Давыдова А.А. История формирования и развития архитектурного комплекса колонии для душевнобольных при селе Ляхово (Нижегородская областная психоневрологическая больница № 1)

Данная статья касается истории формирования и развития архитектурного комплекса колонии для душевнобольных при селе Ляхово – современной областной психоневрологической больницы № 1 (Н. Новгород, ул. Кащенко, 12А).

Архитектурный комплекс больницы был построен в 1899 – 1908 годах по проекту архитектора П.П. Малиновского при непосредственном участии выдающегося русского врача-психиатра и общественного деятеля П.П. Кащенко.

На сегодняшний день комплекс колонии для душевнобольных является вновь выявленным объектом культурного наследия (памятником истории). (Приказ председателя Комитета по охране и использованию историко-культурного наследия Нижнего Новгорода и Нижегородской области от 12.05.99 № 4-ОД).

 При написании статьи были использованы историко-библиографические материалы, изданные нижегородским губернским земством в конце XIX – начале ХХ веков (НГОУНБ им. В.И. Ленина). В их число входят описания колонии и ее истории, проектные и фиксационные чертежи, пояснительные записки и сметы на постройку отдельных зданий, а также сметы на содержание больницы. Кроме того, для уточнения ряда данных были привлечены материалы Центрального архива Нижегородской области (ЦАНО).

Образование колонии для душевнобольных при населенном пункте Ляхово Нижегородского уезда Нижегородской губернии связано с именем выдающегося русского врача-психиатра и общественного деятеля Петра Петровича Кащенко (28 декабря 1858 года ст. ст. / 9 января 1859 года н. ст. –19 февраля 1920 года).

Нижегородский период жизни и деятельности П.П. Кащенко (1889 – 1904 годы) исследователи определяют как один из плодотворных этапов в истории русской психиатрии. Сам Кащенко проявил себя здесь не только как талантливый врач, но и как отличный организатор психиатрического дела[1].

Непосредственно открытию Ляховской колонии предшествовала длительная подготовительная работа. Положение душевнобольных в Нижнем Новгороде до приезда П.П. Кащенко, было чрезвычайно тяжелым. В отделении для умалишенных Нижегородской губернской земской больницы, размещавшемся в бывших конюшнях и рассчитанном на 30 больных, зимой скапливалось до 100 человек. Больные спали не только на койках, но и на полу[2]. Нижегородские земские врачи не раз ходатайствовали перед городскими властями о строительстве отдельной психиатрической лечебницы. В 1888 году после продолжительных дебатов земское начальство все-таки ассигновало 60 тысяч рублей на эти нужды, и на следующий год Нижегородская губернская земская управа смогла открыть больницу на 54 человека на Тихоновской улице (совр. городская клиническая психиатрическая больница № 1 на ул. Ульянова)[3]. На должность ее главного врача в 1889 году Нижегородским губернским земством по рекомендации врача-психиатра профессора А.Д. Рогозина и был приглашен П.П. Кащенко[4].

По выражению Петра Петровича больница на Тихоновской улице в момент его приезда даже отдаленно не напоминала лечебное заведение[5]. Свою деятельность здесь врач начал с того, что приобрел для лечебницы еще два здания и приспособил их под новые отделения, а также создал при больнице мастерские и разбил огород. Для медицинского персонала им были организованы курсы по психиатрическому образованию и собрана библиотека научной литературы[6].

Создание новой лечебницы не решило проблемы с душевнобольными: как психиатрическое отделения старой губернской земской больницы, так и она сама вскоре вновь оказались переполненными. За период с 1889 по 1898 год количество больных в лечебнице увеличилось с 174 до 392 человек обоего пола[7].

Такая неблагополучная ситуация получила отражение на страницах местной прессы: «Сумасшедших в Нижнем девать некуда. Так, по крайней мере, выяснилось в последнем заседании городской думы. Оказалось, что земская психиатрическая больница сумасшедшими переполнена. Необходимо ее расширить. Земство обратилось к городу с просьбой уступить ему 15 десятин земли в Марьиной роще. Отцы города очень много говорили, но все-таки земству отказали. Не дело городу умывать руки в этом вопросе», – писали «Нижегородские губернские ведомости» [8].

