Давыдов А.И. Еще раз к вопросу о датировке и строителях Рождественской Строгановской церкви в Нижнем Новгороде

Вопрос о точной датировке и участниках строительства церкви Собора Богородицы в Нижнем Новгороде, более известной как Рождественская Строгановская, поднятый ее исследователями еще в середине XIX века, продолжает оставаться актуальным до сих пор. Дело в том, что дата закладки церкви нигде не называется, а первое прямое упоминание о ней в источниках (пожар 1715 года) относится уже к построенному, но еще неосвященному храму. В Новом Нижегородском летописце среди сгоревших построек указаны «церковь Рожества Пресвятыя Богородицы каменная, вторая церковь еще неосвященна, изрядным строением и резбой, и всякими краски раскрашена, и колоколна так великолепно с резбою зделано, строение господина именитаго человека Григорья Дмитриевича Строгонова…» [1, с. 649 – 650].

Недавно вышедший каталог объектов культурного наследия Нижнего Новгорода [2] дает нам наиболее устоявшееся обобщенное представление по затронутому вопросу, изложенное в статье, автором которой является Я.Л. Шаболдин: «Возведение новой каменной церкви в [Рождественском] приходе было начато в 1697 г. Ктитором строительства выступил Григорий Дмитриевич Строганов… Работы велись артелью каменщиков Г.Д. Строганова, возводивших и другие храмы по его заказу – Введенский собор в Сольвычегодске (1689 – 1693 гг.), Казанскую церковь в Устюжне-Железнопольской (1694 г.), Смоленскую церковь в с. Гордеевке (1694 – 1697 гг.). К 1703 г. основные строительные работы по возведению храма были завершены. После переезда Г.Д. Строганова в Москву в 1703 г. отделка помещений и подготовка церкви к освящению задержалась. В 1715 г. еще не освященная Строгановская церковь пострадала в большом пожаре…» [2, с. 496].

Обзор других существующих точек зрения относительно времени строительства этого храма дан Ф.А. Селезневым, недавно также обратившимся к данной теме. Они изложены в путеводителе «О Рождественской улице и Строгановской церкви на ней», вышедшем в 2018 году [3, с. 31 – 32], и статье, опубликованной в выпуске 1 – 2 (59 – 60) «Нижегородской старины» за 2019 год [4, с. 107 – 114], повторяющей с некоторыми добавлениями очерк из путеводителя. При этом большинство исследователей полагало, что храм в той или иной степени был отстроен к 1703 году, времени посещения Нижнего Новгорода голландским художником Корнелием де Бруином (в современной транслитерации – Корнелис де Брюйн) и отъезда Г.Д. Строганова в Москву. Несколько более ранней даты завершения строительства – 1701 год (с последующим восстановлением после пожара того же года) придерживался Н.Ф. Филатов [5, с. 48; 6, с. 79]. Не совсем понятно, правда, как эта дата была им установлена.

Сам же Ф.А. Селезнев, наоборот, посчитал 1703 или (в журнальном варианте) 1704 год лишь началом возведения Рождественской церкви, среди прочего аргументируя это тем, что ранее Г.Д. Строганов был занят строительством кораблей для ПетраI, и на другое дело ему не доставало сил и средств [3, с. 36 – 37]. К тому же, по мнению Ф.А. Селезнева, строительная артель, ранее привлекавшаяся Г.Д. Строгановым, работала еще и на семейство Нарышкиных и до указанного времени находилась в их распоряжении [3, с. 35 – 36, 37]. В обоснование этого было приведено некоторое сходство строгановских культовых построек с архитектурными памятниками московского (нарышкинского) барокко. Однако, как мы увидим далее, сходство бывает обманчиво…

Отправной же точкой изложенной выше версии Ф.А. Селезневу послужило описание Нижнего Новгорода, сделанное Корнелием де Бруином в мае 1703 года. В отличие от других исследователей, в частности С.Л. Агафонова [7, с. 189], он усомнился, что одной из церквей, отмеченных голландским художником на пространстве от Благовещенского монастыря до кремля, являлась именно ныне существующая Рождественская.

