Летицкий Ф.И. Владимирская ярмарка в селе Толмачеве Нижегородского уезда

Ярмарка в селе Толмачеве начинается с 22 и продолжается до 25 июня; торговля преимущественно производится в подторжье – 22 и торг – 23. Площадь, где производится торговля, необширна: сажень 70 длины и почти столько же ширины. Чтобы точнее определить местоположение ярмарки, нужно сказать, что она находится вне села, в верхней его части, близь церкви; одной стороной прилегает к селу, другой к полю крестьян, третьей к полю духовных, а четвертой стороной постепенно спускается к речке, точнее, в Барский Увал; на поверхности её есть несколько необширных и неглубоких, обросших травою, ям. На площади находятся два здания: народное училище и волостное правление; оба здания находятся на одной стороне, прилегающей к селению, а на противоположной, несколько левее, плетневый питейный дом, ныне пустой.

Еще накануне 21 числа из разных окрестных селений начинают съезжаться торговцы; они толпятся на площади, дожидаются распоряжений старосты; является староста, распределяет площадь по предметам торговли, отводит места приезжающим торговцам; начинается суета. К вечеру площадь покрывается несколькими рядами телег, полков и балаганов.

Солнце закатилось, пахнуло холодом, торгаши приоделись и полегли под телеги. На площади водворилась тишина, а село давным-давно заснуло; только изредка лай псов раздается где-то. Утром, как только взойдет солнце, торговцы встают, молятся на церковь; окончив молитву, начинают выгружать из возов свой товар и приготовляться к торгу.

Ярмарка открыта, начался торг, толпа публики и покупателей на площади постепенно возрастает; закипела торговля; речь продавцов и покупателей слилась в один гул.

Отправился и я посмотреть и полюбоваться на ярмарку. Торговля идет в 4 ряда; в первом продают: бороны (1р.25к.), сошники (50к. пара), полицы (50к. штука), косы (1р.25к.), лопатки для точения кос (10к. десяток), колеса (5р. станок), корыта, чашки, ложки деревянные и детские игрушки (от 1к. до 50к.), горшки, кубины и плошки (1к. до 10к.), конскую сбрую: хомуты, сиделки, узды, шлеи с медными бляхами и простые, чересседельники (50к. – 5р.), колокольчики, бубенчики (10к. – 1р.). Во втором ряду, направо, пух – пшеничная мука (1р.5к.), ржанина (60к.), пшено (1р.40к.), гречневая крупа (1р.20к.), соленая рыба – астраханская севрюга (5 – 6р. за пуд), судаки, сазаны, лещи соленые (2 – 3р. за пуд), икра  лещевая и щучья (5 – 8 к. за фунт). В третьем ряду, назади, шляпы: мужские разной формы, для старых и молодых, повыше и пониже – кому какую надо: или поярковую (1р.), или простую (50к.), и фуражки; обувь: сапоги, голенища бураками, с широким, маковым отворотом, башмаки и полусапожки с фисташками, лентами и травками (1р.50к. – 7р.); далее: ситцы фабричные, румянцевые, заграничные, бриллиянтин хороший, миткаль на рубаху и москаль (10 – 50 к. арш.), шерстяные материи разного сорта – есть голубого, желтого, розового, малинового цвета (30 – 80к. за арш.), есть даже и сукна (1-2р.). Далее, в четвертом ряду, к кабаку: шнурки, тесемки, пояса, наперстки и иголки, булавки, пуговки, крючки, колечки, бусы, брошки, запонки, румяна, помада (всего понемножку купить можно на рубль); детям для утехи – пряники, орехи, рожки, конфекты (разной цены). Далее: питейный дом с продажею акцизных питий на вынос и распивочно – пива и меда; в нем целовальник добрый и целовальница тоже: всем за денежки отпустят водки, пива и мёду, кому чего понадобится. Далее, за кабаком: приятная закуска – блины горячие –«с пылу, с жару, по трешнику за пару», кричат блинники. Далее – конная, десятка в два, в три лошадей (25 – 100р. лошадь). Посмотришь, чего на ней не чинится! Вот два барышника винтуют вокруг лошади, чтобы продать: один ведет, другой хлещет, а кнут-то – «сабля и топор и наструг» выражаются барышники, входящие в роль… Ну и настрачивают! Лошадь так орлом и смотрит! А вот другой, на сомнение покупателя в годах лошади, вытянув язык у неё, доказывает: «Ты смотри, – барышник указывает на передние зубы лошади, – она черновин не выела», значит, ей нет еще 10 лет – она «в зубах держит!» Словом, каждый барышник желает лицом продать товар свой – бегает с лошадью, кружит её около себя: так и хочет вложить ей всю свою ловкость, чтобы получить хорошие деньги. Тут же к обществу барышников примазываются и двое коновалов из татар, важно расхаживают по конной с сумочкой на поясе и с медными конями на ней, – они легчат и лечат лошадей.

