Гусарова Т., Шмелев Е. Гончарные промыслы Нижегородчины

Нижегородская область – один из тех регионов, где издавна существовал едва ли не самый развитой комплекс народных промыслов. По самым приблизительным подсчетам, на ее территории бытовало не менее половины промыслов, известных в России. Этому способствовали многие факторы, и главным образом небогатые по плодородию земли, потребность в дополнительном заработке, без которого крестьянину трудно было свести концы с концами. Еще в середине XIX века нижегородский краевед и этнограф А.С.Гациский заметил, что « не родит земля хлеба – родит кустаря; родит хлеб – на кустаря неурожай». Изделия крестьянских промыслов удовлетворяли потребности сельских жителей в самых необходимых бытовых предметах, которые не каждый мог произвести в собственном хозяйстве.

С другой  стороны, через промысловую деятельность в условиях конкуренции и в стремлении к максимальной ликвидности своей продукции, крестьянин нередко приобщался к искусству, отражая в своих изделиях эстетические представления всего народа и одновременно проявляя свои собственные творческие устремления и способности в процессе создания вещей, имевших в основном утилитарное назначение, то есть промысел приобретал признаки художественности. Так в недрах промысла рождалось художественное творчество, поставившее гончарство на тот уровень, за которым кончается ремесло и начинается искусство

Традиционные крестьянские промыслы – это целая система социально-экономических и нравственно-эстетических начал, помогавших строить отношения в обществе и семье. С одной стороны, они чрезвычайно устойчивы, с другой – тесно связаны с изменениями в условиях жизни, в рыночной конъюнктуре, запросах потребителей, с техническим прогрессом и многими другими факторами. С этим связан весьма неоднозначный процесс исчезновения одних промыслов, появления им на смену других, больше отвечающих потребностям времени. Выживали промыслы, обеспечивавшие самые насущные потребности человека. Переходя из поколения в поколение, от эпохи к эпохе такие промыслы не только накапливали в себе признаки абсолютной конструктивности, функциональности и целесообразности любого изделия, но и аккумулировали опыт народной жизни, закрепляли понятия о красоте, совершенстве, становились своеобразным средством воспитания новых поколений на основе материально закрепленного опыта предшествующих.

Именно поэтому постепенный упадок народных промыслов, который начался еще в конце XIX века под влиянием прихода в народный быт дешевой фабричной продукции и вместе с ней однообразно-примитивными образцами ее оформления, первоначально показавшимися жителям деревни отражением более высокой, «городской», культуры, был воспринят общественностью как реальная угроза сохранности русской народной традиции, национальной самобытности, культурному наследию.

Однако время расставило всё по местам. Действительно, многие промыслы навсегда ушли из народной жизни вместе с условиями, их порождавшими. Остались в активном бытовании только обеспечивавшие те потребности, которые не могли по разным причинам удовлетворить товары промышленного производства: были слишком дороги, не соответствовали узколокальным потребностям, вкусам  и эстетическим запросам населения или имели низкое, по сравнению с кустарными изделиями, качество. К числу таких  продуктивных промыслов относилось гончарное производство, сохранявшее позиции во многих районах Нижегородской области вплоть до конца 70-х годов XX века, а в некоторых селах существующее в классическом индивидуально-промысловом, кустарном виде и поныне.

Гончарные промыслы складывались обычно в зависимости от наличия сырья и топлива, от близости рынков сбыта и удобных дорог, устойчивой традиции ремесла, а главное – от постоянной потребности русского крестьянина в глиняной посуде, которая вплоть до начала XX была обязательной хозяйственной принадлежностью каждого дома. В этом смысле интересно замечание исследователей кустарной промышленности России, указывавших, что «простая глиняная посуда для крестьян крайне необходима, а на больших заводах ее не делают, да едва ли будут делать, вместе с тем посуда принадлежит к числу громоздких и крупных предметов, которые развозить с завода по деревням при наших дорогах положительно немыслимо». (Отчеты и исследования по кустарной промышленности в России, Т.1.   СПб., 1892. С.340)

Видимо, поэтому гончарный промысел долго сохранял черты индивидуальной деятельности, не подвергался стандартизации и обезличке, свойственной массовому фабричному производству.

