Аннотация: Цель статьи – ввести в научный оборот малоизвестные упоминания «небес» деревянных храмов, выявленные в документах последней трети XVII – начала XVIII вв. Речь идет об описи 1672 г. храмов Княгининского уезда, Писцовой книге города Балахны 1674–1676 гг. и описях церквей Костромской епархии 1702–1703 гг. Анализ этих сведений позволяет расширить границы распространения и уточнить этапы эволюции традиции устройства «небес».
Summary: The purpose of the article is to introduce little known references to the «heavens» of wooden churches. They are taken from the archival documents of the last third of the XVII – early XVIII centuries. Their analysis makes it possible to expand the boundaries of the spread of the tradition of the «heavens» and to clarify the stages of it`s evolution.
Одно из самобытных проявлений культуры Русского Севера – это комплексы потолочных икон или «небеса». Изучение «небес» раскрывает специфику развития деревянного зодчества с позиции формирования церковных интерьеров. В этом не обойтись без описей деревянных церквей, которые дают возможность представить внутренний облик утраченных памятников XVI–XVIII вв., а также реконструировать интерьеры сохранившихся храмов на раннем этапе.
Отдельные документальные упоминания «небес», публикуемые в научных работах, не всегда вовлекаются в дальнейшее изучение темы и могут оставаться малоизвестными. А часть сведений по «небесам» до сих не опубликована. Цель данной статьи – ввести в оборот ранние свидетельства, проясняющие историю появления традиции «небес» и её эволюцию. В приводимых примерах описания «небес» даются в контексте, с учетом порядка их перечисления после верхних рядов иконостаса, и указанием архитектурного решения храма, если оно было известно.
Нижний Новгород. В работах по деревянному зодчеству Нижегородского Поволжья о «небесах» деревянных церквей сообщается вскользь[1]. К некоторым примерам описания «небес» c точки зрения филологии обращалась Л.А. Цыцылкина в своей диссертации, посвященной анализу лексики церковного деревянного зодчества[2]. Они были взяты из Описной книги 1672 г. церквей Княгининского уезда будущей Нижегородской губернии[3]. Ниже мы приводим все упоминания «небес» из этого документа, которые встретились в 5 из 12 описаний церквей. В 5 из 12 рассмотренных в документе упоминались иконы «небес».
В городе Мурашкине [позже – село Большое Мурашкино – Ред.] в мужском Преображенском монастыре в соборной церкви с двумя приделами, которая была «древяна, рублена в клецки» и имела над главным помещением «пять глав, на больших бочках», в интерьере находились: «Да над царскими дверьми Деисус с дванадесятыми Апостолы. Четыре пояса с праздники и с пророки и с праотцы. Да в небе образ Всемилостиваго Спаса в киоте, писан на празелени»[4]. Упоминание киота, скорее всего, предполагает прямоугольную форму иконы «неба».
В том же Мурашкине в женском Троицком монастыре на месте главного храма, сгоревшего в 1671 г., упоминается церковь чудотворца Сергия. В местном ряду её иконостаса был отмечен «Образ Всемилостиваго Спаса, что в прежней церкви учинен был в небе»[5]. Мы предполагаем, что находившийся в нижнем ярусе образ Спаса также, вероятно, был написан на прямоугольной, а не круглой основе.
В селе Бакалды в церкви Обновления храма Воскресения Христова 1655 г. постройки, которая была «рублена в клецки, с трапезою, о пяти главах», располагались: «в Деисусех Спасов образ и прочих святых, по обе стороны, десять образов; в другом поясе дванадесятые праздники, писаны на краске; в небе Спасов образ»[6].
Сретенская церковь 1617 г. постройки из села Вершинино имела интересную связь срубов основного помещения и придела: «промеж церквей стена крыта под один верх; на верху заложена клетка, на клетке два осмерика, на осмериках два шатра, на шатрах главы биты мелкою чешуею». В главном иконостасе перечисляются: «в Деисусе Спасов образ с Богородицею и со Апостолы и с прочими Святыми, двенадцать образов; в другом поясу дванадесятые праздники; в небе Спасов образ Вседержителя»[7].
В селе Ключицы находилась церковь Параскевы Пятницы 1641 г. постройки: «рублена клецки; на верху осмерик, на осмерике шатер о дву ярусах; кругом паперти в полкосяка». Иконописное убранство храма включало: «в Деисусе Спасов образ, по обе стороны Святых десять образов; в другом поясе Знамения Пречистыя Богородицы, по обе стороны дванадесятые праздники, сверх праздников Праотцы; в небе Спасов образ»[8].
Отметим, что часть рассмотренных храмов, была построена ранее 1672 г., что относит датировку их «небес» к более раннему периоду.