В 1890 году, благодаря поддержке заведующего статистическим бюро при Нижегородской губернской земской управе Н.Ф. Анненского[9], П.П. Кащенко параллельно с обычной переписью крестьянских дворов организовал сбор необходимой информации о количестве нуждавшихся в психиатрическом лечении по 8 уездам (из 11) Нижегородской губернии. После проведения этой первой в России переписи психических больных выяснилось, что на 100 человек населения имеется не менее 2-х человек с психическими заболеваниями, большинство из которых находится в бедственном положении[10]. В 1898 году на средства Нижегородского земства врач посетил ряд европейских стран, где смог познакомиться с новейшими принципами организации содержания и лечения душевнобольных[11]. Оперируя конкретными фактами, он аргументировано обосновывал необходимость открытия еще одного лечебного учреждения, нового по своему типу – загородной психиатрической колонии. Главными аргументами за размещение колонии вне города, были полный покой больных, наличие «необходимого простора», возможность организовать работы на открытом воздухе, что в наибольшей мере отвечало правильной организации лечения психических заболеваний[12].

Принципы, выдвинутые П.П. Кащенко, отражали самые передовые взгляды того времени на психиатрическое лечение и заключались в следующих основных положениях: 1) первой и главной целью всех общественных мероприятий по призрению умалишенных должно быть благо самого больного; 2) никак не должна ограничиваться свобода пациентов; 3) обязательно должен быть обеспечен индивидуальный подход к лечению каждого нуждающегося[13].

Для воплощения в жизнь этих гуманных положений и было необходимо строительство загородной колонии.

Активная деятельность П.П. Кащенко увенчалась успехом, и в 1892 году Нижегородским земским собранием вопрос о строительстве новой больницы для душевнобольных за городом был решен окончательно. В 1893 году этот же орган постановил нижегородской губернской земской управе определить место будущей колонии и составить проект ее устройства. Основанием для данного постановления послужили два доклада о положении душевнобольных в губернии, сделанные П.П. Кащенко в 1893 и 1894 годах на заседаниях той же земской управы[14]. В них врач на конкретных примерах обосновал необходимость радикальных перемен в концепции лечения душевнобольных людей и представил разработанный план целенаправленных мероприятий, облегчавших их положение в жизни.

Как всегда, большое значение в практике имело наличие (или отсутствие) денежных средств на производство работ. Не дожидаясь решения вопроса о финансировании из городского бюджета, П.П. Кащенко обратился к нижегородскому купечеству с просьбой оказать содействие в строительстве так необходимой Нижегородской губернии колонии. Осуществление проекта устройства загородной лечебницы было ускорено благодаря частным пожертвованиям, общая сумма которых составила более 57 тысяч рублей. Самый первый взнос в размере 5 тысяч рублей сделала почетная гражданка Мария Иоакимовна Бочкарева[15], значительную сумму пожертвовали известные нижегородские промышленники братья Иван, Николай и Митрофан Рукавишниковы, известный нижегородский купец и меценат Николай Александрович Бугров взял на себя расходы по строительству отдельного корпуса, который затем получил его имя[16].

В 1895 году И.М. Рукавишников, руководствуясь указаниями П.П. Кащенко, приобрел 50 десятин земли под колонию – часть бывшего имения писателя П.И. Мельникова-Печерского в деревне Ляхово недалеко от города. Затем он передал его земству, которое на своем заседании 12 ноября 1897 года приняло этот дар. Освидетельствование участка состоялось 24 марта 1898 года[17]. От построек прежних владельцев в центре усадьбы остались лишь конюшня и каретный сарай[18].

Хотя возможность немедленно приступить к строительству нового лечебного учреждения появилась уже в апреле 1896 года благодаря успешному сбору средств, на практике сооружение больничного комплекса началось лишь в 1899 году[19].

Первоначальный общий эскизный проект колонии выполнили архитектор А.К. Никитин и губернский инженер К.Г. Иванов, но он был отвергнут Земским собранием[20]. Оно постановило построить на пожертвованном участке только два павильона – мужской и женский на 80 человек с квартирой для врача и хозяйственными постройками (1-я очередь строительства). Экстренное собрание 22 июня 1899 года[21] утвердило составленные к тому времени архитектором П.П. Малиновским планы этих сооружений. Закладка зданий состоялась 16 сентября 1899 года[22].