 Вместе с тем народное гончарное производство не было собственно художественным промыслом; более того, изготовление игрушек, керамических изделий сложных конфигураций, их отделка ангобами или цветными глазурями было присуще далеко не всем мастерам. На первое место, как это характерно для всей народной жизни, выступает вопрос функциональности изделий, прочности и долговечности, целесообразности и доходности промысла. Поэтому эстетическая сторона промысла на первых этапах его существования носила прикладной  характер, служила способом  придания изделию определенного товарного вида, помогала выделить свои изделия в ряду многих других, привлечь покупателя не только качеством, но и внешним видом предмета. Необходимо также иметь в виду, что гончарный промысел в России был довольно разветвленным явлением, включая такие разновидности, как изготовление сырцового и обожженного кирпича, печных труб, изразцов, керамической посуды разного назначения, глиняных игрушек. Следует отметить, что последние, как правило, изначально были побочной отраслью промысла и лишь в некоторых местностях приобрели самостоятельный статус.

От сорта глины и от количества имеющегося в ней песка зависела техника изготовления посуды и ее ассортимент. Малопесочная эластичная глина шла для выработки обливной посуды на ножном круге, из глины с большим количеством примесей-отощителей изготавливали серую посуду на ручном круге.

Процесс производства состоял из приготовления глины, лепки посуды и обжига. Работы по изготовлению посуды велись «с Покрова до Петрова», то есть с 1октября по 29 июня по старому стилю. Иногда работы начинались раньше – с заговенья (15 ноября), с Казанской (22 октября), а то и с Николина дня (6 декабря), но в таком случае продолжались только до мая, то есть до начала полевых работ.

Глину заготовляли поздней осенью и в начале зимы, когда земля сверху достаточно промерзла. Ее нарезали заступом на куски и раскладывали ровными рядами вокруг ямы для промерзания. Замерзшую глину складывали вблизи дома, по мере надобности из нее брали количество, необходимое для 1-2-дневной работы.

Основными инструментами, употреблявшимися при формовке, были деревянные ножи для заглаживания сырых изделий и нанесения орнамента, «нитка» – кусок тонкой проволоки с деревянными или тряпичными ручками для срезания изделия с круга, влажная тряпка для выравнивания и выглаживания стенок и губка, которой собирали излишки воды со дна изготовленного сосуда.

Оформление поверхности изделий производилось перед его обжигом: по сырой или слегка подсохшей глине деревянным ножом или палочкой наносился орнамент (тычковый, прочерченный, изредка в виде надписи). В некоторых местностях использовались штампы в виде зазубренных деревянных колесиков. Обычно обжиг посуды производился в русской печи, за исключением «заводов» – небольших, на 2-3 гончарных круга мастерских, где имелись горны.

На тяжелом ручном гончарном круге способом налепа за неделю мастер изготавливал сотню горшков разных размеров: десять корчаг, двадцать ведерных горшков, тридцать полуведерных, тридцать четвертных и десять кашников.

Посуда изготовлялась обварная и поливная. Обварка готовилась следующим образом: 2 кг овсяной или ржаной муки разводили в четырех ведрах воды, раскаленную посуду окунали в эту болтушку. Считалось, что это способствует закаливанию посуды. Большим спросом пользовалась посуда поливная, покрытая легкоплавкими глазурями. Для приготовления поливы обычно использовалась окись свинца, марганец, окись меди, сурик, что придавало ей разные цвета (соответственно желтый, коричнево-фиолетовый, зеленый, красновато-коричневый). Окислы металлов размалывались с помощью каменных жерновов, полученный порошок разводился водой, как связующее средство использовалась земля, жидкая глина. Необожженную подсушенную посуду с помощью специальной ложки обливали поливой изнутри так, чтобы вся поверхность была покрыта ею; излишки поливы сливались через край. С внешней стороны обычно обливали только верхний край с затеками до середины сосуда. Затем в горне производился обжиг.