Следующие упоминания относятся к деревянным церквям города Балахны, расположенного в 30 км от Нижнего Новгорода. В Писцовой книге 1674–1676 гг. упоминания «небес» встречаются в трех из 28 описаний интерьеров деревянных церквей. Это первая выборка данных сведений.
В церкви великомученика Георгия, обозначенной как «древяная-ж холодная шатровая», находились: «двери царския и Деисус и Праздники и Пророки и праотцы да в небе образ Всемиластиваго Спаса благословящей писаны на краске»[9].
В Преображенской церкви с двумя приделами, описанной как «древяна клетцки о пяти главах новая», иконописное убранство включало: «в церкве и в приделах Божия Милосердия трои царския двери Деисус и Праздники и Пророки писаны на краске да Херувимы и Серафимы резные на дереве золочены и серебряны да в небе образ Спасов Вседержителя писан на краске»[10].
Церковь Бориса и Глеба с приделом была обозначена как «древяна клетцки о 3-х главах» и в ней находились: «двои царския двери да Деисус и Праздники и Праотцы да в небе Спасов образ писаны на краске»[11].
Кострома. О распространении «небес» на территории Костромской области С.Я. Забелло писала еще в 1952 г. При этом автор использовала термин «небеса» в значении куполообразного перекрытия, а не комплекса потолочных икон: «Широкое распространение этого вида пирамидального потолка – как у самых маленьких клетских часовен, так и у монументальных шатровых и многоглавых церквей на огромной территории, охватывающей русский север, Верхнее и Среднее Поволжье, – говорит о глубокой древности этого приема»[12].
В издании В.Г. Брюсовой «Русская живопись 17 века» помимо ярославского примера[13] были приведены два упоминания «небес» деревянных церквей Костромской епархии. Этими примерами автор подтверждала свой вывод о том, что «роспись, именуемая ныне “небом”, подобно деревянным храмам Заонежья, украшала также и церкви Поволжья»[14].
В более полном виде эти и другие описания церквей с «небесами» (всего 12) были опубликованы в одном из выпусков «Материалов для истории Костромской епархии». Отметим, что в тексте использовались сокращения, что может подразумевать частичное редактирование сведений оригинального источника.
В вотчине Богоявленского монастыря в селе Кривушеве деревянная холодная Покровская церковь по документу 1702 г. имела: «в деисусе 16 икон, в церковном небе образ Господа Вседержителя». В парной ей теплой Никольской церкви 1697 г. постройки находились: «в деисусех, 18 образов, в небе ц-вном Господа Вседерж.» [15].
Данные примеры описания «небес» и были приведены в издании В.Г. Брюсовой, только в более полном виде. Так, судя по ним, в оригинале описания в Покровской церкви упоминается: «в церковном небе образ Господа Вседержителя, по сторонам два образа ангельских», а в Никольской церкви «в небе церковном образ господа Вседержителя, около Спасова образа писаны ангелы и херувимы и серафими»[16]. В этих двух расширенных цитатах проявляется ключевой момент – рядом с иконой Спаса находились иконы ангелов.
Рождественская церковь в селе Плоскинине в вотчине Ипатьевского[17] монастыря на 1702 г. имела: «в Деисусе образ Спасов на престоле, Богородицын и Предтечев, архангельских и апостольских 14 образов, в другом поясе праздничных 13 образов, в третьем поясе образ Знамения Пр. Богородицы, да пророческих 14 образов, да в церковном небе образ Спасителя»[18].
Введенская церковь «древянная на подклетах с папертьми» из села Колшево, принадлежавшего Ипатьевскому монастырю, в 1702 г. имела следующее иконописное убранство: «праздников 18 образов, в третьем поясе обр. Пресв. Богор. да 14 образов пророческих, в четвертом поясе обр. Господа Саваофа да 14 образов праотцев, над ними серафимы резные, в церковном небе обр. Вседержителя Спаса»[19].
Никольская церковь в селе Андреевском, относящемся к Геннадиеву монастырю, «клинчатая об одной главе, глава на четверике на малых боченках», на 1703 г. включала: «над царскими дверьми 3 пояса деисусов в тяблах писанных, а в них в первом апостолов 17, в другом праздников 18, в третьем пророков 17 икон, в небе образ Господа Саваофа»[20].
В том же селе стояла церковь Рождества Богоматери с приделом, «теплая шатровая о 2 главах на осмериках, обиты чешуею деревянною». В ней на 1703 г. описывается, по всей видимости, главный иконостас, сомкнутый с придельским, с «двои царския двери». Далее по тексту в храме находились: «над царскими дверьми и над месными всеми иконами один пояс деисусов апостолов 11 икон, в небе Спасов образ»[21].