Для непосредственного ведения дела была образована строительная комиссии в составе самого П.П. Кащенко, члена губернской управы Г.Р. Килевейна, инженера А.К. Никитина, смотрителя губернской больницы Н.Е. Дюплесси, письмоводителей – С.Я. Иванова и Ф.Д. Никонова[23]. К началу 1901 года, когда 1-я очередь строительства была завершена, на территории колонии существовали следующие постройки:

– павильон на 50 спокойных мужчин им. И.М. Рукавишникова[24] (утрачено);

– павильон на 30 спокойных женщин (утрачено);

– дом старшего врача со службами (совр. лит. П, П₁, П₂ – 12 отд.);

– дом для наружной прислуги (совр. лит. Х – архив)

– кухня с кладовыми (утрачено);

– контора с квартирой вахтера (утрачено);

– дом для рабочих (утрачен);

– водонапорная башня с примыкающими к ней баней и прачечной (частично разрушена);

– водокачка с оборудованием (утрачено);

– конюшня (5 стойл) с каретным сараем (утрачено);

– каменный ледник (утрачено);

– сарай для хозяйственных нужд (утрачено);

– часовня с комнатой для вскрытий (утрачено);

– здание для биологического канализационного фильтра (утрачено);

– надворные ретирады.

Общая стоимость их строительства составила 101 тысячу 863 рубля[25].

10 февраля 1901 года в деревне Ляхово состоялось торжественное открытие первой в России психиатрической колонии, а 22 февраля сюда из приемного отделения нижегородской психиатрической больницы была переведена первая партия больных[26]. Заведовать колонией под общим руководством П.П. Кащенко Земская управа назначила врача П.П. Шафранова[27]. На февраль 1901 года в больнице находилось на излечении 76 человек (52 мужчины и 24 женщины)[28].

В апреле 1901 года на территории колонии был заложен еще один павильон для 30 «спокойных» мужчин, получивший имя Н.А. Бугрова (совр. лит. Ш – 9 детское отд.). Здание представляло собой небольшое практически квадратное в плане одноэтажное строение с мезонином, в котором разместили квартиру надзирателя, кухню и комнату прислуги[29]. В марте 1902 года он был сдан в эксплуатацию. На его строительство было затрачено 19 тысяч рублей[30].

Все здания, за исключением водонапорной башни, ледника и Бугровского павильона были выстроены из дерева. При их размещении по территории учитывалась возможность дальнейшего расширения колонии.

Еще 9 декабря 1900 года, принимая во внимание настоятельные просьбы П.П. Кащенко, земское собрание поручило особой комиссии составить подробный отчет о развитии колонии. Рассмотрев проект и сметы на постройки и технические сооружения 2-й очереди строительства, выполненные архитектором П.П. Малиновским и инженером Д.Ю. Бехли[31], комиссия утвердила их. Главным подрядчиком при строительстве 2-й очереди колонии стал Лев Иванович Заботин[32]. Стоимость сооружений 2-й очереди согласно смете должна была составить 340 тысяч рублей, но фактически было израсходовано 411 тысяч 878 рублей[33].

После завершения строительства в 1908 году к существовавшим ранее постройкам добавились следующие сооружения:

– одноэтажный каменный павильон на 30 беспокойных женщин (совр. лит. В – 4, 5 отд.)[34];

– двухэтажный каменный павильон на 40 полубеспокойных женщин (совр. лит. Б – 1, 3 отд.);

– одноэтажный каменный павильон на 40 беспокойных мужчин (совр. лит. А, А₁, А₂ – 2, 6 отд.)[35];

– двухэтажный каменный павильон на 60 полубеспокойных мужчин (совр. лит. Т – корп. № 5)[36];

– одноэтажный каменный павильон для неопрятных и слабых 35 женщин и 45 мужчин (совр. лит. Ж, Ж₁ – 7, 8 отд.);

– двухэтажный на полуподвале каменный жилой дом для низшего врачебного персонала и прислуги (совр. лит. С – диагностическое отд.);

– ледник каменный (утрачено);

– двухэтажное центральное машинное здание с водонапорными башнями, баней, прачечной, цейхгаузом и квартирами служебного персонала (совр. лит. М, М₁, М₂, М₃ – котельная и ФТО);

– одноэтажные каменные мастерские: соломенная, столярная, сапожная, портняжная (совр. лит. Л, Л₁ – клуб)[37];

– одноэтажный каменный жилой дом для мастеров при мастерской (совр. лит. Л, Л₁ – клуб);

– два деревянных жилых дома для врачей и деревянные службы при них: два деревянных сарая, два ледника, две мусорные и помойные ямы (утрачено);

– песчанобитная изба, приспособленная под жилье рабочим (утрачено);

– наружные ретирады (5 мест).