Объяснил Ф.А. Селезнев это тем, что определение «изящно построенная» слишком слабо отражает «восхитительный облик Строгановского храма». Если Смоленскую церковь в Гордеевке де Бруин назвал «прекрасной», то «несомненно, что для Строгановского храма на Нижнем Посаде голландский художник нашел бы еще более сильный эпитет». Отсюда последовал весьма важный вывод: «Таким образом, записки де Бруина показывают, что «основной объем» храма на Нижнем Посаде был возведен Строгановым после визита голландского путешественника в Нижний Новгород, т.е. позднее мая 1703 года» [3, с. 33]. Упомянутые же в описании прибрежной территории культовые сооружения Ф.А. Селезнев интерпретировал как старую Рождественскую церковь, построенную С.Ф. Задориным, и церковь Иоанна Предтечи у Ивановской башни кремля [3, с. 33], выбрав их среди других существовавших здесь каменных храмов (в частности, в приречной полосе также находились церкви Спаса на Гремячем ручье, Козьмы и Дамиана, Троицкая, Спаса Обыденного, Никольская и Казанская).

Вместе с тем, сравнивая степень превосходства якобы употребленных де Бруином эпитетов, исследователь доверился русскому переводу книги, сделанному П.П. Барсовым в 1873 году [8], причем с издания «Путешествия»,вышедшего в 1718 году в Амстердаме на французском языке [9]. Перевод на него с голландского осуществили братья Р. и Г. Ветштейны [9, с. 4]. В этом издании на самом деле даны разные определения для церквей на Нижнем Посаде и в Гордеевке: «assez grande α bien bâtie» и «belle» [9, с. 80]. Однако обращение к голландскому оригиналу 1711 года [10] показывает, что де Бруин практически одинаково характеризовал эти постройки: «een groote fraeie steene Kerk» и «een fraeie steene Kerk», т.е. обе «красивые каменные», только одна из них (посадская) к тому же «большая» [10, с. 75]. Приходится констатировать, что даже сверка русского перевода с голландским текстом, осуществленная О.М. Бодянским при издании книги, не спасла его от неточностей, сыгравших такую злую шутку с Ф.А. Селезневым. Действительно, как говорят французы, «дьявол кроется в мелочах»…

Вышеизложенного уже вполне достаточно, чтобы отвергнуть версию Ф.А. Селезнева. Употребленные путешественником определения не дают оснований отрицать существование Рождественской Строгановской церкви в 1703 году. Наоборот, записки свидетельствуют о наличии уже в это время посадского храма, подобного гордеевскому, на который было обращено внимание. Что же касается еще одной церкви, упомянутой де Бруином сразу же после монастыря, то, исходя из последовательности изложения, ею вполне могла быть Спасскаяна Гремячем ручье церковь, сгоревшая в пожаре 1715 года [1, с. 649]. Впрочем, это лишь наше предположение.

Таким образом, обращение к запискам Корнелия де Бруина как к историческому источнику свидетельствует, что к маю 1703 года здание Строгановской церкви в той или иной степени готовности было возведено. Возникает вопрос, кем?

Практически все исследователи говорят о существовании у Г.Д. Строганова своей строительной артели, имена участников которой остаются неизвестными. Наиболее ярко на этот счет высказался Н.Ф. Филатов: «Именитому человеку не было нужды привлекать для возведения нижегородских храмов мастеров со стороны. За долгие годы на массовом каменном строительстве у него в Нижнем Новгороде собралась не только артель профессионально обученных рабочих, но и появились свои зодчие, то есть разработчики художественного образа и конструкций всевозможных по назначению зданий. Одна беда! Их имена, несмотря на признание и несомненную одаренность, в большинстве случаев не дошли до нас, так как талант, труд и сама жизнь мастеров полностью принадлежали именитому человеку, тщеславие которого и стремление увековечить для потомков уникальными сооружениями значимость собственного рода были всепоглощающими…» [6, с. 75 – 78].

