Ученики чувствовали себя в школе, как дома, такая была доброжелательная, семейная обстановка, сплочённая общими трудностями и заботами во время войны и после неё. Учителя, все, любили учеников, а ученики – учителей.
В начале войны учителя-мужчины были призваны в армию. Кроме директора, у которого на обеих руках вместо некоторых пальцев были култышки. И его призвали - зимой 1942 г.
Первый вернувшийся в школу – военрук. Он, хромая после ранения, не мог показать нам парадного шага. Ему, с трудом поспевающему за нами, приходилось орать: - Нога прямая! Носки оттяни! Руки на уровне груди!
Маршировали мы с военными песнями. Песни напел военрук. Чаще всего в строю пели:
«...Артиллеристы, Сталин дал приказ, Артиллеристы, зовёт Отчизна нас.
Из сотен тысяч батарей За слёзы наших матерей, За нашу Родину Огонь, Огонь!...».
Была учебная граната и боевая винтовка – без штыка и с дырой в казённике, чтобы из неё нельзя было выстрелить. Гранату мы кидали крюком, как мяч в баскетболе при дальнем броске в корзину, с разбега в далёкого врага или из положения лёжа вслед проехавшему через нас танку. Винтовку собирали-разбирали. Отрабатывали оружейные приёмы. Воображаемым штыком кололи воздух или фанерный макет в немецкой каске с рожками. Тренировались быстро надевать противогаз и быть в нём.
Победной весной вернулся в школу историк Н. Н. Балов, позднее стал директором. Скоро школа стала ещё более организованной. Балов быстро покончил с хулиганством в школе, применяя широкий диапазон мер от воспитания до наказания. Испуганные хулиганы боязливо шептались: якобы, директор сначала уговаривает, а потом, если это не помогает, может и дать пинка в зад.
Он был деловит, суров и не разговорчив. Правда, иногда вдруг коротко и обаятельно улыбался. И замаскировано шутил. Например, рассказывая на уроке о наступлении наших войск и показывая указкой на карте, говорил: Наши - на (реку) Прут, а немец - на (реку) Серет.
Литературу преподавал интеллигентный Л. А. Нелидов. Он старался смягчать формализм учебника с его анкетными "образами литературных героев". Заставлял нас читать, особенно стихи. Он прочел нам на уроках и после них художественно-документальную повесть Б. Полевого "Повесть о настоящем человеке" о Герое Советского союза лётчике А. Маресьеве, потерявшем ступни ног и вернувшемся в строй.
Большим энтузиастом своего дела была учительница естествознания А.С. Войнова. В её кабинете быстро стало тесно от шкафов с экспонатами. Стены кабинета и коридора украсились высказываниями крупных учёных и лозунгами, в том числе экологического характера (без употребления этого слова). Написание перечисленного на ватмане, как правило, поручалось мне с 5-го класса.
Самой доброй была учительница немецкого языка Галкина (её имени и отчества я не помню). Её все ученики очень любили, но пользуясь её добротой, на уроках шумели, пускали галки.
Так продолжалось до 9-го класса, до прихода внушительной – высокой и представительной, прекрасно одетой высококвалифицированной, строгой и требовательной учительницы (фамилию я не помню). В первый же день она опросила всех и всем - от отличников до двоечников - доказательно поставила двойки. И пообещала всех научить языку. Все (!) старались, и за полгода двоек стало меньше, чем троек. К концу третьей четверти появились четвёрки. За последнюю четверть и год был достигнут обычный уровень отметок. Она уволилась, успев многому нас научить.
Физрук А.А. Ананьев, по-спортивному ловкий и подвижный, очень естественно – даже по-дружески, но и властно командовал нами. При отсутствии физкультурного зала он добился отведения под него одного из классов. В нём он ухитрялся делать очень многое: от физупражнений, акробатики, прыжков в длину с места до баскетбола! Корзиной служил нарисованный на стене круг.
Его усилиями и усилиями учеников (вовлечённых им, а не привлечённых в приказном порядке) за пару лет часть пришкольного участка стала стадионом. Несколько лет он добивался и добился постройки физкультурного пристроя к школе. Он вошёл в эксплуатацию уже после окончания мною школы.
Бывших солдат принимали в ВУЗы без экзаменов. Студенты Пединститута у нас стажировались. Они давали уроки – после того, как наш предметник обяжет нас вести себя хорошо, и в присутствии предметника.
У молодого парня вместо правой руки был коричневый неподвижный протез. Вместо обязательного строгого учительского костюма с галстуком он носил водолазку и штаны лыжного костюма.
Окончив Пединститут, нашим классным руководителем стал уже пожилой, около 50 лет, математик П. А. Покровский, взятый на войну рядовым из глухой деревушки. Это источник его пиетета перед нами горожанами. Он молчаливый. Скромный и доброжелательный. Хитровато - простоватый. Честный и обязательный. Часто угощал нас фруктами, став владельцем отрады - садового участка.
2010 г.
Воспоминания
распечатать
Смотри также:
