М. С. Друскин
Собрание сочинений
Том пятый
«Русская революционная песня»
Глава 1
Революционная песня в русском освободительном движении
[51]
Песня — верная спутница революционного движения, могучее средство революционной агитации. Песня помогала гневно изобличать угнетателей народа, разъяснять цели и задачи освободительного движения. Она способствовала сплочению народных масс в борьбе против царского самодержавия, против власти помещиков и капиталистов, в борьбе за социализм.
В разнообразных по характеру и содержанию произведениях — песнях лирических и лиро-эпических (повествовательных), сатирических и героических (гимнических) — отражен широкий и многосторонний мир чувств и мыслей, волновавших лучших людей революционной России. Идейно-художественное богатство образов этого живого памятника народной борьбы вызывает законное чувство национальной гордости.
Многообразно наследие русской революционной песни. Она создавалась в условиях трех этапов народно-освободительного движения, в условиях трех поколений, трех классов, действовавших в русской революции. Лучшие революционные традиции, нашедшие отражение в песнях, переходили от одного поколения к другому. Как священное знамя революционеры передавали завет любить и хранить, бороться за свои песни[*].
[52]
Беспредельная, беззаветная любовь к Родине, к народу, томящемуся под игом эксплуатации, гневный протест против существующих социальных порядков, горячий призыв к активной борьбе за освобождение трудящихся, к действенному преобразованию общества — эти основные, ведущие мотивы приобретали различное звучание в зависимости от конкретных исторических условий классовой борьбы. Данными условиями определялись как сюжетно-тематические, так и жанрово-мелодические особенности песен каждого периода. Наиболее жизнестойкие, отвечавшие современным задачам борьбы, входили в золотой фонд русского революционно-песенного наследия, непрерывно обогащавшийся новыми идеями, темами и образами.
Декабристы стоят в начале первого этапа освободительного движения в России. Они наметили пути в развитии русской революционной песенности.
В 1823-1824 годах К. Рылеев и А. Бестужев написали ряд агитационных песен на широко бытовавшие в народе мелодии. Они стремились создать доступным языком «либеральные» (т. е., по терминологии того времени, свободолюбивые) произведения, которые предназначалисьдля распространения среди солдат и матросов и вообще среди «простого народа»[†]. Из сохранившихся двенадцати (с вариантами — четырнадцати) текстов семь было написано на мелодии народных подблюдных песен, остальные—на популярные бытовые напевы[1]
Прием этот был не нов. Декабристы следовали устойчивой русской литературной традиции, восходящей к XVIII веку. Так, Николев, печатая стихи, часто делал ссылки на «голос». Нередко Ломоносов, Кантемир или Сумароков, создавая стихотворения, ориентировались на определенный бытующий напев («голос»). На рубеже XVIII-XIX веков эту традицию продолжают поэты-песенники Нелединский-Мелецкий и Мерзляков, а также Державин, Крылов, Жуковский.
Также не новым, хотя более резко и прямо выраженным, было вольнолюбивое содержание декабристских песен, направленных против
[53]
самодержавия. Достаточно, например, вспомнить столь популярное в те годы пушкинское стихотворение «Ноэль» («Ура! В Россию скачет Кочующий деспот»), написанное в 1818 году и вскоре ставшее песней[‡]. Наконец, нельзя забывать и об антикрепостнических народных песнях («молодецких», «разбойничьих», повстанческих), число которых резко увеличивается, начиная с XVII века в связи с ростом крестьянского движения.
И тем не менее, декабристы впервые наметили пути революционной агитации посредством песни. Черты нового в их деятельности заключались в стремлении сомкнуть две традиции революционного фольклора: линию «низового» социального протеста с линией сознательной политической борьбы, которую на этом этапе освободительного движения возглавили лучшие люди из дворян. Новое заключалось и в том, что революционные призывы стихотворных текстов, написанных на крестьянские напевы, были непосредственно обращены к широкой народной аудитории.
Декабристы развивали преимущественно сатирический песенный жанр. Они не сумели еще создать боевых песен массового действия, так как в силу своей исторической, классовой ограниченности не верили в инициативу народных масс, а порой и боялись ее. Декабристы не
[54]
породили также массовой революционно-песенной лирики, как не могли преодолеть разрыва между тем, что создавали «для себя», и тем, что писали для народа[§].
Внутренние противоречия декабристского движения, отразившиеся и в их песенном наследии, вскрыты В.И.Лениным в статье «Памяти Герцена»: «Узок круг этих революционеров. Страшно далеки они от народа. Но их дело не пропало. Декабристы разбудили Герцена. Герцен развернул революционную агитацию. Ее подхватили, расширили, укрепили, закалили революционеры-разночинцы, начиная с Чернышевского и кончая героями „Народной воли”. Шире стал круг борцов, ближе их связь с народом»**.
Приведенная характеристика второго, разночинного этапа освободительного движения в России помогает разобраться и в дальнейшем развитии революционной песенности.
Нити преемственности революционных традиций тянутся от декабристов и их последователей через петрашевцев к Герцену и народникам***. Преемственность сказалась также в широком и разностороннем использовании песни как средства революционной агитации.
Значительна в этом отношении роль А. И. Герцена и Н. П. Огарева, активно пропагандировавших революционные стихотворения и песни в ряде нелегальных, зарубежных изданий[2]. Еще более последовательно отбирался круг стихов и напевов народническими агитаторами 1860-1870 годов.
[55]
Народоволец Н.А.Морозов свидетельствовал: при хождении в народ обычно пускались в ход переделки народных песен, где осмеивались власть и порядок, «они тотчас разучивались и разносились присутствовавшими далее по деревням»[**]. Ф.Волховский вспоминал, как он «напал на счастливую мысль сложить революционные песни на готовые уже, всем известные, народные голоса—„Камаринскую”, „Барыню”, „Здравствуй, милая, хорошая моя”, „Ах вы, сени мои, сени” и т. п.
<…> песни мои не пропали, но проникали в народ, и одна, по крайней мере, стала даже любимой!»**. Участник нашумевшего процесса «193-х»
[56]
А. В. Низовкин на следствии показывал: «…особенно удобно было производить известное впечатление на массы песнями»[††].
Более близкая, по сравнению с декабристами, связь этих революционеров с народом способствовала проникновению большого числа их песен в широкие массы. Что же нового вносит данный этап освободительного движения в развитие революционной песенности?