Казалось бы, действительно, проведенные многочисленные исследования настраивают именно на такой вывод, и пролить свет на историю и определение участников строительства Рождественской церкви (как и других) могут лишь какие-либо вновь найденные документы. Но, как говорится, «новое – хорошо забытое старое».

Оказывается, такой документ был обнаружен сотрудницей Новгородского музея-заповедника Л.А. Секретарь в Российском государственном архиве древних актов… еще более 20 лет назад! В деле, не совсем точно озаглавленном архивистами «О высылке в Санкт-Петербург каменщиков и кирпичников к государеву делу», поскольку речь в нем идет также об организации «городового дела» в Москве [11, л. 12 – 13], она выявила имена мастеров строительной артели, работавшей на Г.Д. Строганова в Нижнем Новгороде. Сведения эти были опубликованы Л.А. Секретарь в «Сообщениях Ростовского музея» за 1998 год [12, с. 158 – 159]. Более того, через десять лет они, в виде биографических справок, составленных И.Л. Бусевой – Давыдовой, попали в «Словарь архитекторов и мастеров строительного дела Москвы XV – середины XVIII века» [13, с. 263, 424, 593, 595], однако остались невостребованными исследователями строгановской архитектуры и нижегородскими краеведами. Не был знаком с ними до настоящего момента и автор этих строк.

Итак, в деле названы следующие интересующие нас лица:

– «Ярославского уезду, вотчины стол(ь)ника Семена Осипова сына Хотянцова села Путятина каменщик Семен Семенов сын Мурзин»;

– «Ростовского уезду вотчины Борисоглебского монастыря села Шул(ь)ца каменщик Алексей Иванов»;

– «Ростовского митрополита села Зверинца каменщик же Степан Федоров»;

– «каменщик вотчины Ростовского митрополита села Никол(ь)ского бобыль Петр Федоров».

Судя по «сыску», учиненному в Канцелярии каменных дел 5 февраля 1708 года, первые трое, занятые в это время «на Москве у городового дела в зимовье у ломки в башнях бойниц», показали, что Петр Федоров прежде работал с ними на ряде объектов, в том числе и у Г.Д. Строганова:

«…А на делах де он с ними, изветчики, в прошлых годех бывал в городу Курску у строения ограды в Знаменском монастыре по три года, да в Вяз(ь)ме в-Ывановском монастыре у строения келей год, да в Нижном Нове Городе на заводе Григорья Дмитреева сына Строгонова у строения церкви Рожества Богородицы год же…» [11, л. 12]. Таким образом, имена четырех строителей знаменитого храма оказались документально зафиксированными.

К сожалению, точное время работы вышеназванных каменщиков в Нижнем Новгороде, а также степень их участия в возведении церкви в деле не указаны. И все же, кое-что в этом вопросе можно прояснить.

Сысканный «по извету» и допрошенный в Канцелярии каменных дел Петр Федоров «в допросе сказал, что он с вышеписанными изветчики на вышеписанных каменных строениях в прошлых годех работал в товарыщех». В 1702 году «взят он был на архиерейской двор в конюхи, и ис того де конюшного чину в прошлом 707 году [т.е., 1707 году – Авт.] выслан он в монастырской приказ в драгунскую службу». Для нас важна первая дата, как рубеж, после которого Петр Федоров уже не мог осуществлять деятельность в качестве каменщика. Значит годовой период работы артели «на заводе Григорья Дмитреева сына Строгонова у строения церкви Рожества Богородицы» приходится на время до 1702 года. Это показывает, что строительство Строгановского храма на Нижнем Посаде началось еще до указанного момента.