Один из технологических приемов, использовавшихся в процессе обжига – морение. Готовая посуда ставилась в печь, для топки подбирались смолистые дрова (ель), при сгорании которых выделялось большое количество дыма. В процессе обжига в наглухо закрытом горне он глубоко проникал в поры керамики и придавал сосудам черный цвет.

Гончарные промыслы служили важным подспорьем для крестьянского хозяйства. Их реализация осуществлялась, как правило, самими мастерами и членами их семей. Вывоз на дальние расстояния был сопряжен с большими накладными расходами и сложностью транспортировки довольно хрупкого товара, поэтому продажа обычно происходила на ближайших рынках и ярмарках.

Торговля гончарной посудой производилась чаще оптом: сотня горшков, к которым «на придачу» давалось по двадцать крышек, в 70-ых годах XIX века «в обыкновенное время» оценивалась в 2 рубля 50 копеек, «постом», когда накапливались молочные продукты к Масленице, – около трех рублей, в «глухое время» – по 2 рубля. Цены на посуду были выше на сельских базарах и при продаже в розницу. За сотню двухведерных корчаг мастер получал в розницу 7-8 рублей, а оптом – 5-6 рублей; полутораведерных – 3-5 рублей в розницу, 1рубль 50 копеек оптом; ведерных – 3 рубля и 1рубль 50 копеек соответственно, за хлебные плошки – 3-4 рубля или 1 рубль 50 копеек. Если учесть, что мастер мог сработать в день 7-15 двухведерных корчаг, 30 ведерных корчаг или  50 печных горшков, нетрудно подсчитать его доход – примерно от 70 копеек до рубля в день, что по крестьянским понятиям было не так уж плохо. Не случайно исследователи отмечают, что деревни, в которых занимались горшечным промыслом, выглядели на фоне окрестных деревень более зажиточными, в среднем на каждую семью приходилась одна лошадь и две коровы. (Малыгина, И.Н. К вопросу о гончарном промысле Тверского Верхневолжья // Памятники истории и культуры Верхнего Поволжья: Материалы 2 региональной научной конференции «Проблемы исследования памятников истории и культуры Верхнего Поволжья».  Н.Новгород,1991)

За сезон каждый мастер делал расхожей посуды примерно 25-40 возов стоимостью до 200 рублей; «тягло может сделать в зиму до 1000 горшков, сбыть в г. Ардатове по 1 р. серебром за сотню. Горшечников в уезде 25 человек.» (Бравина, М.В. Село Оленино Горбатовского уезда Нижегородской губернии // Нижегородский сборник / под ред. А.С.Гациского.  Н.Новгород, 1875.   Т. 5.  С. 179.) В 1879 году 250 арзамасских гончаров изготовили за зиму 6000 возов посуды на сумму до 60000 рублей.

На ножном круге процесс формовки происходил значительно быстрее. Мелкую посудину методом вытягивания формовали за 1-2 минуты, за рабочий день опытный мастер изготавливал до 75-100 штук, однако использование ножных гончарных кругов в Нижегородском регионе отмечено только в самом конце XIX – начале XX века.

В конце XIX века на ярмарках и базарах корчаги стоили 8-10 копеек за штуку, трехведерные бражные кувшины – 25-30 копеек, кувшины меньших размеров – 15-20 копеек, тазы – 4-5 копеек, дойники – 4-6 копеек, простые кувшины – 2-5 копеек, горшки – 1-5 копеек, в зависимости от размера, блюда – 1-3 копейки, масленки, плошки – 1-2 копейки…Дымовые трубы – две вышки и колпак – стоили 50-80 копеек. Средняя стоимость изделия, с учетом большого спроса на мелкие предметы, была не более 3-х копеек.

Даже стоимость глиняной игрушки была традиционна и соотносилась со стоимостью одного куриного яйца.

