начиная с пустой кальпы10, загрязняются пятью замутнениями11. Не осознавая плохость собственной утвари, погрузились в неведение12, поэтому хорошее, которым гордимся, не является истинно хорошим.

У Лао-цзы также говорится: “В Поднебесной все знают, что красивое естькрасота, [но] это только уродливое13.Знают, что доброе есть добро, [но] это только недоброе”14. Если делать сравнение, то это подобно тому, как человек, привыкнув к [какому -либо] благовонию, не выделит15 [его], даже если ему возжечь это благовоние16. Так как все, что делается [в мире ], есть [результат ] плохих склонностей, только умело используя дзэнский чай, [можно] отбросить грязную утварь и наполнить изначально чистейшую утварь вместо [прежней ].

В “Сутре Цветка Закона” говорится: “Сила — это быть способным приобрести (получить) хорошую утварь”17. Поэтому, если следовать [Пути], прилагая силу (стараясь), то и те, у кого низкие корни18, приобретут (получат) хорошую утварь. Даже если [они ] не [способны ] к совершенствованию, то, войдя во врата дзэнского чая, в конце концов получат хорошую утварь.

В “Речах дома”19 есть [такие слова ]: “Идти вместе с хорошим человеком подобно тому, как идти в тумане: хотя одежда не мочится [дождем ], со временем [она ] пропитывается влагой. Идти вместе с не имеющим ума подобно тому, как находиться в отхожем месте: хотя одежда и не пачкается, со временем [от нее начинает] ощущаться запах. Идти вместе с плохим человеком подобно тому, как идти среди мечей: хотя [они ] не наносят тебе раны, со временем [начинаешь ] испытывать беспокойство и страх”. Даже на время нельзя вступать на плохой путь. Причина обязательно приводит к плоду20: из-за плохого направляются в плохое место, а если полюбят хорошее, направляются в хорошее место.”

Если, следуя [этому] принципу, пробудишь в себе неустрашимые мысли и всем сердцем полностью вкусишь смысл дзэнского чая, избежишь в этом мире царской тюрьмы. Несомненно, что после смерти [перед тобой ] будут закрыты врата на три пути21 и, вознесясь на небеса, достигнешь Пути22. Осуществление этого является драгоценной, совершенной, сверкающей чистотой утварью (сосудом, способностью) единства неба и земли23. Это называют утварью дзэнского чая. И какую же ценность [тогда ] имеют старинные чайные чашки, редкая утварь, невиданные драгоценности?

Знак “ваби” с серьезным [вниманием] используется в Пути чая и означает соблюдение [буддийских ] заповедей. Однако мирские люди за безыскусное (“ваби”) принимают [только] форму (внешний вид) — “ян” и не [видят ] смысл безыскусного в “инь”1. Поэтому [они ] тратят все доступное [им ] золото на [устройство ] помещения для чая, которое по форме (внешнему виду) является безыскусным (“ваби”), обменивают на редкостную фарфоровую утварь поля и сады и щеголяют [ей ] перед почетными гостями. Можно ли, вообще говоря, провозглашать это безыскусным (“ваби”), стилем жизни?

Безыскусное (“ваби”) означает ненаполненность (недостаточность), непривязанность ко всем личным желаниям, споткнуться и упасть. Связав [его] со словом “чачи”2, толкование “Отдаления от суеты”3 говорит: “”Ча” — это стоять [прямо], “чи” — это пребывать, находиться. Быть [обуянным ] печальными мыслями и потерять желания означает пребывать стоя4, не быть способным [продвигаться ] вперед”. В “Обзоре рода Шакья”5 [читаем ]: “Бодхисаттва Львиный Рык спросил: “Каков смысл [выражения ] “желая малого, познать удовлетворение”?” Будда сказал: “”Желая малого” [означает] не стремиться [к чему-либо] и не брать [ничего лишнего ]. “Познать удовлетворение” [означает ] достигать малого и не сожалеть [об этом ]”. Если соединим эти высказывания, посмотрим на значение иероглифа [, которым записывается слово ] “безыскусное” и на японское чтение этого знака, то должны будем усвоить, что безыскусное — “ваби” [означает], что несвободное не рождает мысль, которая думает о несвободном, что недостаточное не пробуждает мысль о недостаточном, что негармоничное не содержит в себе мысль о негармоничном. Если [ты ] думаешь о том несвободном как о несвободном, если горюешь о недостаточном, что [это ] недостаточное, если жалуешься, что негармоничное есть негармоничное, то [это ] не безыскусное (“ваби”), а [ты ], следует сказать, бедный человек!

Старый мудрец сказал: “Даже если [это] Путь, следуй поучению решительно не вплывать во вторую мысль”. Высокий основатель Эйхэй6 далее поведал: ” [Даже если это ] Путь, решительно не вплывай в первую мысль и решительно не вплывай в отсутствие мыслей!”7. Когда все [сущее] не течет, подобно этим мыслям, твердо сохраняется дух безыскусного (“ваби”). Это равно соблюдению заповедей Будды. Поэтому, если познаешь безыскусное (“ваби”), не родишь [в себе ] алчность. не родишь [в себе] беспутства, не родишь [в себе] гнева, не родишь [в себе ] лености, не родишь [в себе ] неряшливости [в мыслях ], не родишь [ в себе ] глупости. Более того, скупость, которая была [у тебя ] до сих пор, превратится в милосердие, беспутство превратится в соблюдение заповедей, гнев превратится в терпеливость, леность превратится в активность, неряшливость [в мыслях ] превратится в сосредоточие8, глупость превратится в мудрость. Это называют шестью “парамитами”9. Так именуют деяния, которые способен совершить бодхисаттва. “Парамита” — санскритское слово, которое переводится как “достичь другого берега” и означает быть на Пути просветления. Знак “безыскусное” (“ваби”) сочетает [в себе ] действие и использование шести “переправ”, что должно быть приобретено почитанием и верой. Не есть ли (“ваби”) заповедь и “переправа” Закона чая?