Как видно из допроса «изветчиков», общее время их совместной работы с Петром Федоровым (то есть время существования артели с участием последнего) составило пять лет. Сам же бывший каменщик при допросе также сказал, что кроме того «он работал на каменном же церковном строении на Москве у церкви верховных апостол Петра и Павла, что в Олафертове полку» (т.е., в Лефортово). Завершение ее строительства датируется 1696 годом [14, с. 90 – 91], и если Петр Федоров принимал участие в нем до конца (а каких-либо оснований считать, что это не так, у нас нет), то вырисовывается начальная точка отсчета «прошлых годех».Таким образом, пятилетний отрезок совместной трудовой деятельности четырех мастеров на трех объектах приходится на 1697 – 1701 годы. При условии того, что эти объекты были названы «изветчиками» в хронологической последовательности, работа данной артели у Г.Д. Строганова относится к концу ее деятельности в указанном составе, а именно к 1701 году.

Установить, чем конкретно была занята артель, не представляется возможным. Скорее всего, наряду с другими участниками строительства, мастера вели каменную кладку. Употребленный же в документе оборот «на заводе» вовсе не означал их работу на предприятии по изготовлению кирпичей. Тех, кто этим занимался, называли тогда «кирпитчиками» или «кирпичниками». К таковым принадлежал отец Петра Федорова – Федор Матвеев, упомянутый в документе [11, л. 13]. На наш взгляд, в данном случае слово «завод» следует рассматривать как «начинание», затеянное «именитым  человеком», что соответствует определению, данному в толковых словарях русского языка этого времени.

Обращает на себя и тот факт, что вышеназванные каменщики принадлежали вовсе не Г.Д. Строганову. Не были они и нижегородцами, а происходили из верхневолжских Ростовского и Ярославского уездов. И здесь не прав оказался Н.Ф. Филатов: солепромышленник вынужден был привлечь артель со стороны, причем из тех мест, которые традиционно славились своим архитектурно-художественным мастерством и давали больше всего квалифицированных строителей.

Однако, судя по архивному документу, члены данной артели не участвовали в строительстве храмов, ранее возведенных Г.Д. Строгановым. Их архитектурная преемственность была достигнута работой других мастеров, выполнявших его замыслы, имена которых действительно остаются пока неизвестными.

При всем при том, попадает под сомнение существование у этого промышленника собственной строительной артели.  Как факт, указывающий на ее отсутствие, можно расценить подряд, заключенный им 20 июня 1702 года. Тогда на возведение палат и других строений своей московской усадьбы за рекой Яузой он привлек каменщиков опять же из Ярославского уезда, а именно из деревни Бор – вотчины стольника Ф.А. Опухтина [13, с. 80]. Едва ли такое могло произойти, обладай Г.Д. Строганов собственными мастерами. Степень развития хозяйственных отношений на пороге Нового времени достигла того уровня, при котором ему проще и выгоднее было не обучать каменному мастерству своих крепостных,  а пользоваться трудом уже зарекомендовавших себя профессионалов с Верхней Волги. В том числе при создании шедевров церковного зодчества, составивших строгановское направление в русской архитектуре.

***

Уже в процессе подготовки нашей статьи к печати Ф.А. Селезнев, будучи ознакомлен с ней как составитель и научный редактор сборника «Нижегородский краевед», резко сменил свою точку зрения. Теперь решение Г.Д. Строганова возвести церковь в Нижнем Новгороде  соотнесено с рождением у него первенца – сына Александра в 1698 году. Косвенным доказательством тому Ф.А. Селезнев посчитал посвящение церковного престола празднику Собора Пресвятой Богородицы, именуемому также как «родильные дары», почему-то связав эти дары волхвов со временем бегства святого семейства в Египет [15, с. 44], хотя, согласно Писанию, произошло это несколько ранее – сразу же после рождения Христа в Вифлееме.