Другая отрасль гончарного промысла – кирпичное производство – была не менее выгодной, а именно: учитывая все расходы на приобретение сырья и оборудования, транспортировку готовой продукции, оплату наемных работников и т.д., средняя доходность промысла в конце XIX составляла 9,6% в год. Средний месячный заработок кирпичника-кустаря после реализации товара составлял 43-45 рублей в месяц на каждого, что превышало заработок фабричного рабочего примерно вдвое.

Вывоз гончарных изделий на дальние расстояния обычно осуществлялся перекупщиками, которые закупали товар у мастеров оптом, что несколько уменьшало доход производителей, но экономило время, которое можно было посвятить изготовлению новых изделий. Таким образом, продавая свой товар по оптовым ценам, гончар практически не терял в заработке.

Гончарное ремесло – одно из самых распространенных ремесел. Оно существовало как в условиях натурального хозяйства, так и во время расцвета рыночных отношений и фабричного производства. Производство гончарных изделий было широко распространено в большинстве губерний дореволюционной России. По данным статистики, в конце XIX века гончарным ремеслом занимались примерно в 190 уездах России.

Керамика использовалась в крестьянском обиходе каждодневно. В первую очередь это касалось посуды для приготовления, подачи и хранения пищи. Металлическая посуда была дорога, стекло еще не получило широкого распространения, а глиняная посуда удовлетворяла все потребности крестьянского хозяйства и пользовалась большим спросом. Покупка продукции гончаров было значительной статьей расхода для сельского жителя, поскольку часто требовала замены и пополнения. Особенно это было обременительно при строительстве нового дома или создании молодой семьи. «Чашки, горшки, ухваты, корчаги обойдутся при заведении нового хозяйства в сложности не дешевле трёх рублей». Цена хорошей коровы – 25-30 рублей, телки – 12-15 рублей. (Пестов, М.П. Ардатовский уезд Нижегородской губернии // Нижегородский сборник / под ред. А.С.Гациского.  Н.Новгород, 1869.   Т.2.   С.182).

Гончарные изделия должны были отвечать определенным условиям, от них требовалась теплопроводность, химическая и огнеупорная стойкость, прочность, водонепроницаемость, устойчивость, удобство в обращении, прочность на стирание и другие качества. Необходимость выполнения этих условий определяла конструкцию, выбор материала, способ изготовления, форму и внешнюю отделку. При этом, как правило, мастерам приходилось учитывать вкус потребителя, сезонную потребность, долговечность, а также бытующие в каждой местности локальные или национальные традиции. Формы хозяйственной посуды веками практически не менялись, поскольку и сама пища, и способы ее приготовления оставались неизменными в течение долгого времени.

В Нижегородском крае существовало несколько центров гончарного производства. Они появлялись в тех местностях, где имелись в наличии исходные материалы, то есть пригодная для работы глина и  дешевое топливо, а также рынки сбыта и возможность доставки на них произведенного товара. Еще одной причиной было недостаточное количество пахотных земель или их неплодородие, а следовательно, необходимость искать занятия, обеспечивающие семью.

Как отмечают современники, гончарный промысел занимает видное место в Нижегородской губернии, но, встречаясь во всех уездах, он составляет занятие одного, двух, трех, много четырех селений в уезде. Так, в Горбатовском уезде приготовлением глиняной посуды занята часть сел Богородского уезда, В Васильском уезде – села Елховка, Юрино, отчасти Воротынец и Турбанка; в Макарьевском – с. Левиха, в Арзамасском – Веняево и Котовка, в Сергачском – Казариново, и лишь в Балахнинском – целый ряд селений Катунской, Павелковской, Смольковской, Большепесошнинской и Митрофановской волостей, из которых особенно выдаются с.Василево Катунской волости и деревни Беседы, Мишнево и Соболево Павелковской волости.