Церковь Рождества Христова «в Сущеве стану», описанная как «деревянная верх шатровой» с тремя приделами, в 1703 г. включала: «3 пояса деисусов в тяблах, в первом пояс апостолов 12 икон, в другом праздников 12, в третьем праотцов 15 икон, в небе Спасителев образ писан на полотне»[22].
Введенская церковь в селе Павловке в вотчине Геннадиева монастыря была «шатровая об одной главе». В 1703 г. в ней находились: «Над царскими дверьми в деисусах на золоте в первом поясе апостолов 19 икон, перед Спасителем паникадило, во втором праздничных 20, да пророков 20 лик на одних цках, в небе Спасов образ Нерукотворенный писан на красках и на золоте в киоте»[23].
В Афанасьевской пустыни стояла церковь Спаса Нерукотворного с приделом, «четвероугольная, на ней глава на малых боченках». На 1703 г. в ней было: «да 3 пояса деисусов, в первом 21 икона, во втором праздников 21, в третьем пророков и праотцев 21, в небе Господь Саваоф»[24]. Надвратная монастырская церковь св. Василия Блаженного была описана как «древянная круглая четвероугольная на осмериках», и в ней упоминается: «деисусов 4 пояса апостолов, праздников, пророков и праотцев 56 икон, над деисусом херувимы писаны на доске, а вверху Распятие, в небе Спаса»[25].
В Ширенском монастыре упоминается Успенская церковь «древянная шатровая холодная одноглавная обита чешуею». В 1703 г. в ней находились: «над царскими дверьми в первом поясе деисусы с Спасовым и с Богородичным образом, апостолов 13 икон, в другом Воскр. Хр. да 12 праздников, в третьем Воплощения Пр. Богор. с пророки 13 икон, в небе Спаса Нерукотвор., паникадило медное о 12 шанделех»[26].
В селе Васильевском, вотчине Богоявленского монастыря в 1702 г. была описана церковь Рождества Богородицы с приделом, «четвероугольная плоская, на ней две главы деревянные на малых боченках». В ней перечислялось: «2 пояса деисусов апостолов и праздников в тяблах, писанных красками, в небе Господа Саваофа в киоте гладком, паникадило медное о 7 подсвешниках»[27].
В вотчине Ипатьевского монастыря, в селе Бабино стояла церковь «деревянная, холодная о 5 главах» с двумя приделами. В ней на 1703 г. упоминается: «во втором поясе праздничных 16 икон, в третьем поясе Пр. Богор. и пророческих 19 икон, перед деисусы паникадило медное малое, ветхое, о 75 подсвечниках, в среди в небе образ Вседержителя Спаса Христа»[28].
Основная часть приведенных в статье упоминаний – это краткие по составу «небеса», состоящие из одной иконы Спаса Вседержителя, Саваофа или Спаса Нерукотворного. Такие комплексы мы предлагаем обозначать как прото-«небеса»[29] в сравнении с полными «небесами», включающими центральный медальон, трапециевидные иконы-клинья и возможные треугольные иконы-«паруса». «Небеса» с одной центральной иконой Т.М. Кольцова рассматривала как один из ранних этапов эволюции традиции[30].
Приведенные свидетельства показывают, что описания «небес» шли после перечисления образов иконостаса. Это говорит о том, что они воспринимались как часть иконописного убранства деревянного храма, а не его архитектурного решения. Нам не встречалось употреблений термина «небо», если на потолке деревянной церкви не указывалось икон. В трех описаниях «небес» центральная икона указывается в киоте, что могло подразумевать наличие плоского потолка в этих храмах.
В костромских примерах при описании «небес» дважды упоминается образ Спаса Нерукотворного. Здесь мы видим еще одно подтверждение идеи связи двух традиций: «небес» и икон-наверший[31].
Основной же вывод статьи – это расширение привычного ареала распространения традиции «небес» на территорию Верхнего Поволжья.
Литература
Брюсова В.Г. Русская живопись 17 века. М., 1984.
Забелло С.Я. Костромская экспедиция // Архитектурное наследство. М., 1955. Вып.5. С. 19–36.
Кольцова Т. М. Росписи «неба» в деревянных храмах Русского Севера. Архангельск, 1993.
Москин Б.Д. К вопросу о происхождении «небес» с праотцами в Заонежье (на основе сведений рядной записи 1643 г. из Ярославля) // Православие в Карелии. Петрозаводск, 2016. С. 329–342.