Кроме того, во второй строительный период была расширена существовавшая одноэтажная деревянная кухня, одноэтажная деревянная баня с прачечной была приспособлена под квартиру смотрителя и помещение для посетителей. Песчанобитная изба с соломенной крышей, где в 1901 году планировалось разместить мастерские, была приспособлена под жилье рабочих. Как и предусматривалось в проекте, вместо общей ограды, которая с точки зрения П.П. Кащенко являлась «совершенно излишней и даже нежелательной с точки зрения принципа возможной свободы для больных», установили небольшие деревянные решетчатые заборы-штакетники, огораживавшие отдельные садики для прогулок разных категорий больных. Для удовлетворения их духовных потребностей в восточной части колонии, на небольшом расстоянии от основных зданий была сделана еще одна секционная переносная часовня[38].

В 1908 году рядом с колонией было устроено небольшое кладбище. Согласно действовавшим санитарным нормам оно было обнесено рвом приблизительно в метр глубиной и обсажено колючим кустарником[39].

Таким образом, после завершения всех этапов строительства к 1909 году больничный комплекс состоял из 27 сооружений и мог вмешать одновременно до 450 больных.

Представление о сложившейся планировочной структуре колонии и внутренней планировке большинства ее зданий дают проектные и фиксационные чертежи, выполненные для составления земской отчетности, как опубликованные, так и хранящиеся в Центральном архиве Нижегородской области[40]. Каких-либо существенных расхождений между ними не обнаружено, поэтому архитектурный комплекс колонии для душевнобольных в деревне Ляхово можно считать примером практически полного воплощения оригинального авторского замысла.

Колония разместилась приблизительно в 8 км к юго-востоку от существовавшей черты города на пологом склоне холма (на сегодняшний день вошла в состав Приокского района Нижнего Новгорода). Она была спроектирована так, что все ее постройки располагались вдоль оси северо-восток – юго-запад. Юго-западную и юго-восточную границы участка определили соответственно два оврага («Мартышка» и «Рахма»), пересекающиеся друг с другом почти под прямым углом. На северо-востоке и северо-западе каких-либо естественных преград, отделявших колонию от пахотной земли деревни Ляхово, не было[41].

Надо отметить, что выбор территории для устройства нижегородской колонии был хорошо продуман. Сам П.П. Кащенко еще до сбора необходимых средств несколько раз выезжал на место, чтобы убедиться в пригодности участка для этих целей и только потом предложил купить его И.М. Рукавишникову[42]. С точки зрения врача бывшее имение П.И. Мельникова-Печерского отличалось следующими преимуществами:

– располагалось недалеко от города, в живописной местности на правом высоком берегу реки Оки около старицы речки Рахмы, где были водоносные слои, обеспечивавшие бесперебойное снабжение водой[43];

– было достаточно обширным, чтобы разместить не только больничные здания, но и необходимый для трудовой терапии больных хозяйственный комплекс: мастерские, ферму, огороды;

– имело пересеченный рельеф местности, т.к. его монотонность могла плохо сказаться на психически больных[44].

Единственным недостатком выбранного места стало отсутствие леса или каких-либо искусственных насаждений. Предыдущие владельцы вырубили превосходную дубовую рощу, на месте которой на склонах оврага к началу строительства колонии осталась лишь невысокая поросль, а их парк в купленный участок не вошел. В связи с этим, одним из первых мероприятий по благоустройству территории стала разбивка нового парка в юго-западной части больничной усадьбы[45].

