История. Так называется вообще изложение всего случившегося. Но в тесном и преимущественном значении, история есть изложение всего произведенного людьми, и, следовательно, предмет и содержание ее – совокупность действий человеческой воли. Этим история существенно отличается от наук, имеющих своим предметом природу, взятую вне отношения ее к человеческой воле, но с которыми она имеет то общее, что, подобно им, принадлежит к сфере наук опытных. Так как свободная деятельность человека, которой предмет есть история, проявляется очень разнообразно и расходится по направлениям весьма различным, то история этих направлений и проявлений необходимо должна быть также многообразна и различна, а потому в ней обнаруживается столько же частных сфер, совершенных людьми, сколько вообще есть поприщ, на которых развивается человеческая деятельность. Таким образом есть история государств, наук, религии, нравов, искусства, торговли, изобретений, земледелия, – словом различных сфер жизни, где видимо проявляется духовная или материальная деятельность. Но и это не есть еще собственно значение, какое обыкновенно дается слову – история. В тесном и исключительном смысле, под названием истории разумеется политическо-гражданская история, т.е. изложение соделанного и совершенного людьми в государственной жизни и для государственной жизни. Таким образом предмет этой политико-гражданской истории, или истории по преимуществу, есть человеческая деятельность в общественном быту, или действия человеческой воли в такой мере, в какой они своими внешними и внутренними отношениями произвели важные перемены в общественном быту. Следовательно, в область истории входят не только описания государственного устройства и достопримечательностей общего хода образования, но и рассказы о войнах, мирных отношениях и связях, в каких жители того или другого государства состоят с прочими государствами. Признаком влияния человеческой деятельности на общественный быт, политическая история существенно отличается от истории человечества, которая исследует прошедшее человека как человека, без отношения к гражданскому его быту, разве только в той мере, в какой это отношение действовало на образование человека. От статистики, находящейся в близкой с нею связи, история отличается тем, что первая занимается настоящим, а последняя только прошедшим. По содержанию или по существенному свойству составных частей, историю можно разделить, во-первых, на внутреннюю и внешнюю. Внешняя история излагает внешние отношения или условия внешней жизни государства, как-то: политическое значение и действия, войны, завоевания, и т.п.; внутренняя история представляет основные условия и проявления внутренней государственной жизни: образование, организацию народа по государственному устройству, управление и т.п. По объему, в каком берется человеческая история, она делится – на биографию или жизнеописание, частную или специальную историю, т.е. последовательное развитие событий важных для отдельных племен, обществ, народов или государств; и – на всеобщую историю, т.е. изложение важнейших перемен, происшедших в быту людей с древнейших времен до настоящего времени. С словом всеобщая история имеет одинаковое значение слово всемирная история, впрочем не вполне тождественное. Всеобщая история объемлет все, что случилось с людьми от самого начала через все периоды, следовательно, занимается и великими переворотами и обновлениями натуры, и, вместе, составляет противоположность частной истории. Всемирная же история занимается только развитием человечества, как оно проявлялось в исторически важных народах и лицах всех частей света и всех эпох, и составляет противоположность истории страны или народа. Разделяя историю по времени, получаем четыре главные ее отдела: древнюю, среднюю, новую и новейшую историю. Древняя история начинается с происхождения на земле рода человеческого, или (если разумеет политическую историю, очищенную критикою и основанную на известиях) с появления первых государств, и продолжается до падения Западной Римской империи в 476 г. по Р.