 Спрос на изделия гончаров имелся повсюду, однако только в тех местах, где были лучшие глины и удобные пути сообщения, преимущественно водные, они приобрели наибольшую известность. Самым крупным из таких центров в Нижегородской губернии считалось село Богородское (ныне г.Богородск) и соседние с ним Дуденево и Хабарское. Изделия отсюда водным путем по Оке и Волге доставлялись в летнее время до Симбирска и Астрахани, славились по всему Поволжью. Среди других, не столь известных, центров гончарного производства в Нижегородской губернии –  современный Городецкий, Арзамасский, Ардатовский, Больше-Болдинский, Воскресенский, Спасский, Гагинский, Ковернинский районы, Василёвская слобода (ныне г.Чкаловск), Балахна, Семенов, Урень. Они занимались в основном производством кирпича и глиняной посуды на потребу местного рынка в скромных размерах его спроса.

Изделия этих центров иногда значительно отличались друг от друга по форме, размерам, технике изготовления, цвету, декору.  «Так, василевские лощеные квасники сразу можно отличить от кувшинов, сделанных в деревне Репино, а строгий геометрический орнамент на темно-серых горшках болдинских гончаров очень далек от расписных растительных узоров керамики Городца». (Русские художественные промыслы. Вторая половина XIX – XX век.  М.: Искусство, 1965.   С. 85)

В губернии встречается в  довольно значительных размерах кирпичное производство (Лукояновский, Макарьевский уезды). В Горбатовском уезде выделкой сырцового и обожженного кирпича, по статистике 80-х годов 19 в., занималось 417 человек, в Ардатовском – 365, а по Нижегородской губернии в целом – 1527 человек. Работа была сезонной, с мая до середины сентября.

В основном производством кирпича занимались 2-3 человека в небольших мастерских-сараях, где располагались формы и приспособления для формовки кирпича и примитивная печь для его обжига. Они удовлетворяли потребность в кирпиче для довольно значительной округи, поскольку в крестьянском обиходе кирпич использовался практически только для кладки печей. Например, в Б.Казариново кирпич для кладки печей и гончарных горнов поставлялся из соседнего села Кистенево. Лишь в более или менее крупных торговых селах из кирпича строили лабазы и склады.

Однако в местностях, расположенных вблизи городов, особенно Нижнего Новгорода, кирпича производили много, поставляя его для городского строительства. Кирпич из сел Подлесова, Сарлея, Сохтанки и Лома Нижегородского уезда поставлялся на Нижегородскую ярмарку. Кирпичный промысел становится источником дохода для многих подгородных сел, поскольку его потребителями были оптовые покупатели из разных городов по Волге и Оке, куда он доставлялся водным путем. Изделия Богородска, Дуденева, Хабарского по Оке и Волге доставлялись до Симбирска и Астрахани.  Особенно Балахнинский уезд был известен выделкою кирпича и глиняной посуды. В 1678 году здесь было 112 кирпичников в 33-х дворах; данные о балахнинских ремесленниках XVII века показывают, что половину их составляли кирпичники, а  из 21 лавки, принадлежавшей ремесленникам, одиннадцатью владели кирпичники. Считают, что Нижний Новгород в XVII – XVIII веках на 50-60% строился из балахнинского кирпича. Развитое кирпичное производство стало благоприятным условием для возникновения здесь уникального изразцового промысла.

Балахна являлась одним из крупных русских изразцовых центров как по масштабу деятельности, так и по уровню мастерства местных изделий. Балахнинские изразцы шли не только в Нижний Новгород, но и в другие города. В смете на строительство одного из гражданских зданий Гороховца указано: «Воеводский дом, в нем строения четыре светлицы, в оные светлицы пять печей балахонских», а в смете 1759 года – «Две каменные палаты, в которых две печи изращатые балахонские и с провозом от Балахны до Гороховца» (Немцова, Н.И. Балахнинские изразцы. //Памятники истории и культуры Верхнего Поволжья: Материалы 2 региональной научной конференции «Проблемы исследования памятников истории и культуры Верхнего Поволжья».  Н.Новгород, 1991.  С.173).