Для порядка на ярмарке является полиция: становой пристав с сотскими и десятскими; чуть кто порассорится или пораздерется с кем, как раз угодит в темную. Редко, впрочем, ярмарка в Толмачеве проходит без происшествий: то пожар, то убийства бывают последствиями ярмарки.

Владимирская ярмарка в Толмачеве учреждена потому, что в церкви села устроен придел в честь владимирской иконы божией Матери, и празднество. Трехдневное празднество в духовном отношении вовсе незначительно, но в противоположном ему отношении сильно процветает: жители селения и с ними вся волость, заключающая в себе один приход, гуляют, как говорится, на славу в продолжение этих трех дней.

Собирается парней и девушек кружок, из всего Подлесья молодежь приступает; кружок делается шире и шире; здесь всему молодому миру свиданье. На девушках головки и кафтанчики как жар горят, все шиты золотом, рукава белы-браные, москали и передники преимущественно штофные, на руках кольца серебряные; на устах признания в любви…но больше в песнях.

А парни-молодцы в фуражках на ухе, в красных шерстяных рубашках, в сапогах с кистями, на руках красные перчатки; слегка подвыпивши; у всех почти ни усов, ни бороды нет. Стоят они, что-то думают. Девушки начинают перешептываться, вот даже две-три из них что-то прогудели; наконец светлым, нежным голосом одна из них запевает:

При долинушке калинушка стоит.

Прочие ей подхватывают:

Охи! При долинушке калинушка стоит.

На камне соловей-пташка сидит.

Охи! На камне соловей-пташка сидит.

Горьку ягоду калинку клюёт.

Охи! Горьку ягоду калинку клюёт.

Спелу-зрелую в уста принимат.

Охи!     И т.д.

Суху-зелену долой спущат.

Охи!     И т.д.

Прилетели к соловушку соколы,[*]

Сняли, взяли соловушка с куста,

Посадили соловушка в зелен сад,

Вот заставили песенки петь:

Уж ты пой, воспевай, соловей,

При кручине утешай молодца,

При печали красну девицу-душу,

Тебе, молодец, чужая сторона,

А мне, девушке, право не своя.

Полюбила девица молодца,

Полюбя-то, его выхвалила:

Уж ты где-то такой молодец!

Ни в Казани нет, ни в Астрахани!

Проявился такой молодец

У Макарья на ярманке,

Как у Спаса на горе, на желтым песке,

По песочку похаживает,

Калену стрелу накладывает,

Каленой стреле наказывает:

Ты лети, лети, стрела, высоко и далеко,

Ты лети, лети, стрела, всё под самы небеса,

Ты убей, убей, каленова стрела,

Серу утицу на Волге на реке,

Красну девицу в высоком тереме.

Входит в круг парень, кланяясь, приглашает девушку, и оба важно расхаживают по кругу, исполняют песню: где нужно – разойдутся, поклонятся, сойдутся, опять разойдутся. Толпа женщин, отчасти и мужчин, обступает хоровод, дети-малолетки бегают, играют около хоровода; женщины с любопытством смотрят на играющих в хороводе: одни смотрят на дочерей, другие – на будущих жен своих сыновей, третьи наблюдают за тем, как водят в этот день хороводы теперь и сравнивают, как они сами их водили в свое время, смотрят, как девушки важничают теперь и сравнивают, как они сами вещились. Вот две-три бабы сошлись, судят-рядят о женихах и невестах: рассматривают со всех сторон, разбирают все недостатки…

«Вот бы жених Анке-то! – говорит одна сестра другой, – парень этакой баской!»

– «Да чей он такой?» – «Да Малинин-ат, парень белый, пригожеватый такой; у них мельница своя и скотинки-то много… А лошади-то, лошади! Куда хороши!» – «Так-то так, вот ты баишь, богат он, а наше-то дело бедное – не возьмет; нам надо ровню…»