Х. Средняя история начинается с конца древней и длится до открытия Америки, с 476 по 1492 г. Новая история объемлет последние три столетия до французской революции, с 1492 по 1789 г. Новейшая история обнимает эпоху преобразования Европы с французской революции до настоящего времени. – Самая простая и древнейшая форма истории была совершенно искусственная: сухое обозначение и исчисление фактов, так называемый летописный слог, какой находился в летописях и хрониках древнейшего времени. Потом постепенно выработалась так называемая повествовательная история, цель которой не есть еще глубокое художническое постижение, а просто занятие читателей рассказом замечательных событий с людьми и народами; такова напр. история Геродота, Ливия и средневековых писателей Франции, Италии, Англии и Германии. Дальнейший шаг сделан был к следующему за тем историческому изложению, к так называемой прагматической истории, сущность которой состоит в том, чтобы находить дух событий, сочетать события по их причинам и действиям, и располагать художественно, по условиям этой внутренней их связи. Такая история уже является у Фукидида и Полибия; но только новейшие историки развили идею прагматизма до надлежащей степени и достижение такой цели поставляют крайнею задачей своего искусства. Впрочем, у других новейших историков видим значительное изменение чистого характера такой истории. Многие из них стараются выставить человеческую жизнь и ход вещей как свободное развитие духа, исходя от той мысли, что человеческий род есть как бы одно великое лицо. Таковы напр., в новейшее время историки: Ранке и Раумер. Другие, напротив, держатся того понятия, что жизнь есть откровение божественной идеи, и стараются прояснить эту идею в ходе событий. Таков характер последователей Гегелевой школы. При огромном объеме, при едва обозримой массе материала, представляемого всемирною историей, чтобы совладать с этою массой, нужно не только весь данный сбор исторических событий разделить отличением главных моментов или эпох на определенные пространства времени или периоды, но еще для достижения этой цели употребляются различные исторические методы. Синхронистическая метода излагает современное в удобообозреваемой форме рядом одно с другим; следовательно – многосложное во времени пространстве представляет в совокупности; соединяет всеобщее с частным, целое с отдельным и облегчает обзор всего что имеет связь во времени. Этнографическая метода имеет дело с народами порознь; следовательно, занимается не сложным во времени и в пространстве, а тем что следует одно за другим; представляет частные истории и биографии народов. Но как обе помянутые методы, взятые в своей односторонности, не достигают цели ясности и удобообозримости, то выгоды той и другой стараются соединять в этнографическо-синхронистической методе. Сверх того, историю писывали иногда и по географической методе, принимая за путеводную нить преимущественно политические распределения стран, или по хронологической методе, где определяли периоды времени, в границах которых излагали события, или наконец по так называемой технографической методе, которая занимается преимущественно результатами духовной жизни человека, произведениями его в области искусства, науки, религии, изобретений. История, как наука, есть воспроизведение реальных понятий, и, следовательно, плод сложной духовной деятельности человека, которая для успеха нуждается в особых основных, предварительных и вспомогательных познаниях, и без них не может возвыситься до научной формы и быть изложено во внутренней связи. Эти науки и сведения, в содействии которых нуждается история, суть хронология, география, этнография, антропология, лингвистика, политические науки и философия, и называются поэтому вспомогательными науками истории. Особенно важны хронология и география. Все происшествия и все быты значительно усиливаются свойством их местности, и расположение и разумение истории основано на правильном определении времени, от которого зависит надлежащее помещение события в ряду других и его последовательность. Как хронология важна определением порядка времени, когда что либо случилось, а география познанием места, где произошло событие, так антропология и этнография важны для изучения истории определением сходства и различия нравственных особенностей людей и народов и причин этих особенностей. Лингвистика также необходимое условие для изучения истории, потому что сам язык есть исторический источник и потому что только при доступности существующих письменных источников возможно правильное и полное изучение истории. Сюда относится, как пополнительное средство, приобретенная навыком ловкость в толковании или объяснении письменных произведений, равно как и основательное знание древностей данных народов. Далее, для изучения истории весьма важны политические науки, потому что без надлежащего запаса сведений о государственном и народном праве, о политической экономии и статистике, политические отношения не могут быть ни поняты, ни изложены. Наконец, для изучения истории необходима и философия, потому что только на началах этой науки возможно такое приготовление духа, с которым историк