Е.И. Яркова

Центр документации общественных

организаций Свердловской области

Исследовать процессы взаимоотношения власти и общества в годы зарождения советского государства позволяют данные, выявленные при несанкционированном сборе информации из документов личного происхождения. В информационных сводках военной цензуры собраны отрывки навсегда утраченных личных писем. (Нарский И.В. Жизнь в катастрофе: Будни населения Урала в 1917 — 1922 гг. М., 2001. С. 27–28). Сведения о перлюстрации корреспонденции составляют ту немногочисленную и наименее подверженную фальсификации источниковую базу, которая зафиксировала ментальные представления населения. (Хазиев Р.А. Централизованное управление экономикой на Урале в 1917–1921 годах: хаос, контроль и стихия рынка. М., 2007. С. 32).

Составителем рассматриваемых ниже сводок являлось отделение военной цензуры при I трудовой Армии, которое направляло их в Уралбюро ЦК РКП (б) и Екатеринбургский губком РКП (б). Сводки составлялись за 15-ти дневный период и содержали информацию о дате письма, населенном пункте, откуда письмо пришло и цитаты из корреспонденций по определенной теме.

Из сводок за период со второй половины апреля по вторую половину июня 1920 г. проанализированы 903 сообщения. Все письма условно были разделены на три категории: «положительные», «отрицательные» и «нейтральные».

Категория положительных писем содержит сообщения, в которых высказывалось одобрение политики советской власти и коммунистической партии. В «положительных» письмах отмечалось налаживание и улучшение жизни народа: «У нас в настоящее время идет посев хлеба, и работа идет хорошо…» (Шадринский уезд, Екатеринбургская губерния, 12 мая 1920 г., ЦДООСО. Ф. 1494. Оп. 1. Д. 3. Л. 50), «Советская власть у нас хорошо работает, и ей все довольны» (Оханский уезд, Пермская губерния, 10 мая 1920 г., ЦДООСО. Ф. 1494. Оп. 1. Д. 3. Л. 60), «Жить можно, власть советская налаживается…» (Троицк, Челябинская губерния, 11 мая 1920 г. ЦДООСО. Ф. 1494. Оп. 1. Д. 3. Л. 62).

Значительная часть «положительных» писем проникнута духом революционной романтики. Лейтмотивом таких писем выступает идея надежды на светлое будущее: «Надо вооружиться терпением и переносить все ради будущего» (Ирбитский уезд, Екатеринбургская губерния, 17 мая 1920 г., ЦДООСО. Ф. 1494. Оп. 1. Д. 3. Л. 55 об.), «… Не унывайте, живите не настоящим, а будущим…» (ст. Полтавка, Троицкий уезд, Челябинская губерния, 15 мая 1920 г., ЦДООСО. Ф. 1494. Оп. 1. Д. 3. Л. 62 об.)

Революционная романтика переплетается с христианским миропониманием: «…Я коммунист и исполню идею великого социалиста Христа. Я иду на фронт, на освобождение Польши. Мы боремся за улучшение трудовых масс… Мамка, живи, люби всех бедных, убогих, люби ближнего, как самого себя. Так нам сказал великий учитель, революционер Иисус Христос…» (Шадринск, Екатеринбургская губерния, 10 мая 1920 г., ЦДООСО. Ф. 1494. Оп. 1. Д. 3. Л. 51), «…Я один среди ребят коммунист. Я все-таки не трушу и воюю, провожу идею „Христа-коммуниста“…» (д. Уксянка, Шадринский уезд, Екатеринбургская губерния, 26 мая 1920 г. ЦДООСО. Ф. 1494. Оп. 1. Д. 3. Л.74 об.).

В «положительных» письмах часто раздается критика и осуждение населения, обывателей, крестьян и даже рабочих. Можно встретить, например, такие высказывания: «У нас население относится к советской власти плохо, потому что народ не перевоспитан» (Арамиль, Екатеринбургский уезд, 27 апреля 1920 г., ЦДООСО. Ф. 1494. Оп. 1. Д. 3. Л. 36), «…Рабочие все время саботажничают, выходят на работу и ничего не делают…» (Мотовилиха, Пермский уезд, 12 мая 1920 г., ЦДООСО. Ф. 1494. Оп. 1. Д. 3. Л. 57), «Злостный элемент мещанство вечно на что-нибудь да ропщет…» (Красноуфимск, Екатеринбургская губерния, 28 июня 1920 г., ЦДООСО. Ф. 1494. Оп. 1. Д. 3. Л. 77).

Сторонники коммунистической идеи даже в военных действиях находят романтическое начало. «В душе царит новая правда, новое светлое солнце горит ярким пламенем и своим блеском дает смысл, оправдание и направление всей моей жизни… Это солнце коммунизма. Я хотел разорвать скучную цепь серой повседневности, обыденщины… А там, под грохотом пушек, где так часто встает призрак таинственной смерти, с немым вопросом заглядывающий в глаза, нам такими ничтожными, ненужными и бледными кажутся все наши радости и печали, надежды и разочарования» (пос. Станционный, Троицкий уезд, Челябинская губерния, 25 мая 1920 г., ЦДООСО. Ф. 1494. Оп. 1. Д. 3. Л. 81 об.).

Кроме революционных романтиков удовлетворение жизнью высказывается в редких письмах советских чиновников, работающих в местах распределения материальных благ. «…Я получил три предложения на службу, и нашел подходящее — служить в уездвоенкомате, пересыльный отдел. Я только разрешаю, распределяю, подписываю и даю распоряжения, всего у меня вдоволь, ни в чем не нуждаюсь. Штатскую одежду всю расхитили, военной хватит. Из дому просят денег пять тысяч, я готов им выслать, деньги у меня есть…», (Екатеринбург, 24 апреля 1920 г. ЦДООСО. Ф. 1494. Оп. 1. Д. 3. Л. 35 об.), «Я здесь орудую пуще прежнего, имею все что надо…» (Екатеринбург, 29 апреля 1920 г. ЦДООСО. Ф. 1494. Оп. 1. Д. 3. Л. 35 об.).