Продолжает развиваться песенно-сатирический жанр путем создания новых текстов на бытующие напевы (авторы таких текстов —
[57]
Д. Клеменц [‡‡], Ф. Волховский, С. Синегуб **, Н. Морозов и др.). Вместе с тем изобличительные сюжеты начинают обогащаться лирическими, повествовательными моментами, способствуя созданию новых форм революционной песенности, которые могут быть названы лиро-эпическими (или лирико-повествовательными).
Эти новые явления находят горячий отклик среди широких масс, ибо здесь далее развиваются те сюжетные, жанрово-описательные черты, которые свойственны народной лирике в самых разнообразных слоях угнетенного трудящегося населения буржуазно-помещичьей России
[58]
(песни кабальных, приписных крестьян, рекрутов, солдат, рабочих, аре-стантов, ссыльно-поселенцев и т. п.). В качестве примера назовем такие известные песни, как «Доля» (автор текста Д. А. Клеменц) [§§], «Дума ткача» («Мучит, терзает головушку бедную»; автор текста С. С. Синегуб), «Дубинушка» (автор первоначального варианта текста, подвергавшегося впоследствии значительной фольклорной переработке, — «искровец» B. И. Богданов **) и другие. Народ, признав эти песни своими, приблизил к своему пониманию, улучшил тексты, наделил их оригинальными, новыми напевами, порой ничего общего не имевшими с первоначальными «голосами» ***.
В то же время намечались связи с тюремно-каторжной лирикой, которые способствовали созданию особого раздела «песен политической ка-
[59]
торги и ссылки». Напомним такие популярные примеры, как «Слушай» (автор текста И. И. Гольц-Миллер, музыки—П. П. Сокальский [***]), «Арестант» («Ночь темна. Лови минуты»; автор текста Н.П.Огарев**), «Колодники» («Спускается солнце за степи»; автор текста А.К.Толстой) и т.д. И эти песни приобрели всенародную популярность. Революционеры-разночинцы развивали и собственно лирическую песню, в центре которой встал теперь образ борца-революционера, жертвующего жизнью для блага родимой земли. Этот новый для песенной лирики образ не сразу нашел достойное художественное выражение. В его обрисовке прорывались черты жертвенности, что, в свою очередь, порождало мелодику надрывного, мелодраматического характера, интонационно близкую «мещанскому романсу».
И все же неверно было бы думать, что в лирических песнях, созданных народниками, преобладали жертвенные мотивы. Присущее им чувство исторического оптимизма и бодрости духа обусловило возникновение ряда песен, в которых с незабываемой силой воссозданы величавые образы Родины, образы воли, активного действия. Такова песня о Степане Разине («Есть на Волге утес»; автор текста А.А.Навроцкий, музыки—А. Г. Рашевская ***); вспоминая об ее исполнении, престарелый руководитель знаменитой «морозовской стачки» 1885 года, рабочий П. Моисеенко чувствовал, по его словам, «прилив энергии, молодости и силы» ****. В подобных, глубоко народных мелодиях воссозданы и раз-
[60]
виты те черты русской песенности, которые нами далее связываются с широко распространенными образами «волжско-разинского» цикла.
Наконец, сближение с кровными интересами угнетенного народа помогло создать боевые песни типа «Долго нас помещики душили» или «Смело, друзья, не теряйте» (автор текста М. Л. Михайлов[†††], музыки —
[61]
Н. А.Песков[‡‡‡]), или знаменитые траурные марши русской революции «Замучен тяжелой неволей» (автор текста Г. Мачтет**) и «Вы жертвою пали».
Таким образом, революционеры-разночинцы значительно обогатили наследие русской революционной песни, наметили, а во многом и успешно разработали ее многожанровую основу. Песня стала неотъемлемой принадлежностью товарищеских вечеров и сходок, революционной агитации и общественно-политических демонстраций. Революционная песня, все глубже проникая в народные массы, обогащается опытом народной жизни, народного творчества. В ней многостороннее и ярче отражаются существенные явления и стороны революционной борьбы.
По мере развития освободительного движения постепенно смыкаются традиции революционного фольклора, выражавшие, с одной стороны, проявление стихийного протеста народных масс и, с другой, — сознательную борьбу профессионалов-революционеров.
Это слияние становится органичным и полным лишь тогда, когда закладываются идейные и организационные основы Коммунистической партии, когда социализм соединяется с рабочим движением, когда центр революционного движения в Европе перемещается в Россию.
Это высший период развития дооктябрьского революционного фольклора, сохраняющий преемственную связь с лучшими песенными традициями революционного прошлого. Однако отбрасываются устаревшие произведения, не отвечающие современным задачам осво-
[62]
бодительной борьбы; преодолеваются черты индивидуалистической замкнутости, мелодраматического надрыва. Революционное рабочее движение привносит новое содержание в старую революционную песню, обновляет и обогащает ее выразительные средства[§§§].
Новое содержание подсказывается самой жизнью, возросшей активностью и революционной самодеятельностью народных масс, которые сплотил и повел за собою пролетариат — этот единственный до конца революционный класс. Песня выходит на улицы и площади, объединяя сознание, волю и чувства масс к действию. Песня становится важным фактором общественно-политической жизни.
В. И. Ленин в статье, посвященной итогам первомайской демонстрации 1913 года, писал: «С пением революционных песен, с громкими призывами к революции во всех предместьях столицы и во всех концах города, с красными флагами боролись рабочие толпы в течение нескольких часов против мобилизованных, с удесятеренной энергией правительством, сил полиции и охраны»**.
Художественно яркое описание первомайской демонстрации содержится в повести «Мать» М. Горького. Характеризуя исполнение многотысячной толпой «Марсельезы», Горький писал: «В ней звучало железное мужество и, призывая людей в далекую дорогу к будущему, она честно говорила о тяжестях пути» ***.
Героизм и мужество революционного народа, непоколебимая вера в победу правого дела составляют основное образное содержание революционно-пролетарских песен. Блистательное воплощение таковых идей, тем и образов содержат общеизвестные песни: «Смело, товарищи, в ногу» (автор текста — Л.П.Радин****), «Здравствуй, свободы
[63]
вольное слово» (в основу ее положена мелодия старой украинской повстанческой песни), а также свободные переработки зарубежных революционных гимнов (не только текстов, но и мелодий) — «Марсельеза», «Варшавянка», «Интернационал». Переосмысляются и старые песни. Они как бы «подтягиваются» к этой ведущей героико-гимнической струе революционно-пролетарского фольклора, что, однако, не лишает их жанрового разнообразия.