должен заниматься своим делом вообще, как для отыскания истины в материалах, где она содержится, так и для художественного изложения. Все вспомогательные науки составляют существенное условие в деле исследования истории. Историческое исследование имеет задачею собрать факты из разных источников с возможною полнотой и поверять их критикою; историческое искусство или историческое изложение состоит в умении располагать результаты исторического исследования по их внутренней связи, соединять их в верную картину и излагать в художественной форме. То и другое находится в тесной и взаимной связи, и одно обуславливает другое. Историческое исследование без исторического искусства ниспадает до летописания, а историческое искусство без основы исторического исследования, представляет только собрание прекрасно изложенных лжей и сказок. Но историческое исследование, а с ним и историческое искусство, основываются сверх того на тщательном и полном пользовании различными родами предания. Предание бывает и изустное (сказание, сага) или фактическое (учреждение, празднества, языки) или заключается в памятниках, или, наконец, изложено в письмах. Древнейший род предания есть изустное предание; с него начинается история каждого народа; но именно от того-то историку весьма трудно отличить саге коренной факт от позднейшей примеси или переработки и определить с достоверностью находящиеся в саге следы духа времени, к которому она принадлежит. Второго рода источники, фактические предания, нередко служат для пояснения и подтверждения саги. Многие слова или выражения, равно как многие обычаи и празднества, сохранившиеся до позднейших времен, при ближайшем исследовании наводят на какое-нибудь событие, послужившее поводом к их учреждению и упоминаемое в саге или письменном источнике. Далее, историческими источниками считаются памятники, которым часто недостает верного хронологического определения. Они бывают двух родов: памятники, оставленные природою, и памятники искусства. Природные памятники, напр., следы бывших некогда великих наводнений или вулканических пожаров, свидетельствуют о переменах, какие потерпел земной шар, а через то, следовательно, и о судьбах рода человеческого в известных местах. Памятники искусства суть частью умышленные знаки воспоминания об известных лицах, обстоятельствах, событиях, напр. медали, обелиски, разные изображения лиц или событий, живопись, ваяние, гербы, печати; частью ненамеренные, как то: развалины зданий и целых городов, напр., Персеполя, Пальмиры, Помпеи и т.п.; произведения скульптуры и живописи, художественные творения всякого рода, утварь и оружие. Для пользования наибольшей частью таких памятников и объяснения их, существуют особые науки, каковы археология и история искусства: но для помощи историческому исследованию, эти науки обработаны в виде особых учений, именно: учение о медалях составляет нумизматику, а учение о гербах, геральдику. Нумизматика важна для исследователя истории только по своей исторической части. Она разбирает в медалях и монетах их древность и употребление в гражданской жизни, и смотрит на находящиеся часто на них (изображением или надписью) исторические и географические намеки; также совершенство отделки дает ему понятие о степени состояния цивилизации и общественного благоденствия государства. Не маловажно также для истории Запада Средних веков, особенно владетельных домов и дворянских фамилий Европы, учение о геральдике, которая доставляет много исторических понятий о духе феодальных времен, о старинных нравах, достопамятных геройских деяниях и о владениях той или другой фамилии. Геральдика в свою очередь подкрепляет генеалогию, также вспомогательную науку истории, весьма важную для объяснения многих исторических отношений, как то престолонаследий, споров о престолах, регентстве. опеке и т.п. Но достовернейший и лучший род исторических преданий составляют письменные памятники, которые разделяются на три главные рода: надписи, акты и авторские свидетельства. Надписи на досках, камнях, столбах и зданиях весьма важны, как первые опыты письменного искусства и, особенно, служат подтверждениями событий по своему явному назначению передать в потомство то или другое происшествие, дело, постановление, и по современности своего происхождения с событием. Искусство читать, разбирать и пополнять старинные надписи, составляет, эпиграфику. Объяснение, обсуждение и употребление актов, составляет предмет актоучения, к которому отнесено и познание печатей, под именем, сфрагистики. Для историка актоучение тем важнее и необходимее, что на нем основывается не только суждение о древности