Балахнинские изразцы находили сбыт в Муроме, Вязниках, Владимире, Суздале, Лухе, Пучеже, Катунках, Юрьевце-Поволжском и множестве других городов, лежащих на торговых путях от Макарьевской ярмарки, на которой с XVII века продавали балахнинские изразцы. Они обладали яркими особенностями, отличавшими их от изделий других регионов: сравнительно большие размеры лицевых пластин, яркие чистые цвета, полив, так называемый эмалевый рельеф, отсутствие рамки. В рисунках преобладали реалистические изображения птиц, арабески, изображения птицы Сирин, грифонов, двуглавого орла и др., при этом балахнинские резчики деревянных штампов для нанесения орнамента на глиняные заготовки нередко создавали собственные орнаменты и композиции, в которых свободно проявлялась фантазия художников.

Изготовление гончарной посуды было распространено гораздо шире. В 1901 году горшечным промыслом в Нижегородской губернии занималось 1145 человек, они изготовили посуды на 137 тысяч рублей. В 1915 году только в Арзамасском уезде имелось 45 гончарных заведений.

Гончарный промысел в Арзамасском уезде в селах Казакове, Забелине и деревне Бритово известен с начала XIX века. Торг изделиями гончаров производился в Арзамасе у стен Спасского монастыря, на ярмарке в торговом селе Измайлове. Ассортимент изделий разнообразный: обливные кашники, кринки, сковородки, долгушки – жаровни, блюда, кружки, чашки, масленки, солонки, большие опарницы для теста, корчаги для масла и круп, а так же «гончарки» – колена для дымовых труб. Изготовляли также игрушки –свистульки в виде дудочек и птичек, барашков, петушков лошадок. Промысел был сезонным – с октября до весны. В Казакове, где глины были желто-красные, коричневые и белые, посуда чаще получалась беловатая или синеватая. Для получения нужного цвета в горшок на 6 часов засыпали навоз или землю. Часть посуды делали муравленой, то есть с зеленым поливом. Промыслом занималось до 150 человек. В Бритове готовили посуду в 30 домах. Глина тут лучше казаковской, поэтому и изделия были крепче. Гончары из Забелина покупали слывшую очень хорошей глину в соседнем Абрамовском уезде, а также в селе Богородском, где глина считалась лучшей в губернии. Забелинская посуда отличалась и крепостью, и красотой, имела нежно-золотистый цвет.

Глиняная посуда из Казакова и Забелина в огромном количестве поставлялась на Нижегородскую ярмарку, экспонировалась на Всероссийской промышленной и художественной выставке в Нижнем Новгороде в 1896 году.

Признанную славу селу Богородскому принесли гончарный и кожевенный промыслы. Гончарные изделия богородских мастеров успешно конкурировали с другими на нижегородских ярмарках.

В Ардатовском уезде «глиняная различного рода посуда есть принадлежность всякого крестьянского хозяйства. Из глины делают различной величины горшки, миски, кувшины, умывальники, молочные кувшины и проч. Сюда же отнесем муравленую посуду тех же видов. Боле всех мест этими изделиями замечательна Котовская волость». (Пестов, М.П. Ардатовский уезд Нижегородской губернии // Нижегородский сборник / под ред. А.С.Гациского.  Н.Новгород, 1869.   Т.2.   С.150). Промыслом занимались 43 человека.

В Макарьевском уезде гончарный промысел был менее развит, здесь преобладала обработка древесины. Во  второй половине XIX века гончарством занимались около  40 человек.

Гончарный промысел в селе Большое Казариново Большеболдинского района существует, как говорят здесь, «извека». Расцвет промысла относится к XIX веку. Этому способствовали сложившиеся здесь экономические условия: недостаточный земельный надел, наличие поблизости «дарового» материала – глины, наличие рынков сбыта и отсутствие конкуренции.

Изготовлением посуды, по данным на 1890 год, занимались в 107 дворах (из 120) 159 мужчин и 72 подростка, иногда им помогали женщины. В основном здесь изготовляли так называемую чернолощеную посуду, отличавшуюся от изделий других местностей цветом, отделкой и формой.