Революционная песня с боевой оперативностью откликается на существенные явления жизни и борьбы народа. Бичующей силы сарказма, политической заостренности выражения добивается сатирический жанр, обогащенный традициями частушечно-плясовой песни. Гневного обличительного пафоса достигают лиро-эпические формы революционного фольклора (особенно в откликах на грозные события 1905-1906 гг.). Свидетельством тому, в частности, может служить замечательная песня «Море в ярости стонало» (автор текста и мелодии Н. И. Ривкин [****]). Возрастает и значение бытовой лирики, повествующей о тяжелой, подневольной жизни рабочего. При огромной активности широких трудящихся масс революционная песня становится органической частью народного творчества.
Партия всегда уделяла серьезное внимание пропаганде песни. Важным средством такой пропаганды служили листовки, песенники, повременные издания. Первый революционный песенник (без нот), нелегально изданный в России, насколько нам известно, относится к 1862 году**. Количество таких сборников возрастает с каждым новым десятилетием, особенно в годы расцвета массового рабочего движения. Учитывая большую политически-мобилизующую силу песни, боль-шевистская партия начинает публиковать и песенники с музыкальными
[64]
записями. Исключительный интерес в этом отношении представляет первый в России сборник с нотами «Песни революции», выпущенный ленинской «Искрой» в Женеве в 1902 году. Там же в 1905 году вышел наиболее полный и тщательно оформленный сборник революционных стихов и песен под названием «Перед рассветом». В1906 году—на этот раз уже в Петербурге, в условиях большевистского подполья — был издан «Первый сборник революционных песен» с фортепианным сопровождением (содержит десять песен) [††††]
[65]
В систематической пропаганде революционных стихов и песен особенно значительна роль легальных большевистских газет — «Звезды» и «Правды». Публикуемый материал пользовался среди широких пролетарских масс огромной популярностью[3].
Партия не только собирала революционные песни: она пропагандировала и всемерно стимулировала песенное творчество рабочих. Несмотря на ограниченные издательские возможности и тяжелые условия работы в подполье большевистская печать находила место для публикации стихов и песен пролетарских поэтов и посвящала их творчеству отдельные очерки. Таковы, например, опубликованные в газете «Путь правды» [‡‡‡‡] за 1914 год статьи «Рабочая поэзия» **, «Наши песни» *** и др.
[66]
За год до того В. И. Ленин опубликовал в «Правде» (1913 год. № 2 (206) от 3 января) статью о Потье, в связи с минувшим в ноябре прошлого, 1912 года двадцатипятилетием со дня смерти выдающегося французского поэта-рабочего, автора «Интернационала». «Эта песня переведена на все европейские языки, и не только европейские языки, — писал В. И. Ленин. — В какую бы страну ни попал сознательный рабочий, куда бы ни забросила его судьба, каким бы чужаком ни чувствовал он себя, без языка, без знакомых, вдали от Родины, — он может найти себе товарищей и друзей по знакомому напеву „Интернационала”»[§§§§].
Международное значение песни Потье—Дегейтера раскрыто в приведенном отрывке с замечательной четкостью и образностью, которые свойственны статьям В. И. Ленина. К той же теме центральный орган большевистской партии возвращается в № 5 за 1917 год (март). В статье говорится:
«На фронте, в окопах и везде, где русские войска соприкасаются с не-приятельскими, должно быть поднято красное знамя. <…>
Такое же значение, как красное знамя, имеет песня „Интернационал”. Она напечатана в № 1 „Правды”. Ее поют европейские рабочие, должны петь и мы при всяких пролетарских выступлениях. Мотив песни — родной мотив для рабочих всех стран.
Во многих городах Европы рабочее население разноязычно. Но при праздновании 1 Мая, на митингах, демонстрациях и других подобных случаях все рабочие, каждый на своем языке, поют вместе эту песню. И получается мощный, стройный, единый хор. В окопах часто противники сидят так близко, что песня слышна. Запойте хором „Интернационал” — и во многих случаях ваши голоса сольются в одном хоре с голосами германских или австрийских пролетариев, одетых в солдатские мундиры.
Этим, конечно, не кончишь войны. Война должна закончиться организованно. Но германские пролетарии, которых правительство Вильгельма начиняет всякой ложью против русских, почувствуют в русском солдате товарища. Этим не только уменьшатся излишние жестокости войны, но и подготовится почва к прочному организованному миру.
[67]
Русская революционная армия во всех ротах, эскадронах, сотнях, батареях и иных командах должна обучиться хоровому пению „ Интернационала»[*****].
В следующем номере «Правды» (№ 6) на видном месте жирным шрифтом набрана заметка под названием «Революционные песни»: «Обращаем внимание товарищей на желательность организации спевок и репетиций хорового исполнения революционных песен.
Сборник революционных песен выпускает партийное с.-д. издательство „Прибой”» **.
На страницах «Правды» с февраля по октябрь 1917 года напечатаны: «Интернационал» (№ 1), «Красное знамя» (№ 3), «Похоронный марш» (№ 4), «Машинушка» (новый вариант известной «Дубинушки», № 6), «Дружно, товарищи, в ногу…» (рабочий вариант «Смело, товарищи», № 7), «Кузнецы» («Мы кузнецы», № 21), «Варшавянка» (№ 26) и т. д.
Наряду с таким мощным средством агитации, как печать, партия широко использовала рабочие культурно-просветительные организации. Члены хоровых кружков были горячими пропагандистами новых песен в своей рабочей среде. Кружки нередко устраивали нелегальные прогулки за город. Подобные «маевки» способствовали подготовке героических стачек, мощных политических демонстраций, во время которых полностью раскрывалась действенная сила революционной песни[4].
Еще более возрастает пропагандистская роль песни после Великой Октябрьской социалистической революции. Невиданная в истории человечества творческая инициатива и самодеятельность народных масс внесла много нового в разработку идей, тем и образов революционного фольклора. Его произведения пользовались исключительной популярностью среди трудящихся молодого Советского государства, героически отстаивавших в бою и в труде свою Родину. «Песни гордостью и восторгом воспламеняли сердца», — вспоминал Д. Фурманов ***.
[68]
«Бойцу без песни никак нельзя. С песней и умирать, и голодать легче», — говорил один старый уральский партизан[†††††]. Множество ценных фактов, подтверждающих широчайшую распространенность революционного фольклора, содержат классические произведения советской поэзии, прозы, драматургии — М. Горького, В. Маяковского, А. Толстого, А. Серафимовича, Д.Фурманова, Н.Островского, К. Тренева, Б.Лавренева и др.
В условиях фронта и небывалого трудового подъема в городе и деревне повсеместно гремела революционная песня, напоминая о грозных событиях прошлого, о славных деяниях современности, о светлом будущем. Она звучала на знаменитых «субботниках», в дни «красного календаря», на массовых народных празднествах, вынесенных на широкие просторы площадей.