 Архитектор П.П. Малиновский спроектировал колонию и ее сооружения в соответствии со всеми пожеланиями врача-психиатра. За образец было взято устройство провинциальной больницы для душевнобольных «Дворянское поместье Альт-Шербитц» (Provinzial-Jrren-Anstalt “Rittergut Alt-Scherbitz”), располагавшейся близ Лейпцига (Германия), где могло находиться на лечении около 800 больных. При ее посещении П.П. Кащенко составил детальный план местности с указанием размещения больничных построек, а также поэтажные планы основных больничных корпусов (см. копии архивных чертежей)[46].

Благодаря опыту, полученному П.П. Кащенко при поездке в Европу, и таланту архитектора П.П. Малиновского проект колонии в Ляхово удалось реализовать так, что были использованы все передовые достижения западноевропейской и отечественной психиатрии того времени, накопленные в строительстве аналогичных учреждений. Согласно архитектурному замыслу все ее строения увязывались в единый комплекс, отвечавший требованиям гуманного обслуживания и лечения душевнобольных.

Взятый за основу периметральный принцип размещения зданий представлялся наиболее удобным и выгодным для учреждений данного профиля. Руководствуясь соображениями психиатрической науки, павильоны разместили на значительном расстоянии друг от друга, но с возможностью устройства единой системы коммуникаций (общие водопровод, отопление, канализация, электрическое освещение). Юго-восточная часть участка предназначалась для психически больных мужчин, северо-западная – для женщин. За корпусами располагались отдельные садики для прогулок. Всю центральную часть колонии заняли административные и хозяйственные здания: кухня, машинное отделение, водокачка, прачечная, квартиры хозяйственного персонала. Дома врачей расположили на противоположных концах колонии с таким расчетом, чтобы каждый из них жил рядом с корпусами, которыми заведовал. Вне основной, практически квадратной в плане территории были построены ферма, скотный двор, полевые амбары и свинарник, на сегодняшний день утраченные. Широкое и ровное дно восточного оврага «Рахма» (старица одноименной речки) оказалось местом, наиболее пригодным для размещения водосборных сооружений – колодцев и траншей, призванных обеспечить колонию водой.

Еще на стадии проектирования лечебницы был принят павильонный принцип строительства, как наиболее соответствующий одному из основных положений психиатрии о распределении больных по группам для возможно широкого применения индивидуального подхода к их лечению.

Восемь павильонов, построенные в т.н. кирпичном стиле (рациональное направление эклектики), вмещали от 30 до 80 пациентов. Этажность зданий определялась в зависимости от категории больных: для «беспокойных» и слабых в силу их психических и физических особенностей выстроили здания в один этаж, для «полубеспокойных» – в два. Два павильона 1-й очереди строительства для спокойных больных оказались одноэтажными. Каждый из корпусов получил обширный подвал, где размещались котлы паро-воздушного отопления. Для летнего отдыха в большинстве корпусов устраивались террасы. Их железные навесы были сделаны складными, чтобы зимой не лишать помещения света.

Все павильоны имели два зимних выхода с противоположных сторон здания и один летний: прямо из зала или столовой в сад. Один из зимних выходов располагался со стороны центра усадьбы и считался служебным. Другой выход служил для больных, сообщая внутренние помещения с огороженным садиком для прогулок.

За основу внутренней планировочной структуры павильонов (исключая павильон для слабых больных) взяли расположение помещений, принятое в немецкой больнице «Альт-Шербитц». «Ядром» внутренней планировки были сделаны столовая и зал, вокруг которых группировались спальни, буфет, гардероб, туалеты и ванные комнаты. В каждом корпусе обязательным стало наличие изолятора, кабинета врача и комнаты для свиданий с посетителями. Причем помещения «дневного пребывания» окнами были обращены на юго-запад, а спальни – на северо-восток. Достоинствами планировки данного типа можно считать облегчение надзора за пациентами при предоставлении им некоторой возможности уединения. Кроме того, компактность зданий благодаря сведению к минимуму числа коридоров удешевляла стоимость постройки и позволяла экономить на водоснабжении и отоплении (за счет уменьшения поверхности охлаждающихся стен).