Учились «лепить посуду» обычно с 12-13 лет, определенного уровня мастерства достигали только через 3-4 года. Изготовляли посуду в свободное от полевых работ время – осенью и зимой, до начала весны. За сезон каждая семья изготовляла не менее 3000 штук посуды, сбывая ее примерно на 90 рублей, а все село – 321000 штук на 9630 рублей,  этой суммы казариновцам хватало и на уплату налогов, и на собственные нужды, поэтому, несмотря на малое количество пахотной земли и пастбищ для скота, село жило небедно.

Номенклатура казариновской посуды бала весьма разнообразна. Отсюда на рынки поставлялись кринки, кувшины, квасники – кринки с ушками-ручками вверху горловины, корчаги обычные или с крышкой и носиком-дудочкой в верхней части, глиняные формы для выпечки хлеба, дойники, горшки разного объема, кашники с крышкой и ручкой, горшки-ушаны, жаровни, миски, плошки, блюда разных размеров, печные трубы и прочее.

Для изготовления посуды казариновские мастера пользовались архаичным ручным кругом, ножной круг появился только в 30-х годах XX века. Отдельного помещения мастера не имели, посуду лепили в жилых избах, перебираясь в сени только летом. По стенам избы тянулись полки («брусья») для сушки посуды. Печь делали больше обычной, а избы не имели никакой вентиляции, поскольку сушка требовала тепла. Устройство такого помещения в конце XIX века обходилось крестьянину примерно в 200 рублей. Работали в избе от трех до пяти человек, не считая проживавших здесь же домочадцев.

Сырьем для производства служила особая «синяя» глина, которую брали в единственном, определенном месте, на берегу реки Азанки. Она отличалась особой вязкостью и очень темным, синевато-серым цветом.

Готовую посуду ставили на полку под потолком на 4-6 дней для просушки, затем специальным камешком ее «лощили», полировали поверхность, одновременно нанося несложный рисунок.

Для обжига посуды использовался горн, отличавшийся простотой и дешевизной. Его выкладывали на огороде из местного кирпича, пользовались горном 4-10 семей по очереди.

Обжиг производился при температуре около 600 градусов, в сильно коптящем пламени, по завершении обжига горн вместе с топкой заваливали землей, препятствуя доступу воздуха к посуде, и оставляли так на 6-8 часов, обычно на ночь. Такой вид обжига называется томлением. В результате обжига глина приобретала тёмно-серый, почти черный цвет, полоски, проведенные лощилкой, блестели и принимали более темный оттенок.

Посуду сбывали на базарах в Б.Болдине по средам и воскресеньям, в Адашеве – по пятницам, в Гагино – по четвергам, в Б.Маресьеве – по субботам, в Талызино – по вторникам. Кроме того, вывозили посуду и на ежегодные ярмарки: 28 июня в с. Ветошкине, 8 июня – в Субботине. Часть посуды, чаще всего зимой, продавалась «в развозку» по окрестным селам по принципу натурального обмена: посуда на хлеб, семенное зерно и пр. Торговля шла довольно бойко, предложение редко превышало спрос.  Посуда отличалась особой крепостью, малой толщиной стенок, изяществом рисунка, хорошим обжигом. Цены во все времена года стояли без изменений.

Других центров гончарства ни в Сергачском, ни в Лукояновском уездах не было.

В Урене производство глиняной посуды было известно с давних пор. В Красноярском ските (нач.XIX в.), расположенном в 13 километрах от Уреня на берегу реки Усты, имелась гончарная мастерская, где монахи занимались изготовлением посуды больших и малых форм. Горшки, кринки, плошки, корчаги и другие сосуды изготовлялись в д. Климово, где все население от мала до велика было вовлечено в промысел, его секреты передавались по наследству. Глиняным товаром климовцы снабжали всю округу и ставились мастерством далеко за пределами здешних мест, свои изделия возили в Семенов и Нижний Новгород, на климовскую глиняную посуду всегда был спрос.