Так-то бабы судят и рядят, а девушки поют себе и играют в хороводе, не знают, что вокруг их «деется»; а когда придет домой Анка и услышит от матери, что мы-де тебя нынешней осенью замуж отдадим, она и завопит навзрыд: «Уж ли я тебе, матушка, согрубница была? Уж не я ль тебе, матушка, была скорой посол? На что ты, моя матушка, распрогневалась, раным-ранешенько меня замуж хошь отдать? Не дашь ты мне, матушка, поспать-понежиться, погулять-потешиться» и т. П. Вопит девка, пока мать её не убедит, пока не скажет ей, что она у неё не «отдашна». Такой вопль происходит, впрочем, только тогда, когда Анка еще молода или Анке нелюб парень, когда ей пришелся по мысли и по сердцу другой, который грудью стоит, который дальше всех держит на ухе фуражку, который браво ходит, который важно в хороводе запевает; он басче всех, он порой пошоптывает с ней, в своё время, вечерком, когда пойдет по лошадей в околицу или поедет по воду на ключ. Глубоко падает любовь в сердце деревенской девушки!Она хотя таит всеми силами от людей любовь, ноеё свободно развитая грудь доказывает всё, что у неё есть таинственного на сердце;её порывистые вздохи и редко, редко при людях тихие любезные слова к любимому есть доказательство горячей любви: она не скоро полюбит, но тем более не скоро и нарушит любовь. Днем она представляется спокойной, какой-то баспечной, не покажет виду, что у неё делается на сердце; но ночь до петухов проходит у неё в размышлениях о милом голубчике и снится он ей всю ночь; ей нет нужды, что он беден: она довольна тем, что при нем ей веселее,сердцу её спокоцнее, словом, при нем всё ей приятнее. Горячо сердце деревенских девушек!

Поет, в хороводе играет молодежь день до вечера. Вот, наконец, наступает вечер, девушки расходятся, но и тут не без песен. Подруги, собравшись в ряд или в два, смотря по местоположению,и схватившись рука об руку, в сопровождении парней, плавно выступая, просят одну из среды себя, которая лучше и легче всех поет, чтобы она запела им песенку. Тут уж круговым песням не место; для этого есть песни голосовые. Певица затягивает, прочие подпевают:

Не я тебя сокрушила,

Сокрушила воля,

Эта воля не простая –

Все жизнь холостая.

Хорошо на свете житии,

Любовью шутити;

Любовь сердце заразила,

Не могу забыти.

Любил, любил парень девку,

Любил, да спокинул,

Спокидавши и бросавши,

В глаза насмеялся.

Ты не смейся, млад мальчишка,

Сам ты неженатый,

Сам ты холост, неженатый,

Белый, кудреватый.

Есь задумаешь жениться,

Я замуж не пойду.

Не грози, моя милая,

Я тебя не возьму!

Нея тебя приметила,

Приметили очи…

Распрелестны мои очи!

Не спала я ночи,

Не спала ночи до свету,

Прождала ответу,

Когда миленький ответит,

Сердечко заноет.

Сердце ноет, занывает,

Ничего не знает,

Что мил спокидает.

В подобных песнях девушки бывают резвее и без всяких ужимок, рот открывают свободнее и пенье их делается приятнее.

Так веселится молодежь и окружающие ее. Но чем удовольствуются люди пожилые из мужчин? Все они, обремененные трудами, стараются, недугов ради, выпить как-нибудь. Посмотришь, столкнулось человек пяток, купили водочки уголок, в меньшем размере четвертцу, и оставивза посуду целовальнику шапку, сели круговелькой и начали тянуть винцо помаленьку. Чарочка раз обошла, и речь живей пошла, за второй шум, за третьей песенки, как тут; а другой, как пропустит шкальчиков пяток, засучит по локти рукава, кричит: «По любви!» Становой уехал, слуг его нет. Как раз драка: один бьет «под микитки», другой «хлещет в рыло». Бойцов обступили старики и, сжавши кулаки, смотрят с велисайшим любопытством. Кончилась драка, старики начали расходиться и между ними послышалось: «Су4против нашего время не будет таких бойцов; в наше время драка шла лучше.»

Вот бежит народ… Куда? Да около кабака татары. И в самом деле, наши знакомые коновалы нашли себе прятеля, такого же татарина, со скрипкой. Лица у них веселые, должно быть, они вкусили запрещенного Кораном, должно быть, выпили на три пятак, да и хватили однако трепака – отмочили штуку важную! Один играет, другой пляшет, третий подпевает под сурдинку, на мотив «Ночка темная»:

Разминым диривнам,

Дорогам бульшой

Шол мужик с медведам,

А другой кузам.

Барынь паду кошка

С барышнам сидыт,

Он кричал: прухожай!

И плюсать вилел:

Мишка штукам делал,

Прыгала кузам;

Барынь дал на водкам,

Вытрашшыл глазам.

«Ха, ха, ха! – раздается в толпе, – однако и взаправду плясун штукам делал!»

Толмачевское общество выручает с ярмарочной площади каждогодно около 15 р.; весь торговый оборот ярмарки доходит приблизительно до 1000 р.