Почетное место занимали овеянные славой революционных традиций боевые песни и гимны. Одновременно создавались и распространялись новые песни. Они воспевали социалистическую отчизну, любимых вождей и героев пролетарской революции.
Новое содержание требовало ярких и сильных средств художественной выразительности. Не сразу они были найдены, особенно в части музыкального воплощения.
Новое обнаруживалось прежде всего в содержании — в усилении начала оптимистического, действенного, активного. Черты облика строителя социалистического общества в творчестве народа вырисовывались постепенно: уже в этих зернах вызревали ростки новой, советской массовой песенности. Победоносное утверждение Советской власти в нашей стране несло с собою замечательный расцвет народного песнетворчества. Сохранялись сюжетно-тематические и музыкальные традиции революционного фольклора, но ониобновлялись и обогащались многомиллионными массами рабочих, крестьян и солдат, которые отныне пробудились к творчески-созидательной жизни.
[69]
Почему же так крепко сохранялась преемственная связь с традицией дооктябрьских революционных песен? Потому, что в песнях этих ярко воплотились героические образы прошлого, близкие и понятные современности, отразились страстные и отважные, гордые думы о судьбах Родины, проявился революционный патриотизм русского народа.
Песни гражданской войны в соответствии с поступательным движением жизни далее развивают и углубляют эти идеи и темы, воплощая их в новых образах.
Расцветает, перекликаясь с сюжетами и образами дооктябрьских гимнов, боевая походная песня. Лиро-эпический жанр обогащается множеством произведений, повествующих о героических схватках с врагом: песни партизан займут здесь заметное, особое место. Намечаются пути претворения советского песенного эпоса, ранее в текстах, позже в музыке. Наконец, выдвигается специфический жанр молодежных, комсомольских песен — оптимистических, полных юмора и веселья.
Маршал С. М. Буденный в 1935 году писал: «Собранные в разных местах нашей родины, многообразные по форме и содержанию народные произведения могут явиться замечательным памятником гражданской войны, воздвигнутым самим народом» [‡‡‡‡‡]. В создании этого памятника принимали участие многие безвестные поэты и певцы.
Коммунистическая партия с огромным вниманием относилась к выявлению народных талантов. И центральная, и краевая, областная пресса, особенно же фронтовая печать, проводила специальные конкурсы по созданию боевых, отвечающих задачам современности, текстов; публиковала стихи, песни, очерки, рассказы, в которых отражены процессы роста народного творчества, художественной инициативы и самодеятельности освобожденных от вековой эксплуатации трудящихся масс[5].
Лучшие из опубликованных произведений приобрели широчайшую известность. Среди них — комсомольская песня «Паровоз» («Мы все из тех, кто выступал»), в создании которой, возможно, принимал
[70]
участие Н.А.Островский[§§§§§], «Молодая гвардия» и «Комсофлотский марш» А. Безыменского, красноармейские песни: «Марш Буденного» А. Д’Актиля — Дм. Покрасса, «Проводы» Д. Бедного, «Румянятся зори над городом ясным» А. Поморского, а также многочисленные тексты безымённых народных поэтов.
В первые годы после революции В. И. Ленин в беседе с А. М. Горьким указывал на необходимость двинуть в массу «всю старую революционную литературу, сколько ее есть у нас и в Европе» **. Это указание, несомненно, относилось также к революционным стихам и песням.
Продолжая и развивая установившуюся революционную традицию пропаганды посредством песни, советская печать даже в трудные годы иностранной интервенции и гражданской войны (1918-1920) публиковала песенные сборники и листовки. Причем особое внимание было уделено нотным публикациям[6].
Революционная песня, обогащаясь и обновляясь, неизменно сопутствовала и сопутствует жизни народа, его всемирно-исторической борьбе за торжество великих идей коммунизма. Эта выдающаяся общественная роль песни прекрасно определена Маяковским:
И песня
и стих —
это бомба и знамя,
И голос певца
подымает класс ***.
[*] «Наши песни—в них наша вера»,—говорил один из героев повести «Мать» А. М. Горького (Горький М. Мать // Горький М. Собрание сочинений / Ред. и комментарии И. А. Груздева; предисл. А. В. Луначарского. М.: ГИХЛ. 1933. Т. 8. С. 149).
[†] Восстание декабристов: Материалы [по истории восстания декабристов] / Под общ. ред. и с предисл. М.Н. Покровского; Центрархив. М.; Л., 1925. Т.1. С. 457-458 (показание А. А. Бестужева).
[‡] [Это известное стихотворение А.С.Пушкина имеет название «Сказки» и написано в популярном в первой четверти XIX века жанре «ноэль», заимствованном из европейского песенного святочного фольклора (фр. noel — святки).
Ноэли — французские народные сатирические рождественские куплеты на мотивы церковных песнопений — представляли собой пародии на библейские сюжеты (рождение Иисуса Христа, приход волхвов и т. д.), в сатирической форме обличали эпизоды уходящего года. «Сказки» (по сведениям, Пушкину принадлежат несколько ноэлей) — сатира на Александра I, только что вернувшегося с Аахенского конгресса 15 декабря 1818 г. Стихотворение было широко распространено в различных списках; его песенные версии со временем стали очень популярными и распевались «чуть не на улице» (см.: Материалы для биографии А. С. Пушкина.
а) Неизданные места из записок И. И. Пущина П Полярная звезда. Кн. 6. Лондон, 1861. С. 109). Существуют также сведения о том, что эти стихи в Сибири распевал М.И.Муравьев-Апостол (Знаменский М.С. Мемуары // Сибирская археография и источниковедение. Новосибирск, 1979. С.218). См.: ВРП-1,109,581-582.]
[§] Следует попутно отметить характерное проявление указанных противоречий: песни, созданные декабристами для народа, не стали массовыми, тогда как не рассчитанный на всенародную популярность отрывок из «исторической думы Рылеева «Смерть Ермака» («Ревела буря, дождь шумел», 1822 г.) поется и по сей день!..
** Ленин В. И. Памяти Герцена. С. 14-15.
*** Напоминаем о судебных процессах конца 1820 — начала 1830 гг. Алексеева и Леонидова, бр. Критских, Ситникова, Сунгурова и др. «Несмотря на роковую косу, разом подрезавшую их, — писал о декабристах Герцен,—их влияние, как Волгу в море, можно далеко проследить в печальной николаевской России» (цит. по:Орлов В. Предисловие // Декабристы: поэзия, драматургия, проза, публицистика, литературная критика/ Сост. В.Орлов. М.; Л.: ГИХЛ, 1951. С.XVI).