Москин Б.Д. Пятирядный иконостас с «небесами» Толвуйской Георгиевской церкви по данным переписной книги 1671 г. и ранние «небеса» Заонежья // Кижский вестник. Петрозаводск, 2016. Вып.16. С. 249–264.
Москин Б.Д. Образ Спаса Нерукотворного в навершии иконостасов северных храмов // Кижский вестник. Петрозаводск, 2017. Вып.17. С. 93–117.
Описная книга церквей Княгининского уезда 1672 г. // Записки Отделения русской и славянской археологии Императорского Археологического общества. СПб., 1851. Т.1. С. 140–156.
Писцовая книга города Балахны 1674–1676 гг. Нижний Новгород, 1913. 170 с. (Действия Нижегородской Ученой Архивной Комиссии; Т. 15. Вып. 1).
Филатов Н.Ф. Деревянное зодчество Нижегородского Поволжья XVII в. // Записки краеведов. Горький, 1985. С. 211–223.
Фролова Г.И. «Небеса» Заонежья. Иконы из собрания музея-заповедника «Кижи». Петрозаводск, 2008.
Холмогоров В.И., Холмогоров Г.И. Материалы для истории Костромской епархии. Костромская десятина жилых данных церквей 1628–1710 и 1722–1746 гг. Кострома, 1908. Вып.4.
Цыцылкина Л.А. Лексика церковного деревянного зодчества Северной Руси XVI–XVII вв. К проблеме лексико-семантического поля. Диссертация на степень кандидата филологических наук. Вологда, 1998. С. 193. (Рукопись).
[1] Филатов Н.Ф. Деревянное зодчество Нижегородского Поволжья XVII в. // Записки краеведов. Горький, 1985. С. 217.
[2] Цыцылкина Л.А. Лексика церковного деревянного зодчества Северной Руси XVI–XVII вв. К проблеме лексико-семантического поля. Диссертация на степень кандидата филологических наук. Вологда, 1998. С. 193. (Рукопись).
[3] Описная книга церквей Княгининского уезда 1672 г. // Записки Отделения русской и славянской археологии Императорского Археологического общества. СПб., 1851. Т.1. С. 140–156. [Публикация была подготовлена известным исследователем церковных древностей архимандритом Макарием (Миролюбовым). – Ред.]
[4] Там же. С. 144.
[5] Там же. С. 146.
[6] Там же. С. 151.
[7] Там же. С. 152.
[8] Там же. С. 155.
[9] Писцовая книга города Балахны 1674–1676 гг. Нижний Новгород, 1913. С.26. (Действия Нижегородской Ученой Архивной Комиссии; Т. 15. Вып. 1).
[10] Там же. С. 27.
[11] Там же. С. 34.
[12] Забелло С.Я. Костромская экспедиция // Архитектурное наследство. М., 1955. Вып.5. С. 27.
[13] Москин Б.Д. К вопросу о происхождении «небес» с праотцами в Заонежье (на основе сведений рядной записи 1643 г. из Ярославля) // Православие в Карелии. Петрозаводск, 2016. С. 329–342.
[14] Брюсова В.Г. Русская живопись 17 века. М., 1984. С. 110.
[15] Холмогоров В.И., Холмогоров Г.И. Материалы для истории Костромской епархии. Костромская десятина жилых данных церквей 1628–1710 и 1722–1746 гг. Кострома, 1908. Вып. 4. С. 118.
[16] Брюсова В.Г. Русская живопись 17 века. М., 1984. С. 184. Сноска 80.
[17] В оригинале обозначается как «Ипатского».
[18] Холмогоров В.И., Холмогоров Г.И. Материалы для истории Костромской епархии. С. 123.
[19] Там же. С. 127.
[20] Там же. С. 137.
[21] Там же. С. 138.
[22] Там же. С. 141.
[23] Там же. С. 149.
[24] Там же. С. 167.
[25] Там же. С. 167.
[26] Там же. С. 171.
[27] Там же. С. 177.
[28] Там же. С. 197.
[29] Москин Б.Д. К вопросу о происхождении «небес» с праотцами в Заонежье (на основе сведений рядной записи 1643 г. из Ярославля) // Православие в Карелии. Петрозаводск, 2016. С. 332.
[30] Кольцова Т. М. Росписи «неба» в деревянных храмах Русского Севера. Архангельск, 1993. С. 25, 40.
[31] Москин Б.Д. Образ Спаса Нерукотворного в навершии иконостасов северных храмов // Кижский вестник.. Петрозаводск, 2017. Вып.17. С. 93–117.
Впервые опубликовано: Рябининские чтения – 2023. Материалы IX конференции по изучению и актуализации традиционной культуры Русского Севера. Петрозаводск, 2023. С. 204 – 207.