Более того, тут же последовало развитие сюжета об авторстве памятника: «Строганов, конечно, видел Успенскую церковь [на Покровке в Москве – Авт.], построенную на средства богатого купца И.М. Сверчкова в 1696 – 1699 гг. Ее возвел Петр Потапов. Григорий Строганов, обуреваемый радостью после рождения первенца (2 ноября 1698 г.) мог в 1699 г. пригласить этого талантливого зодчего к себе, для возведения еще более прекрасного храма, посвященного празднику Собора Пресвятой Богородицы» [15, с. 46]. Но так ли это?

Главный престол нижегородской церкви был освящен в честь Собора Богородицы только в 1719 году, уже после смерти промышленника [2, с. 498]. Епископ Питирим, скорее всего, руководствовался при этом желанием вдовы – Марии Яковлевны, которая, опять же, возможно, исполняла волю покойного. Однако в процитированном выше «сыскном» документе 1708 года артельщики, занятые на строительстве, именуют строгановский храм «церковью Рожества  Пресвятой Богородицы» [11, л. 12]. Кто и когда сделал выбор с посвящением престола другому богородичному празднику – мы не знаем.

Домысленное же Ф.А. Селезневым «приглашение» в Нижний Новгород «талантливого зодчего», на самом деле известного лишь по неподдающейся однозначной интерпретации резной надписи «Лета 7204 октября 25 дня [т.е., 25 октября 1695 года – Авт.]  дело рук человеческих, делом именем Петрушка Потапов» (М.А. Ильин предполагал, что он являлся резчиком по камню)  [13, с. 487-488], не имеет реальных оснований и вольно или невольно служит дальнейшей мифологизации как этой полулегендарной личности, так и истории возведения строгановского храма.

Нижний Новгород. Церковь Собора Богородицы (Рождественская Строгановская).

Фото А.О. Карелина. Конец XIX века

Источники и литература

1. Нижегородский летописец // Гациский А.С. Нижегородский летописец. – Н. Новгород, 2001.
2. Нижний Новгород. Иллюстрированный каталог объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) федерального значения, расположенных на территории Нижнего Новгорода, в двух книгах. Кн. 2. – Н. Новгород, 2018.
3. Селезнев Ф.А. О Рождественской улице и Строгановской церкви на ней. – Н. Новгород, 2018.
4. Селезнев Ф.А. О времени строительства Строгановской церкви в Нижнем Новгороде //Нижегородская старина, 2019. Вып. 1 – 2 (59 – 60) .
5. Филатов Н.Ф. Нижний Новгород. Архитектура XIV – начала ХХ в. – Н. Новгород, 1994.
6. Филатов Н.Ф. Купола, глядящие в небеса. – Н. Новгород, 1996.
7. Агафонов С.Л. Горький, Балахна, Макарьев. – Н. Новгород, 1987.
8. Бруин К., де. Путешествие через Московию КорнилиядеБруина. – М., 1873.
9. Voyages de Corneille le Brunpar la Moscovie, enPerse, et aux IndesOrientalis. – Amsterdam, 1718.
10. Cornelis de Bruins Reizen over Moscovie door Persieen Indie. – Amsterdam, 1711.
11. РГАДА. Ф.237. Оп. 1. Ч. 2. Д. 2106.
12. Секретарь Л.А. Новые материалы о строительной деятельности ростовских мастеров-каменщиков в конце XVII–начале XVIII веков // Сообщения Ростовского музея. Вып. 9. – Ярославль, 1998.
13. Словарь архитекторов и мастеров строительного дела Москвы XV – середины XVIII века. – М., 2008.
14. Паламарчук П.Г. Сорок сороков. Т. 3. Москва в границах 1917 года. – М.,1995.
15. Селезнев Ф.А. Строгановы в Нижнем Новгороде (XVI – начало XVIII в.) // Нижегородский краевед. Сборник научных статей. Вып. 5. – Н. Новгород, 2020. С. 26 – 50.

А.И. Давыдов (НИП «Этнос»)

Переработанный и расширенный вариант ранее опубликованной статьи: Нижегородский краевед. Сборник научных статей. Вып. 5. Нижний  Новгород, 2020. С. 19 – 26.