[**] [Морозов Н. А. В начале жизни // Русское богатство. 1906. Кн. 6. С. 114-115. Мы переместили кавычки, поскольку первая часть цитаты, приведенной М. С. Друскиным, представляет собой авторский пересказ. В оригинале она представляла собой следующее высказывание: «Переделки народных песен, где осмеивались власть и порядки, и весь остальной запрещенный репертуар был здесь пущен в полный ход». Более полную цитату Друскин приводит в другой своей работе: Друскин М. С. Революционная песня народовольцев. С. 49.
Николай Александрович Морозов (1854-1946)—русский революционер-народник, писатель и поэт. С1874 г. был членом кружка «чайковцев», участвовал в «хождении в народ», вёл пропаганду среди крестьян; был представителем чайковцев в Швейцарии, сотрудничал в газете «Работник» и журнале «Вперед», там же стал членом Интернационала. При возвращении в Россию (1875) был арестован и в 1878 г. осужден по процессу 193-х (с учетом предварительного заключения освобождён по окончании суда). Стал одним из руководителей организации «Земля и воля», принимал участие в создании и входил в исполком «Народной вот». Участвовал в покушениях на Александра II, за что в 1882 году был приговорён к вечной каторге. До 1905 г. он находился в заключении в Петропавловской и Шлиссельбургской крепостях. Н. А. Морозов оставил большое количество трудов в различных областях естественных и общественных наук. Был почётным членом Академии наук СССР, с 1918 г. до конца жизни—директор Естественно-научного института им. П. Ф. Лесгафта,]
** [Волховской Ф. В. Ткач Петр Алексеевич Алексеев. СПб., 1906. С. 10. Феликс Вадимович Волховский (1846-1914)—писатель (псевдоним—Иван Брут), был активным участником революционного движения 1860-1870-х гг., привлекался к суду по делу «193-х» (о процессе см. ниже), за что в 1878 году был сослан в Тобольскую губ.; в 1889 бежал оттуда за границу. Упомянутые стихотворения были созданы Ф. В. Волховским в следственной тюрьме и Петропавловской крепости между 1873 и 1878 гг. Лишенный пера и бумаги, Ф. В. Волховский писал их куском графита на папиросной бумаге и переправлял через мать на волю.]
[††] См. мою статью «Революционная песня народовольцев» (Друскин М. С. Революционная песня народовольцев. С. 49-51). [К сожалению, в этой работе Друскин также не указывает источника цитирования.] В 1877 г. было разгромлено революционное народничество. Участники этого движения привлекались по двум большим политическим процессам «50-ти» и «193-х». [«Процесс пятидесяти» (процесс «москвичей»)—суд над участниками «Всероссийской социально-революционной организации», который состоялся в Особом присутствии Сената в Петербурге с 21 февраля по 14 марта 1877 г. Главным обвинением стало участие в «тайном сообществе, задавшемся целью ниспровержения существующего порядка». Процесс (он был публичным) вошел в историю как первый в России политический процесс, на котором активно выступили рабочие (14 чел.) и женщины (16 чел.). Все подсудимые были молоды (большинство от 18 до 23 лет). Трое из участников процесса (С. И. Бардина, П. А. Алексеев и Г. Ф. Зданович) выступили с революционными обличительными речами, речь рабочего-революционера П.А. Алексеева, впоследствии нелегально изданная (в т.ч. Ф.В.Волховским—см. выше), стала центральным событием процесса. Нелегально издана была и речь Бардиной. Мужественное поведение подсудимых и суровая расправа над ними (в особенности над женщинами) вызвали широкие общественные симпатии к революционным народникам, в т. ч. и за границей. Сочувственные отклики о «процессе 50-ти» оставили Н.А. Некрасов, М.Е. Салтыков-Щедрин, И. С. Тургенев. А. Л. Боровиковский посвятил процессу стихотворение «К судьям»: «Мой тяжкий грех, мой умысел злодейский…», о котором см. с. 543 наст, изд.) «Процесс ста девяноста трех» (официальное название — «Дело о пропаганде в Империи») — большой судебный процесс над революционерами-народниками, наиболее крупный политический процесс в России. Следствие по этому делу тянулось 3,5 года, само дело разбиралось в Петербурге в Особом присутствии Правительствующего сената с 18 октября 1877 по 23 января 1878 г. К суду были привлечены участники «хождения в народ», которые были арестованы за революционную пропаганду с 1873 по 1877 г. (свыше 4000 чел., многие были сосланы еще до суда, часть отпущена). Во избежание беспорядков процесс проходил при закрытых дверях; для облегчения процесса подсудимые были разделены на 17 групп, что вызвало протесты со стороны защиты и обвиняемых. Подсудимые были участниками разных кружков, но все обвинялись в организации единого «преступного сообщества» с целью государственного переворота и «перерезания всех чиновников и зажиточных людей». Один из ярких моментов суда — речь И.Н.Мышкина, в которой он подробно изложил революционную программу народников, а также обвинилсуд в необъективности, назвав его «домом терпимости». «Завещание» осуждённых, речь Мышкина (была нелегально издана, обошла мировую печать) и материалы суда в последующие годы использовались как мощное средство пропаганды и возбудили интерес мировой общественности к революционному движению в России.
Александр Васильевич Низовкин (ок. 1854-1879) —дворянин по происхождению близко стоял к петербургским «чайковцам» (до 1874 г.), вел пропаганду среди петербургских рабочих; организовал для рабочих на съемной квартире лекции, рабочую библиотеку и кассу. В марте 1874 г. был арестован и содержался в Петропавловской крепости. По делу «193-х» был привлечен к дознанию, давал «откровенные» показания и в результате—был приговорен к каторжным работам, но по ходатайству суда был освобождении от всякой ответственности, уехал на родину (область Войска Донского) и там вскоре скончался.]
[‡‡] [Дмитрий Александрович Клеменц (1848-1914) был одним из основателей общества «Земля и воля». Проживая за границей (1875-1878), редактировал народнический журнал «Община», в 1879 г. за революционную деятельность был сослан в Минусинск. По окончании срока ссылки остался в Сибири и занялся этнографией. Организовал и возглавил (с 1901 г.) этнографический отдел Русского музея (исследования Восточного Туркестана и Алтая). Автор нескольких вольнолюбивых стихотворений, печатавшихся в Женеве.]
** [Сергей Силыч Синегуб (1851-1907) — выпускник Петербургского технологического института, поэт-народоволец, участник общества «чайковцев». В 1873 был арестован за организацию рабочих кружков, в 1878 по делу «193-х» отправлен на каторгу в Сибирь. В «Воспоминаниях чайковца» (Былое. 1906. № 8-10) отразил свою революционную деятельность. Под псевдонимом «Вербовчанин» печатал стихи в «Русском богатстве» и в женевском сборнике «Из-за решетки» (1877), позднее они вошли в сборник «Стихотворения»(1906).]
[§§] [Стихотворение было атрибутировано Д. А. Клеменцу на основании указаний Н.А.Морозова и И.И.Попова (Попов И.И. Д.А.Клеменц. Его жизнь и деятельность // Клеменц Д. А. Из прошлого. Воспоминания. Л., 1925. С. 18-19).
С. А. Рейсер в последнем издании «Вольной русской поэзии» настаивает на отнесении авторства С. С. Синегубу (ВРП-2,584-585). Веским основанием для этого стало свидетельство революционерки А. И. Корниловой-Мороз, оставленное в альбоме чайковцев, которое нашло подтверждение в работе: Агитационная литература русских революционных народников. Потаенные произведения 1873-1875 гг.: [Сборник] / Вступит, статья [С. 6-73, и отв. редакция] В. Г. Базанова; подг. текстов и коммент. О. Б. Алексеевой. Л., 1970. С. 493.]
** [Василий Иванович Богданов (1838-1886)—русский поэт. Окончил медицинский факультет Московского университета (1861), служил в больнице для чернорабочих и в воспитательном доме в Петербурге (1862-1864), затем был флотским врачом, умер в должности старшего врача 1-го черноморского флотского экипажа, оставил сочинения по медицине. С 1862 г. публиковал в «Искре» юмористические и сатирические стихотворения (под псевдонимами Влас Точкин, Влас Точечкин, Богдан-ов и Бгд.), примыкал к некрасовской школе. Участвовал также в «Петербургском листке», в «Осколках», «Будильнике» и «Суфлере». В последнем издании поместил перевод «Марсельезы» (1875). См. также: Примеч. 18.]
*** Так были «орабочены» первоначальные крестьянско-народнические образы и сюжет «Думы ткача» (см. об этом гл. 4); новый напев приобрела «Доля», в нелегальных сборниках имевшая указание на голос «Сторона ль моя, сторонушка».
[***] [О П. П. Сокальском и И. И. Гольц-Миллере см. примеч. 15.]
** [О Н.П. Огареве и истории возникновения стихотворения см. ниже: Истории песен. Очерк «Арестант». По указанию В. Е. Гусева, стихотворение было популярно в среде политических заключенных еще до его опубликования в 1857 г.в «Полярной звезде», см.: Гусев-1, 641.]
*** [Об авторстве музыки этой песни см. ниже Примеч. 15, там же см. о А. Г. Рашевской и А. А. Навроцком.]
**** Моисеенко П. А. Воспоминания. 1873-1923. М.: Красная новь, 1924. С. 42. [Приведенная цитата размещена на с. 40. Слова П. А. Моисеенко относятся отнюдь не к исполнении песни «Утёс Степана Разина», они были высказаны автором по прочтению поразившей его хроники «Стенька Разин» , частью которой был «Утёс» (Впервые целиком хроника была опубликована в «Вестнике Европы» в 1871 г.). «Я бредил этим произведением не только в предварилке, но и в ссылке и на воле,—писал Моисеенко.—Даже сейчас, в эти минуты, когда я пишу эти строки, при воспоминании об этом произведении, я чувствую в себе прилив энергии молодости и силы» (Там же. С. 40). К исполнению «Утеса» в среде ссыльных относится другое высказывание старого революционера: «После завтрака собрались во дворе, расселись прямо на земле, — начиналось воспоминание, расспросы про отсутствовавших товарищей и т.д. Кто-то запел. Попросили спеть что-либо и нас с Лукой Ивановичем. Помню, запели мы „Утес”, потом „Стеньку Разина”. Пение наше произвело очень сильное впечатление не только на товарищей, но и на весь караул и самого смотрителя. Начальник караула просил даже переписать эти песни. Но особенный фурор произвела другая песня, „Ткачи”, тут уже товарищи прямо не давали отдыха—пой им „Ткачей”» (Там же. С. 42). Ср. высказывание М. Ф. Фроленко о песне «Есть на Волге утес» в письме Друскину на с. 632-633 наст. изд.
Петр Анисимович Моисеенко (Мосеенок, Анисимов, 1852-1923)—рабочий-революционер, выходец из крепостных крестьян Смоленской губ. С13 лет был рабочим
на московской фабрике, а затем ткачом на фабриках Орехово-Зуева и Петербурга. Активно участвовал в рабочих кружках, где познакомился с революционными народниками и передовыми рабочими (Г. В. Плехановым, С.Н. Халтуриным и др.).
Войдя в революционное движение, П. А. Моисеенко принимал участие в Казанской демонстрации 1876, был членом «Северного союза русских рабочих», участником и организатором стачек (на Ново-Бумагопрядильне в Петербурге, Орехове-Зуеве, Донбассе, Баку, Горловке). За свою деятельность неоднократно высылался: в Смоленскую, Енисейскую, Архангельскую и Вологодскую губернии. Одну из самых знаменитых—Морозовскую стачку 1885 г. Моисеенко организовал на Никольской мануфактуре Саввы Морозова совместно с Л.И. Абраменковым и B.C. Волковым. В 1905 стал членом РСДРП, большевиком, активно участвовал в революции 1905-1907, гражданской войне, в начале 1920-х находился на советской партийной работе. См. о нем: Подпящук П. И. Основа (Рассказы о П. Моисеенко, рабочем вожаке). М., 1970. Воспоминания П. А. Моисеенко, в котором нашли отражение эти события, стали одним из наиболее ценных памятников русской рабочей мемуаристики. Судя по всему, Моисеенко был знатоком и прекрасным исполнителем революционных песен. Его воспоминания озвучены политической песней и дают богатую почву для изучения контекста ее бытования.]
[†††] [Михаил Ларионович (Илларионович) Михайлов (1829-1865) — русский революционный деятель, поэт и переводчик, вышедший из разночинной среды.
Как и автор музыки к этой песне, был близок к Н. Г. Чернышевскому, с которым сдружился, будучи вольнослушателем Петербургского университета. В 1861 г. он был арестован за революционную деятельность и в 1862 сослан на каторгу в Сибирь (д. Кадай Нерчинского о., Забайкалье), где и скончался от туберкулеза. Перу М.Л. Михайлова принадлежат стихотворения (часть из них были популярными в революционной среде), проза (романы, повести), этнографические очерки, литературные и критические статьи, которые издавались при жизни автора в ведущих литературных изданиях («Литературная газета», «Сын отечества», «Москвитянин», «Русское слово» и мн. др.). Известность ему принесли переводы с английского и немецкого. К наследию поэта, в т. ч. к его переводам из Гейне, неоднократно обращались русские композиторы.]
