Круглый стол с острыми углами-2015: «Борьба с нарушениями законодательства в области охраны археологического наследия». Продолжение обсуждения (9.95 Kb)
Е.В. Чуйкина (Пермь)
К дискуссии на тему: Борьба с нарушениями законодательства в области охраны археологического наследия
Безусловно, все аспекты проблемы, связанной с нарушениями законодательства в сфере охраны объектов археологического наследия, поднятые в статье А.Л. Кряжевских, на сегодняшний день очень актуальны и злободневны. Тем более радостно узнавать, что есть факты привлечения к ответственности нарушителей, а не только сами нарушения. Хочется пожелать дальнейшего развития Кировской области в решении вопросов сохранения археологического наследия, служить примером для других регионов, а также просить регулярно делиться достижениями (впрочем, как и неудачами, для понимания собственных пробелов и ошибок).
Мне же хочется обратить внимание коллег на тему сохранения объектов археологического наследия, распложенных в природных зонах. Прежде всего, хочу уделить внимание объектам археологии, разрушаемых водами водохранилищ и крупных рек. Конечно, скажете вы, берега размываются, памятники разрушаются, но как бороться с природой? Но согласитесь, памятники археологии, расположенные по берегам водохранилищ РЕАЛЬНО БЕЗВОЗВРАТНО УНИЧТОЖАЮТСЯ и никакая научная информация с этих объектов не собирается!!! Если нерадивого застройщика можно «поймать за руку» и попытаться что-то изучить на месте разрушенного или полуразрушенного участка, «черного» грабителя тоже можно попробовать поймать и изъять у него выкопанные предметы, получив хоть какую-то информацию о памятнике, то размытое селище или стоянка для науки дает ноль! Проблема утраты археологических объектов имеется не только в зонах водохранилищ, крупные и не очень реки также подвержены многим разрушающим природным факторам. Например, на территории Пермского края порядка 400 объектов археологического наследия расположены по берегам Камского и Воткинского водохранилищ и крупных рек, а значит, могут быть утрачены через какой-то период времени, а некоторые фактически уже утрачены сейчас. Но ведь и берега рек, и сами водные акватории не являются бесхозяйными, многие из них находятся в государственной собственности (федеральной или региональной), водные объекты сдаются в аренду или пользование хозяйствующим субъектам, а прибрежные земли часто продаются (вспомните, сколько частных коттеджей настроено по краям берегов). Все это значит, что нарушения законодательства об охране памятников присутствуют и в этом направлении. Но также это значит и то, что есть возможность организации контроля за использованием территорий, а также разработки мероприятий по сохранению объектов археологического наследия, расположенных в зонах водохранилищ и других водных объектов. Прежде всего, конечно, нужна организация взаимодействия между курирующими отрасли Министерствами и подведомственными им органами власти и организациями (имею ввиду Министерство культуры и Министерство природных ресурсов). Но взаимодействие нужно и на научном уровне. В нашем Пермском университете, например, есть кафедра гидрологии и охраны водных ресурсов (на географическом факультете) и лаборатория комплексных исследований водохранилищ (в естественно-научном институте). А мы и не знакомы вовсе, и не знаем, а может быть, коллеги-географы давно занимаются темами, которые нам, археологам, будут полезны и интересны.
Конечно, важна и обязательно организация мониторинга за состоянием археологических объектов, находящихся в зоне «водного риска», прежде всего со стороны органов власти. Степень разрушения памятников неодинакова ввиду различных природных процессов, поэтому мониторинг должен включать не просто подтверждение наличия размывания берегов (читай территории памятника), но и оценивать скорость и степень разрушений. Для этого может быть создана система реперов, установленных на местности, с привязкой к которым могут проводиться последующие наблюдения и оценка степени размывания. Далее, на основании данных мониторинга могут разрабатываться и реализовываться программы по сохранению объектов археологического наследия с учетом сохранения и водных объектов (раскопки с проведением берегоукрепления после завершения, регулярные разведки со сбором подъемного материала и проч.). Эти работы могут проводиться комплексно – археологами, географами, экологами и другими специалистами. Опыт комплексного исследования разрушающихся археологических объектов, на мой взгляд, очень неплохой и интересный, несколько лет назад был в Татарстане, в районе с. Измери на Куйбышевском водохранилище (см. публикации по результатам: Гайнуллин и др., 2012; Гайнуллин и др., 2010). К сожалению, мне неизвестно, развивается ли проект далее.