и подлинности древних, письменных, памятников но и определение истории и права в целых, периодах. Наконец, последний источник составляют авторские известия, не только находящиеся собственно у историков, но, но и в случайных свидетельства ораторов, поэтов, лексикографов и грамматиков. Они служат главным источником истории, и степень их достоверности измеряется личностью писателя, участием его в событиях, или близостью к ним, и качеством источников, из которых черпал рассказчик. Ученая история должна быть полным, верным и истинным изложением случившегося. Потому в нее входят только те факты, которые могут быть подтверждены и доказаны памятниками искусства или письменности. Дело исторического исследователя – пользоваться этими преданиями сообразно их различному критическому достоинству, и на их основании созидать историю, которая засуживала бы название полной, верной и правдивой, и которая под творческою рукой историка вдруг становится художественно прекрасным произведением человеческого духа. Наконец, касаясь вопроса о пользе истории, укажем на расширенное воззрение на мир, какое любитель истории приобретает от ее изучения, на поучение, которое он почерпает о своем отношении к целому и о высшем смысле земного существования, на верность взгляда и суждение о человеческих делах, на удостоверение в промысле и в правосудии, всюду явных в ходе судеб мира. История есть дело спокойно рассуждающей мысли, которая хочет привести себе в явное сознание мир и жизнь человеческую. Отсюда явление, что в глубокой древности, когда у людей чувство преобладало над разумом, история, как изложение, представляется не совершенною, а только еще не усовершающейся. История у всех народов мира приготовлялась «сагами». Сказание обыкновенно являлось в поэтической одежде, и история почти всякого народа начинается поэтическими сагами, обыкновенно весьма долго живущими в устах народа (первобытная история). Чем более образовывался человеческий род, чем более развивался разум, тем ярче разделялась поэзия от прозаической истины. Когда это разделение совершилось окончательно, тогда произошла история. На Востоке, где жрецы были хранителями всего человеческого ведения, история не могла перешагнуть пределов летописи, простого и голого перечисления фактов. Свободная, художественная форма истории явилась впервые у греков, где творцом ее можно считать Геродота, хотя творение Геродота во многом еще колеблется между чистой историей и поэзией. После него, историческое изложение в кратком и глубоком творении Фукидида, возвысилось с эпического образа воззрения до свободного характера исторической критики, до точки зрения политической мысли, а в изящно простых сочинениях Ксенофонта, до практическо-нравственного размышления. По упадке политической самостоятельности Греции, не смотря на увеличение исторических материалов и на ученое усовершенствование искусства исследования, история получила характер ученой компиляции или риторического разукрашения, для занимательности и удовлетворения любопытства – характер, которого недостатков умели значительно избежать Дионисий Галикарнасский, Диодор Сицилийский, Плутарх, а в особенности Полибий, отличающийся своим универсальным и прагматическим духом. У римлян историческое искусство от начатков летописных известий и безыскусственных опытов Фабия Пиктора и Катона вскоре через знакомство с греками возвысилось до художественно-прекрасных произведений. Саллюстий, отличающийся глубокомысленной краткостью, Юлий Цезарь, замечательный простотой языка, живым и поэтическим изложением, Веллей Патеркул, щеголяющий меткой характеристикой, наконец Тацит, великий по глубокой политической мудрости, по нравственной важности и многомысленной, могучей сжатости слога – возвели историческое искусство на такую степень совершенства, что сравнялись со своими греческими образцами, и даже сделались сами классическими образцами историографии. Историографические произведения римлян, после этой цветущей поры, подобно греческим произведениям той же эпохи, представляют один слабый отблеск прежнего сияния, пока наконец и этот отблеск совершенно погас с наступившим падением наук и искусств в Римской империи. Однако ж надо отличить Светония, Валерия Максима, Аврелия Виктора, Эвтропия, Аммиана Марцеллина, Орозия, Иосифа Аппиана, Диона Кассия, Геродиана Эллиана, Евсевия, Зосиму и византийцев. В средние века исторического искусства совершенно не было. Летописями западных писателей, особливо англо-саксонских, где замечателен Беда, и сухо-летописным, либо поэтически-гиперболическим изложением арабов, ознакомленных с греческой литературой, например, Абульфеды