[‡‡‡] [Иная позиция, сложившаяся в науке по отношению к авторству Н. А. Пескова, отражена ниже в нашем комментарии к Примеч. 28.]
** [О Г. А. Мачтете см. ниже.]
[§§§] Показательна в этом отношении история бытования и развития образов таких песен, как «Вы жертвою пали» или «Замучен тяжелой неволей»: она будет рассказана в гл. 4. Попутно отметим, что именно мелодии более, чем тексты, подвергались фольклорным изменениям, таким образом, подавляющее большинство напевов народнических произведений, записанных в наши дни, предстают в новых мелодических вариантах
** [Ленин В. И. Маевка революционного пролетариата // Ленин-19, 192.]
*** Горький М. Мать. С. 152.
**** Очерк «Смело, товарищи, в ногу».]
[****] [Настоящее имя — Григорий Абрамович Ривкин (1877-1922). В 1902 году Ривкин вошел в революционное движение, был одним из организаторов Кронштадтского восстания 1906 г. О нем, его литературной деятельности и отношении к авторству текстов и мелодий песен см. ниже: Примеч. 15,31; История песен. Очерки: 10. «Море в ярости стонало»; 34. Молодая гвардия («Вперед заре навстречу»), а также наши комментарии к ним.]
** Сборник «Солдатские песни» представляет собой библиографическую редкость. [Солдатские песни. Лондон: Вольная русская тип., 1862.]
[††††] Составитель указанного сборника—Д. А. Черномордиков; см. его статью: Черномордиков Д. А. Революционные песни в 1905 г. // Советская музыка. 1935. № 12. С. 3-10. См. мой очерк: Друскин М. С. Обзор нотных публикаций старых революционных песен // Советский фольклор. М.; Л.: Изд. АН СССР, 1941. № 7. С.230-232; наст, изд.: Нотные и книжные источники старых революциронных песен. [Черномордиков Давид Аронович (1869-1947) — советский музыкальный писатель, композитор и общественный деятель. Сын бакинского купца 2-й гильдии, В 1901 г. окончил Петербургскую консерваторию по классу композиции у Н. Ф. Соловьёва, учился у Н. А. Римского-Корсакова. В 1898 г. начал музыкально-литературную деятельность, которую активно вел под псевдонимами Д. Быков, Орфей, Черномор, Додо и Новый; печатал статьи в различных газетах («Сын отечества», «Новости» и др.) и журналах. В 1905 г. примкнул к фракции большевиков РСДРП. «Первый сборник революционных песен» (полные выходные данные: Первый сборник революционных песен. 10 песен, гармонизованных А. Д. Ч. СПб.: изд-во Вещего Баяна, 1906) был издан по заданию фракции большевиков. Основу сборника составили обработки революционных песен, записанных самим Д. А. Черномордиковым от политических ссыльных — «профессиональных революционеров», возвращавшихся по амнистии (по выходе царского манифеста «о свободах» 17 октября 1905 г.) из Сибири и других отдаленных мест. Большая часть песен была записана с голоса Д.Тагеева и утверждена группой его товарищей. Для сборника были отобраны «наиболее ходовые и популярные» революционные песни (список песен на с. 296 наст. изд. в разделе «Обзор нотных публикации»). Они были дополнены записями новых песен: «Песня о земле и воле» (сл. Н. Огарева, пелась на мотив «Вниз по матушке по Волге»), «Памяти Добролюбова» (записана составителем впервые от бывшего студента Петровской академии в Москве А. Дашкевича) и «Песня забастовщиков». Сборник был издан нелегальным путем. В своем очерке Д. А. Черномордиков описывает полудетективную историю его издания и распространения (Черномордиков Д. А. Революционные песни в 1905 г. С. 4-7; переизложение см.: Шилов А., Звоницкий Э. История одного сборника // Музыкальная жизнь. 1965. № 23. С. 10). Предполагалось, что издание революционных песен будет иметь продолжение, но усилившаяся реакция помешала этим планам автора.
Позднее Д.А.Черномордиков вел общественно-политическую и музыкальную деятельность в Баку, в Тифлисе, Владикавказе (в т.ч. в консерватории, 1920-1921 гг.). С1922 г. работал в Москве, где сотрудничал в прессе, возглавлял оперный коллектив, участвовал в работе музыкального издательства. В1923 году Д.А.Черномордиков становится председателем Ассоциации пролетарских музыкантов (позднее Российской Ассоциации пролетарских музыкантов—сокр. РАПМ). По возвращении из Греции, где он вел дипломатическую работу (1926-1930), работал директором Московского театра оперетты, занимал руководящие посты в концертных организациях.
[‡‡‡‡] [«Путь правды»—одно из названий массовой рабочей большевистской ежедневной газеты «Правда», издававшейся по инициативе В. И. Ленина и по решению VI Всероссийской (Пражской) конференции РСДРП(б) с апреля 1912 г. В дореволюционное время газета подвергалась постоянным репрессиям, штрафам, взысканиям, запрещениям со стороны правительства и неоднократно закрывалась, но продолжала выходить под другими названиями. Среди них были: «Рабочая правда», «Северная правда», «Правда труда», «За правду» (1913), «Пролетарская правда», «Путь правды», «Рабочий», «Трудовая правда» (1914). 8 июля (21 июля) 1914, перед началом Первой мировой войны, газета была запрещена окончательно. Под названием «Путь правды» газета выходила всего несколько месяцев (чуть более 90 номеров). В каждом номере газеты зачастую под вымышленными именами и псевдонимами публиковались повести, сказки, фельетоны и стихотворения. Литературные произведения для рабочих занимали до половины номера. В большинстве своем они размещались в разделах: «Из жизни рабочих», «Деревенская жизнь», «О рабочей печати», «На фабриках» и др.]
** [Раскольников Р. Рабочая поэзия // Путь правды. 1914. № 56 (6 апреля) .СЛ.]
*** [Баритон. Наши песни // Путь правды. 1914. № 58 (И апреля).]
[§§§§] [Ленин В. И. Евгений Потье // Ленин-36,185.]
[*****] [Ольминский М. Красное знамя // Правда. 1917. № 5 (10 марта). С. 1.]