Павильоны, построенные во второй строительный период, отличались от первых отсутствием помещений служебного персонала, вынесенных в отдельный двухэтажный с полуподвалом жилой дом, предназначенный специально для этого. Подобный прием, устраняя все неудобства совмещения частной и больничной жизни в одном здании и увеличивая степень пожарной и санитарной безопасности, давал значительную экономию средств, благодаря которому было построено отдельное здание мастерских. (По проекту их предполагалось разместить в подвале павильона для 60 «полубеспокойных» мужчин, что оказалось крайне невыгодным)[47].

Касаясь внутренней отделки павильонов, следует отметить, что ее сделали без каких-либо излишеств, но достаточно уютной. Стеновые панели были окрашены под дуб, в залах висели картины, зеркала, часы. Мебель состояла из венских стульев, деревянных крашеных табуретов, деревянных диванов и полированных столов. Все было сделано для того, чтобы приблизить больничные помещения «к виду обычного жилья для здоровых людей»[48].

Павильон «для неопрятных и слабых 35 женщин и 45 мужчин» (совр. лит. Ж, Ж₁ – 7, 8 отд.) в виду некоторых особенностей его планировочной структуры заслуживает отдельного описания. Прежде всего, здесь разместили как мужчин, так и женщин, разделив здание на две обособленные половины. В связи с этим, одноэтажное здание получило Г-образную, слегка закругленную в плане конфигурацию. Излом павильона под углом ставил его в наилучшие условия по отношению к солнечному свету, наиболее необходимому слабым больным. Обе части здания могли использоваться автономно, поскольку в каждой из них были все необходимые служебные помещения. Из особенностей, свойственных этому отделению, следует отметить также наличие специальных гигиенических приспособлений для ухода за слабыми и неопрятными больными[49].

Обширная квартира главного врача размещалась в отдельном деревянном одноэтажном доме, построенном еще в первый строительный период. Два одноэтажных деревянных дома для остальных врачей, построенные позднее, состояли из пяти комнат и отапливались печами. Рядом с ними расположили все необходимые «службы»: ледники, помойные ямы, сараи.

Отдельный дом для младшего медицинского персонала был выстроен двухэтажным с полуподвалом, который также можно было использовать под жилье. Здесь размещались квартиры надзирателей. Старшие надзиратели получали жилье, состоявшее из двух или одной комнат, передней и кухни, остальной персонал – небольшие комнаты с общей для всех кухней. В дом были проведены водопровод и канализация. В нем имелись необходимые кладовые и чуланы.

Администрация больницы располагалась в отдельно выстроенном здании. После завершения второй очереди строительства из этого здания убрали квартиру вахтера, которая стала располагаться в машинном отделении, а здесь было отведено специальное помещение для приезда официальных лиц.

Под квартиру заведующего хозяйством во вторую очередь строительства была перестроена баня и прачечная для служащих. Здесь находилось четыре жилые комнаты, кухня и хозяйственные помещения, а также специальная комната для ночлега приезжавших к больным посетителей.

В связи с необходимостью вовлечения душевнобольных в трудовой процесс, который П.П. Кащенко считал одним из самых эффективных и необходимых методов лечения, было построено отдельное одноэтажное здание для мастерских (соломенной, столярной, сапожной, портняжной).

В двухэтажном машинном здании располагались котельная и электрогенераторная, слесарная мастерская, баня и прачечная для служащих. На втором этаже поместили квартиры обслуживающего персонала и вахтера.

С технической точки зрения колония была оснащена с использованием самых передовых технологий начала ХХ века. Здесь действовали водопровод, центральное отопление (температура в больничных помещениях не должна была быть ниже 18 ^оС), электрическое освещение и телефон[50], канализация со специальным фильтром для очистки сточных вод[51]. В 1909 году техническое обслуживание колонии осуществлял штат служащих под руководством инженера Г.Д. Бехли[52], состоящий из 21 человека[53].

Совокупная оценка всех строений колонии в 1908 – 1909 году составляла 500 тысяч рублей. На их общий ремонт и благоустройство территории губернское земство ежегодно выделяло 1 % от этой суммы, т.е. 5 тысяч рублей. Технический ремонт водопровода, канализации и электричества ежегодно обходился приблизительно в 650 рублей[54]. Это позволяло поддерживать здания в надлежащем состоянии.