Категория «отрицательных» писем включает в себя сообщения, содержащие критику власти, членов коммунистической партии и её мероприятий, а также сообщающие о непорядках, разложении советско-партийного аппарата, возмущениях населения.

К «отрицательным» письмам отнесены высказывания о тяжелой жизни людей, невыносимых социально-бытовых условиях. Например, «Жизнь тяжела во время революции, прямо невыносима…» (Осинский уезд, Пермская губерния, 4 мая 1920 г. ЦДООСО. Ф. 1494. Оп. 1. Д. 3. Л. 58 об.), «…У нас в тылу житье, что хоть в могилу лезь» (с. Андреевское, Оханский уезд, Пермская губерния, 4 мая 1920 г. ЦДООСО. Ф. 1494. Оп. 1. Д. 3. Л. 60), «Ужасная жизнь здесь, если бы ты видел её. Люди не моются целыми месяцами. Не стирают белье из-за отсутствия мыла. Все какие-то истощенные, бледные, худые от недоедания, злые, нервные, в общем, сердце сжимается, глядя на народ, тиф все ещё свирепствует». (Надеждинск, Екатеринбургская губерния, 31 мая 1920 г., ЦДООСО. Ф. 1494. Оп. 1. Д. 3. Л. 75 об.).

Невыносимые условия жизни часто порождали суицидальные настроения. «У нас отбирают все, гонят в подводы, работать приходится 24 часа в день и грозят крестьянину арестом. Хорошая свобода это. Лучше помирать или зарываться живым» (Пермский уезд, 1 июня 1920 г., ЦДООСО. Ф. 1494. Оп. 1. Д. 3. Л. 79 об.), «Нам всем сделана ловушка и надета на шею петля, только ещё не затянута, теперь я все на свете проклинаю, всю жизнь…» (Ляпуновская волость, Ирбитский уезд, Екатеринбургская губерния, 14 апреля 1920 г., ЦДООСО. Ф. 1494. Оп. 1. Д. 3. Л. 5).

Революционная романтика «новой жизни» была непонятна большинству населения региона. «Ох, проклятая революция, всех нас разорила» (Екатеринбург, 6 мая 1920 г., ЦДООСО. Ф. 1494. Оп. 1. Д. 3. Л. 35). В противоположность революционно-романтическим письмам встречаются, например, и такие: «Ну её к х… и войну, и свободу, и советскую власть… Довольно завоевывать свободу, нахлебались её вдоволь, и так уже весь мир разрыли, скоро и разрывать будет нечего». (Усольский уезд, Пермская губерния, 15 мая 1920 г., ЦДООСО. Ф. 1494. Оп. 1. Д. 3. Л. 58).

К «нейтральным» отнесены письма, в которых приводятся какие-либо сведения или факты без определенной оценки деятельности властей или событий. Или же возникает сложность с отнесением письма к «положительной» или «отрицательной» категориям.

Авторы сводок разбили письма по следующим темам: «отношение к советской власти», «отношение к РКП и РКСМ», «отношение к трудовой повинности и коммунистическим субботникам», «отношение к Красной Армии и гражданской войне», «продовольственный вопрос и отношение к реквизиции продовольствия и работе продотрядов», «жизнь фабрик и заводов», «культурно-просветительная работа» «санитарные условия».

Наибольшее количество писем помещено в раздел «Отношение к советской власти» (391), наименьшее — в разделы «Санитарные условия» (2), «Жизнь фабрик и заводов» (17). Соотношение «положительных», «отрицательных» и «нейтральных» писем представлено в Таблице 1. Количество «положительных» писем составляет 30% от общего числа, отрицательных — 61%, нейтральных — 9%. Самый большой процент «недовольных» сообщений приходится на раздел, посвященный продовольственной политике власти (86%) (100% «отрицательных писем раздела «Санитарные условия» не принимаются во внимание из-за малого количества сообщений). Меньше всего «отрицательных» писем в разделе «отношение к Красной Армии и гражданской войне» (36%).

Таблица 1.

Исследованные сводки военной цензуры позволяют сделать вывод о сложности и противоречивости процессов взаимоотношений власти и общества в период гражданской войны. По любой теме сводок 1920 г. можно найти диаметрально противоположные высказывания. Нельзя сказать, что большинство граждан поддерживало власть в её политических и экономических мероприятиях. Значительной части населения были непонятны и чужды идеи новой жизни. В то же время процент разделяющих идеологию власти был достаточно высок и приходился на людей активных, работоспособных, энергично добивающихся поставленных целей. Данное обстоятельство явилось одним из определяющих условий, позволивших власти со временем преодолеть социально-политический кризис и экономическую разруху в стране и выйти на новый этап развития государства.

Опубл.: http://www.permgani.ru/publikatsii/konferentsii/grazhdanskaya-vojna-na-vostoke-rossii/e-i-yarkova-1920-god-glazami-naseleniya-urala-svodki-voennoj-tsenzury-o-pismah-grazhdan-uralskih-gubernij.html

• Размещено: 20.02.2013
• Автор: Яркова Е.И.
• Ключевые слова: цензура в советской России, перлюстрация, личные письма
• Размер: 15.67 Kb
• постоянный адрес:
• © Яркова Е.И.
• © Открытый текст (Нижегородское отделение Российского общества историков – архивистов)
  Копирование материала – только с разрешения редакции