** [Революционные песни // Правда. 1917. № 6 (11 марта). С. 7.]
*** [Друскин перефразирует слова Д. А. Фурманова, сказанные буквально в самом начале романа «Чапаев» (1923): «Те песни гордостью и восторгом воспламеняли полки. Ах, песня, песня, что можешь ты сделать с сердцем человека!»]
[†††††] См.: Сидепьников В. М. Устное творчество Красной Армии // Сидельников, 9 [В.М. Сидельников, составитель сборника «Красноармейский фольклор» и автор предисловия, позаимствовал цитату из публикации в газете «Челябинский рабочий». 1937. № 102 (6 мая).]
[‡‡‡‡‡] См.: Сидельников В. М. Устное творчество Красной Армии. С. 23. [Высказывание С. М. Буденного было опубликовано в «Комсомольской правде». 1935. № 46. (24 апреля). С. 23.]
[§§§§§] См.: Чичеров В. И. Материалы к истории советского фольклора // Советская этнография. 1949. № 4. С. 27. [Песня была сложена комсомольцами киевских Главных железнодорожных мастерских в 1920-е г., здесь одно время работал писатель Н. А. Островский.]
** Горький М. В. И.Ленин // Горький А. М. Собрание сочинений: В 30 т. Т. 17: Рассказы, очерки, воспоминания. 1924-1936. М.: ГИХЛ, 1952. С. 45.
*** [Отрывок из известного стихотворения «Господин народный артист», написанного В. В. Маяковским в 1927 г.
[1] См. подробнее о декабристских песнях: Глумов А. Революционные песни декабристов (к 125-летию восстания декабристов) // Советская музыка. 1950. № 12. С. 63-66; Цейтлин А. Г. Агитационно-сатирические песни Рылеева и Бестужева// Известия Академии Наук СССР, Отд. лит. и языка. [М.; Л.], 1950. Т. 9. Вып.6.С. 419-438; Брискман М.А. Агитационные песни декабристов // Декабристы и их время: Материалы и сообщения / Под ред. М.П.Алексеева и Б.С.Мейлаха. М.; Л.: Изд-во. Акад. наук СССР, 1951. С. 7-22
[2] В своих изданиях («Полярная звезда» 1855-1869, восемь книг; «Колокол» 1857-1867; сборники: Русская потаенная литература XIX столетия. Отдел первый: Стихотворения. Ч. 1 / Предисл. Н. П. Огарева. Лондон: Trubner 8с Со, 1861; Солдатские песни. Лондон: Вольн. рус. тип., 1862; Русские народные песни, 1863 Лютня: Собрание свободных русских песен и стихотворений. Лейпциг: Изд. Э.Л.Каспровича, 1869 и др.) Герцен и Огарев широко применяли испытанный пропагандистский прием, указывая «голос», на который должна исполняться песня. Однако далеко не все опубликованные ими тексты исполнялись на эти мелодии, многие из них не стали песнями, не были приняты народом.
[3] См. статью: Владимирский Г. Д. Массовая поэзия и фольклор на страницах большевистской печати эпохи «Звезды» и Правды» // Советский фольклор. 1941. М. ;Л.: Изд. АН СССР. № 7. С. 169-179. Богатые фактические сведения о пропаганде революционной поэзии со страниц дооктябрьской большевистской печати и, в частности, «Брдзолы», приведены в статье: Куриленков В. Большевистские традиции революционной поэзии // Революционная поэзия. 1890-1917 / Подгот. текста, вступит, статья и примеч. В. Куриленкова. Л.: Сов. писатель, 1950. С. 27-36. (Библиотека поэта, малая серия).
[4] В последние годы XIX века в Петербурге были организованы рабочие курсы за Невской заставой в с. Смоленском. Литовские вечерние курсы созданы в 1900 году; литовский Народный дом Паниной — в 1903 (в 1906-1907 гг. курсы посещало 686 чел., в 1913 — свыше 1000). О музыкальной работе на Пречистенских курсах, организованных в 1900 году в Москве, см.: Чемоданова Е. Из прошлого (О музыкальной работе на Пречистенских рабочих курсах) // Советская музыка. 1948. № 7. [С. 59-62]); см. также сборник: Пречистенские курсы. М.: Моск. рабочий, 1948. После 1905 года деятельность рабочих культурно-просветительных организаций приобрела еще более широкий размах. В клубах
ставились лекции, рефераты, организовывались музыкальные группы, школы грамоты. Рабочий-печатник А. М. Филиппов рассказывал о «маевках», организованных в 1908-1910 годах выборгским рабочим обществом «Образование»: «…собирались рабочие со всех концов Петербурга, и хор (в котором запевалой всегда бывал А. М.) иногда доходил до 100-200 человек» (см.: [Владимирский Г. Д. Песни революции] // Резец. Л., 1936. № 4. [С. 22]).
[5] Благодаря инициативе политорганов Красной Армии выдвинулся ряд талантливых поэтов — авторов популярных песен: в газете Западного фронта печатался В. Лебедев-Кумач, в Сибири, на колчаковском фронте — коммунист Ребров-Денисов, на Северном фронте—поэт Б.Павлов, участник обороны Петрограда, и др. См. перепечатку стихов и песен из фронтовой печати в сборниках: Песни борьбы: красноармейская поэзия периода гражданской войны на Урале / Сост. М. О. Кашеваров, К. В. Боголюбов. Свердловск: Госиздат, 1934; Фронтовая поэзия в годы гражданской войны / Вступит, статья, редакция и примеч. В. М. Абрамкина. Л.: Сов. писатель, 1938
[6] Первым пооктябрьским нотным изданием революционных песен следует считать листовки ВЦИК (1918), каждая из которых посвящена одной песне (мне известно 5 таких листовок ). Далее следовали: Сборник революционных и солдатских песен. М.: МУЗО Наркомпроса, 1918; Гимны и песни Красной Армии. [Пг.]: Полит, просвет, управление Петроградского отдела военного округа, 1920 и др. Примерно с 1922 года, когда налаживается регулярная издательская деятельность Музсектора Госиздата, количество нотных сборников увеличивается. Таковы: «Музыкальный сборник для Красной Армии и Флота» (1922); «Красноармейский песенник» (1923); «Песни Красной Армии 1918-1924» (1924) и т. д.
Опубл.: Друскин М. С. Собрание сочинений: в 7 т. / ред.-сост. Л.Г. Ковнацкая; Рос. ин-т истории искусств; СПбГК. Т. 5: Русская революционная песня; СПб.: Композитор, 2012. С. 51-70.
Интернационал. Исполняет Ансамбль им. Александрова, 1937 г. (MP3; 3,84 Мб)
*