и Хаджи Хальфы, началось поприще развития исторического искусства снова, чтобы потом разростись в превосходные творения, по плодотворном пробуждении изучения классической древности, особливо греческой, а у итальянцев вольным подражанием римским образцам. Макиавелли, великий своим глубоким размышлением и светлым суждением, Гвиччардини, облагородивший тон записок, хотя несколько многословный, Павел Иовий, Адриани и др., были образцами нового исторического искусства, между тем как почти в то же время, вследствие более и более распространявшегося влияния древней классической литературы, у французов: Фроассар, Филипп де Комин, де Ту, д’Обинье и множество авторов памятных записок того периода; у испанцев и португальцев: Сепульведа, Мендоса, Геррера, Сурита, де Гоэс, де Баррос, де Солис, Альбукерка, Марианна и Феррерас; у англичан, трудолюбивые исследователи Леленд, Кэмден и проч. – прокладывали путь к художественно-совершенной обработке исторических материалов. В Германии, с изобретением искусства книгопечатания, также побуждалась, все больше и больше, любовь к историческому исследованию. В немецких университетах учреждены кафедры истории, первая в Марбурге в 1533 г.; Иоанн Карион (в Берлине), представил в своем «Chronicos» первый систематический учебник всемирной истории, которую обработал на основании четырех монархий, упоминаемых у пророка Даниила; Иоанн Рейнеке ввел в обычай критическую обработку материалов, вместе с обыкновением подтверждать текст примечаниями и ссылками. В то же время, исторические материалы, равно как уже начатые тогда сборники древних исторических стихотворений, под названием «Scriptores rerum germanicarum» сделались предметом тщательных поисков, и появились обработки специальных историй, Слейдана, Пуффендорфа, Конринга, Секкендорфа. В Голландииисторическая деятельность была вызвана национальными событиями; многое было собрано, некоторое описано, и история переворота прекрасно изложена Г. Гроцием, Ван Гофтом, Вагенаром. Франция имела в то время историческую литературу, пробужденную методою классического изучения и поддерживаемую трудолюбием юристов и духовенства, особенно ученых бенедиктинцев – литературу, которая расширилась в пространный объем и возвысилась до художественной формы; но произведения Мембура, Сен-Реаля, Левассёра, Сен-Пьера, Флёри и Банажа, затмились творениями Роллена и Боссюэта, основателей нового исторического искусства. За ними следовали с полчищами своих подражателей Вольтер и Монтескьё, которые ввели в историографию политическое вольномыслие и философско-прагматическое воззрение. Еще богаче вольтеровского периода и богаче литературы всех прочих наций является новейшая историческая литература французов. Несмотря на различные направления, на чрезвычайное разнообразие, все французские историки сходятся в достоинствах живого, остроумного понимания дела, меткого, проницательного суждения и художественно-прекрасной формы изложения. В Англии, после опытов Мильтона, Валькера и Темпля, после Гётри и Грея, которых большая всемирная история, вообще первая из появившихся на свете, доселе служит еще неистощимым рудником, история получила могучее развитие трудами Юма, Робертсона и Гиббона, основателей новой исторической художественной школы, за ними следовали Фергюсон, Мейтфорд, Макферсон, Джилли и др. Они одухотворили и сделали господствующим в Европе историческое искусство, вышедшее из Франции. Немцы, в новое и новейшее время, преимущественно продолжали трудиться над собраниями материалов, над верностью пользования источниками, над критикой письменных актов. Никакого другого народа писатели не могут похвалиться таким обширным знанием чужих литераторов, ни у какого другого народа любовь к истории не проникла так в массу народа, как у немцев – явление, которого причиною был дух, исходивший из университетов, особливо гёттингенского. Наиболее способствовала тому универсальность немецких ученых, с тех пор Германия ознакомилась с переводами чужеземных художественных произведений. Первые образцы свободной обработки частной истории явились в Мёзоровой «Osnabrückische Geschichte» и Миллеровой «Darstellung der Schweizergeschichte». Дальнейшее развитие исторического искусства видим у Гердера, Шиллера, Вольтмана. Далее, превосходные труды Гаттерера, реформатора-статистика Шлётцера, Бека, Герена, Эйхгорна, Шлоссера, Роттека, Людена, Раумера, Ранке, Бёттигера, Маннерта, Вольфа, Нибура, Кольрауша, Цшокке и пр. и проч. поставили историческое искусство и историческое исследование в Германии на высокую степень совершенства.

 

 

При перепечатке сохранен стиль и орфография документа.