Изготовление глиняной игрушки в Нижегородской губернии известно в Ветлужском, Ардатовском, Большеболдинском, Городецком, Уренском районах. Чаще всего мастера изготавливали свистульки, которые вывозились на продажу на ближайшие базары или ярмарки вместе с гончарной посудой. Излюбленные сюжеты свистулек – бараны, козлы, коровы, олени, кони со всадниками. В д. Виняево лепили барана о трех головах, в других регионах этот сюжет не зафиксирован. Некоторые виды игрушки, как, например, кукол и солдатиков, делали «для себя», а не на продажу. В Ветлужском и Ардатовском районах бытовала обливная игрушка, иногда встречалось стеклянное глазурование. В других районах, где бытовала расписная игрушка, чаще использовалась масляная краска.

С начала XIX века в Арзамасском уезде изготовляли игрушки–свистульки в виде дудочек и птичек, барашков, петушков лошадок, что по ассортименту соответствует древнейшим видам игрушек, зафиксированных на Нижегородской земле.

 К началу XX века игрушечный промысел практически исчез. Наиболее стойким и живучим он оказался в деревнях  Жбанниково, Рыжухино, Проскурино, Роймино, Язвицы Городецкого района. Под названием «жбанниковская свистулька» он существует и поныне. Очень лаконичны в своей несложной пластике и привлекательны выразительным четким силуэтом небольшие глиняные свистульки в виде коня, уточки, барашка, которые лепят здешние мастера. Роспись эмалевыми красками обнаруживает тесные взаимосвязи с росписями по дереву. Сначала вся игрушка с помощью кистей покрывается краской одного цвета, затем по подсохшей поверхности наносится грибом-дождевиком – «тычкой» – другая, как будто свистулька «припудривается» (в современной технологии гриб-дождевик заменяется губкой, что несколько огрубляет наносимый слой). Рога, уши, мордочка, лапки и хвост свистульки покрывают алюминиевой краской – «серебрят», ею же нередко обозначают ошейник. Края отверстий для извлечения звука окаймляются узкой полоской красной краски. Встречаются варианты росписи, подобной хохломской – красные цветы и ягоды с зелеными листьями и желтыми оживками. Некоторые мастера глазуруют свои изделия зелёной поливой, что, вероятно, и было характерно для традиционной игрушки. Считается, что появление в народной глиняной пластике эмалевой росписи было связано с дефицитом материалов для глазурования.

Некоторые мастера лепят фигурки животных с четырьмя точками опоры на ноги, а также фигурки солдатиков с гармошками. Возможно, это остаточные явления старой традиции, хотя не исключено заимствование из других регионов игрушечных промыслов. Особое место среди жбанниковских игрушек занимает лепная мелочь – фигурки птичек размером не более спичечной коробки, которые изготовляют в Городецком районе сотнями и после обжига окрашивают яркими красками без росписи, только с «тычкой».

Глину для своих игрушек мастера используют местную, с берегов Узолы. Обжиг раньше производился в русской печи, теперь используются муфельные печи. Время обжига – около шести часов, вынимаются готовые изделия почти остывшими.

 *          *          *          *          *

Первая половина XX века была для гончаров Нижегородской области довольно благополучной: промысел хотя и не процветал, но все-таки сохранялся во многих местностях, особенно удаленных от крупных промышленных центров. Иногда его организация приобретала характер артелей, колхозных цехов по изготовлению кирпича, гончарной посуды или глиняной игрушки, но главным оставалось  сохранение традиционного способа производства, использование местных материалов и ориентация на потребности населения ближайшей округи; к тому же нередко рабочие, занятые на таких производствах, продолжали заниматься промыслом в нерабочее время, сохраняя тем самым важнейшие его приемы, способы обработки материала, технологии и традиции.

Однако процессы, происходившие в нашей стране на рубеже XXI века, привели к почти полному упадку все народные промыслы, не исключая и гончарный. Молодежь стала больше тяготеть к жизни в городе, а на селе – к более престижным и доходным занятиям, нежели гончарство. Традиция гончарного ремесленного производства, по существу, оказалась прерванной. В большинстве мест в настоящее время промысел практически угас.