Таким образом, выполненное на высоком научном уровне объемно-пространственное композиционное решение колонии, внутренняя планировка зданий, а также техническое оснащение дало возможность осуществить дифференцированное размещение больных, совместить их жизнь с жизнью врачей и обслуживающего персонала, применить трудовую терапию. Следствием этого стало квалифицированное лечение пациентов. В Нижегородской колонии для душевнобольных впервые были претворены в жизнь принципы гуманного индивидуального лечения. В начале ХХ века она по праву считалась лучшей в России.

После 1917 года колония продолжала функционировать как медицинское учреждение психоневрологического профиля. К 1930 году она одновременно могла принимать на лечение 615 больных. В 1934 году клиническая психиатрическая больница на Тихоновской улице (совр. ул. Ульянова) в Нижнем Новгороде стала обслуживать только городское население, а колония для душевнобольных в Ляхово была реорганизована в областную психоневрологическую больницу № 1[55].

На сегодняшний день постройки колонии в Ляхово используются по своему первоначальному назначению. В них до сих пор размещается областная психоневрологическая больница № 1. Она представляет собой обширный лечебно-профилактический комплекс со стационарными отделениями, необходимыми лечебно-диагностическими кабинетами и подсобными службами, в большинстве своем разместившимися в зданиях 1901 – 1909 годов.

За прошедшие со времени основания колонии столетие существенных изменений в планировочной структуре колонии не произошло. Лишь утрата двух самых старых деревянных одноэтажных павильонов (в том числе бывш. павильона И.М. Рукавишникова) привела к возникновению пустого пространства в самом центре архитектурного комплекса, которое может быть использовано под новое строительство.

Каменные павильоны для пациентов, в которых сейчас размещаются различные отделения больницы, остались практически неперестроенными. В советское время производилось их приспособление под современные потребности больницы, одноэтажные павильоны были надстроены вторыми этажами. Два деревянных дома врачей со службами, располагавшихся в противоположных концах колонии, были разобраны; дома технического персонала стали использоваться как лечебные корпуса и хозяйственные здания.

В 1939 году в юго-западной части больницы возвели новый 2-хэтажный корпус (совр. лит. Р, Р₁, Р₂), а в 1947 году на месте конюшни и каретника было построено здание администрации (совр. лит. Ц).

В 1970 году начали действовать новые трудовые мастерские (совр. лит. К, К₁, К₂ – 8 отд.), поскольку их старое помещение было переоборудовано под клуб и получило деревянный пристрой уже к 1925 году[56]. Также в 1970 году в западной части колонии было построено новое двухэтажное здание, где разместилось диспансерное отделение с дневным стационаром (совр. лит. У)[57]. В 1972 году на месте старой конторы появилось одноэтажное здание аптеки.

Старое здание кухни было полностью переоборудовано под пищеблок (совр. Н, Н₁, Н₂, Н₃). На территории больницы появились несколько новых одноэтажных хозяйственных сооружений: прачечная (совр. лит. Щ, Щ₁), баня (совр. лит. О), гаражи и склады (совр. И, И₁).

Самые большие утраты произошли в хозяйственном комплексе, из большинства сооружений которого сохранилась лишь краснокирпичная частично разрушенная водонапорная башня.

На сегодняшний день больница имеет общую ограду, хотя небольшие ограждения по традиции остались практически у каждого лечебного корпуса.

Двухэтажный краснокирпичный корпус № 5 (бывш. павильон для 60 «полубеспокойных» мужчин) пустует с 1997 года и находится в аварийном состоянии (отсутствуют дверные коробки и оконные заполнения, протекает кровля и т.п.).

Исходя из вышеизложенного, необходимо сделать вывод о том, что архитектурный комплекс колонии для душевнобольных в Ляхово (современная областная психоневрологическая больница № 1) практически полностью сохранил свой облик начала ХХ века. Большинство его зданий были построены в период с 1901 по 1908 год. Он представляет собой уникальный пример практически полного воплощения в жизнь замысла архитектора П.П. Малиновского, является плодом напряженной работы выдающегося врача-психиатра П.П. Кащенко и нуждается в государственной охране как памятник истории и архитектуры.

Генплан колонии в при деревне Ляхово. (Малиновский П. Проектные чертежи на постройку 2-й очереди зданий в психиатрической колонии Нижегородского губернского земства при деревне Ляхово 1902 года. – Н.Новгород, 1902).