Другая, не менее проблемная точка в вопросах нарушения законодательства – это памятники археологии, расположенные в лесном фонде. Для территории Прикамья и всей лесной зоны, я уверена, это очень актуально. Примеров таких нарушений в последнее время в нашем крае становится все больше. В ходе проведения планового мониторинга состояния объектов археологического наследия в Пермском крае в 2015 год (по заданию краевого Министерства культуры) на двух объектах (оба – городища) выявлены следы вырубок леса. Причем, на одном городище вырубкой фактически уничтожен ров, а сама полоса вырубки прошла вплотную вдоль вала. Порубочные остатки не были вывезены в обоих случаях, что значительно затрудняет доступ на археологические объекты для осмотра их состояния и в дальнейшем частично изменит ландшафт территории.
По указанным фактам нарушений, Министерством культуры Пермского края были проведены проверки, а также рабочая встреча в Министерстве природных ресурсов Пермского края. Что же выяснилось? Сведения об объектах археологического наследия регистрируются в органах кадастрового учета (в т.ч. отражаются на общедоступной Публичной кадастровой карте), в обязательном порядке отражаются в документах территориального планирования, т.е. информация о памятниках относительно открыта. Но эти материалы не используются Министерством природных ресурсов при оформлении в пользование лесных участков. На рабочей встрече сотрудники Министерств договорились об обмене информацией и о необходимости выработки совместных действий по предотвращению повреждений объектов археологического наследия, но будет ли что-то сделано реально – покажет время.
Еще один факт сплошной вырубки территории памятника был практически случайно предотвращен Министерством культуры Пермского края в 2015 году. После поступления заявления об открытии неизвестного ранее городища, Министерство как госорган охраны памятников провело необходимые процедуры по его регистрации (принят приказ о включении в перечень выявленных объектов, проведены землеустроительные работы по фиксации границ территории, сведения направлены для регистрации в кадастре объектов недвижимости). Именно после регистрации в ЕГРН был выявлен пользователь, которому было направлено уведомление о наличии археологического объекта. Пользователем оказалось лесничество, у которого территория городища предполагалась под сплошную вырубку. Представьте себе, что увидели бы археологи, придя в следующий раз на этот памятник?
Но в сущности, дело не в том, что МинПрироды не знает о памятниках археологии. Дело в том, что ни Лесной кодекс, ни законы, которыми руководствуются «природники» – никак не связаны с объектами культурного наследия. Ни под один вариант использования лесов не подходят археологические исследования. Несколько лет назад я лично штудировала лесное законодательство, т.к. напрямую столкнулась с этим вопросом. По приезду на место раскопок (памятник расположен в лесу), я обнаружила, что в пределах территории памятника ведется вырубка. Тяжелые лесовозы разворачивались на поляне и постоянно вывозили вырубленные стволы сосен. Нам пришлось разбить раскоп в другом месте (поскольку на тот момент памятник только начинали исследовать, то были варианты для выбора площадки для раскопа). Как только мы начали работать, лесорубы вызвали лесничего. Наша беседа с ним состояла из «перестрелки» норм законодательства – он мне из Лесного кодекса и т.п., я ему – из 73-ФЗ. И мы оба были правы, каждый в своем. Разошлись мы тогда «полюбовно» – вырубка на памятнике прекратилась (правда порубочные остатки так и не были убраны), а мы не рубили деревья в границах лесфонда.
Какие из всего вышесказанного могу сделать выводы? А выводы простые – «давайте дружить домами». Необходимо законодательно «скрестить» Федеральный закон 73-ФЗ с Лесным, Водным кодексами и другими федеральными законами, где может быть взаимоналожение интересов, связанных с сохранением археологического наследия. В практическом плане необходима организация межведомственного взаимодействия между охраной памятников и охраной природы.
Ссылки:
Гайнуллин И.И., Ермолаев О.П., Ситдиков А.Г., Усманов Б.М. Комплексное исследование разрушаемых археологических памятников на участке береговой линии Куйбышевского водохранилища у с. Измери (Спасский район РТ) // Поволжская археология. 2012, №2. С.107-122. Режим доступа: http://archaeologie.pro/2012_2_kompleksnoe-issledovanie.html
Гайнуллин И.И., Дёмина Ю.В., Усманов Б.М. Опыт применения ГИС-технологий для оценки интенсивности разрушения археологических памятников в зоне влияния Куйбышевского водохранилища // Археология и геоинформатика. Выпуск 6. – М., ИА РАН, 2010. (СD-диск). http://www.archaeolog.ru/?id=53
Публикуется впервые
- Размещено: 31.01.2016
- Автор: Чуйкина Е.В.
- Размер: 9.95 Kb
- © Чуйкина Е.В.