Ко дню археолога -2013.
В канун Дня археолога всем, кто увлекается археологией, хочется преподнести в подарок повод поразмышлять об отношении к археологии в прошлом и настоящем, о «черных копателях» вчера и сегодня, о дозволенном и запрещенном в разные времена, о неистребимом интересе к прошлому в самых разных его проявлениях.
* * *
«8. В те времена, когда консулом в Тане был мессер Пьетро Ландо, приехал из Каира один человек по имени Гульбедин. Он рассказал, что в бытность свою в Каире слышал от какой-то женщины-татарки, что в одном из подобных курганов, называемым Контебе, Аланы спрятали большое сокровище. Эта самая женщина даже сообщила ему некоторые признаки как холма, так и местности. Гульбедин принялся раскапывать курган; он проделал несколько колодцев, то в одном месте, то в другом. Так он продолжал копать в течение двух лет, после чего умер. Люди пришли к заключению, что он только по неспособности не сумел отыскать тот клад.
9. В связи с этим в 1437 году, в канун дня св. Екатерины, в Тане собрались семеро из нас, купцов, в доме Бартоломео Россо, гражданина Венеции. Там были: Франко Корнарио, брат покойного Якобо Корнарио из банка; Катарин Контарини, который впоследствии торговал в Константинополе; Дзуан Барбариго, брат покойного Андреа из Кандии; Дзуан да Балле, который умер капитаном фусты на озере Гарда; это он в 1428 году вместе с другими венецианцами отправился в Дербент, построил с разрешения местного правителя фусту и захватил несколько кораблей, плывших из Стравы, что было поразительно, однако сейчас я прерву этот рассказ; Мизе Бон, сын Александра из Дзудекки; Бартоломео Россо и я (со св.Екатериной, которую я считаю за восьмую в нашем договоре и союзе).
Итак, я повторяю, все мы – семеро купцов - находились в доме вышеназванного Бартоломео Россо в канун дня св. Екатерины (причем трое из поименованных лиц уже бывали в этих местах до нас) и вели беседу об этом самом кладе. Наконец мы пришли к соглашению между собой и сделали запись, скрепленную клятвой (документ был написан рукой Катерина Контарини, а копия его и до на стоящего времени хранится у меня), о том, что отправимся копать на той горе.
10. Мы нашли сто двадцать человек, чтобы отвезти их вместе с нами на эту работу; каждому мы платили по меньшей мере три дуката в месяц. Спустя восемь дней все мы семеро, вместе со ста двадцатью наемными работниками, выехали из Таны, забрав с собой одежду, продовольствие, оружие и инструменты; все это мы везли на санях (подобно тому как возят поклажу в России), двигаясь по льду, по реке. Мы добрались до нужного нам места уже на следующий день, потому что оно находится на самой реке и отстоит примерно на шестьдесят миль от Таны.
Курган имел в высоту пятьдесят футов, сверху он плоский. На плоскости находился другой курган, похожий на круглую шапку с полями вокруг, так что два человека могли бы идти по ним один вплотную к другому. Этот второй курган был высотой двенадцать футов. Нижний курган имел очертание круга, как будто его сделали по циркулю; диаметр его равен 80 футам.
Мы начали врезаться и копать на плоскости большого кургана, там, где начинается меньший курган. Мы имели намерение проникнуть внутрь снизу вверх, до самой верхушки, и хотели проделать широкий ход, идя в длину. В начале раскапывания почва была настолько твердой и промерзшей, что ни мотыгами, ни топорами мы не могли ее разбить; однако, едва углубившись, мы обнаружили мягкую землю. Поэтому в тот день мы хорошо потрудились. На следующее утро, возобновив работу, мы наткнулись на обледенелый грунт, еще более твердый, чем вначале, так что были принуждены оставить тогда свое предприятие и возвратиться в Тану, но все же с намерением и твердой решимостью вернуться к делу весной.
11. К концу марта мы и вернулись, опять с судами и лодками, привезли сто пятьдесят человек и принялись копать. За двадцать два дня мы сделали ход длиной приблизительно в шестьдесят футов, шириной в восемь и высотой в десять футов. Теперь вы услышите о вещах весьма удивительных и, так сказать, невероятных.
Мы нашли все, как было предсказано. Поэтому мы еще больше уверовали в то, что нам говорилось, и настолько, что, в надежде отыскать сокровище, мы пустились таскать носилки усерднее, чем те люди, которым мы платили, и как раз я стал мастером по носилкам. Удивительное заключалось в том, что верхний слой был черен от травы, затем по всей поверхности лежал уголь. Это, конечно, возможно, потому что, имея здесь ивовые леса, легко было жечь ивняк по всему кургану. Ниже лежала зола на глубину одной пяди. Это также возможно, ввиду того что рядом имеются заросли камыша: при его сжигании получалась зола. Ниже, на глубину еще одной пяди, лежала шелуха от проса. По поводу этого можно сказать, что здесь, когда ели просяную кашу, то сохраняли шелуху, чтобы положить ее на это место; однако, я хотел бы знать, сколько надо было иметь проса, чтобы заполнить шелухой, да еще на глубину целой пяди, всю поверхность этого кургана? Еще ниже лежала рыбья чешуя, а именно – чешуя морского окуня и других рыб, и также на глубину одной пяди. Конечно, можно было бы сказать, что в этой реке ловилось множество окуней и другой рыбы и их чешуи могло хватить, чтобы покрыть весь курган; однако я предоставляю сообразить самим читателям, насколько это возможно и правдоподобно. Сам я лишь могу удостоверить, что это сущая истина. В связи со сказанным полагаю, что человек, приказавший устроить такую могилу,- имя его было Индиабу,- и желавший выполнить все многочисленные церемонии, которые соблюдались в те времена, должен был заранее подумать о том, чтобы собрать и сложить на место все эти вещи.
Проделав раскоп и не найдя сокровища, мы решили провести еще два рва в глубь большого кургана, шириной и высотой в четыре фута; прокопав их, мы нашли белый и настолько плотный грунт, что сделали в нем ступеньки, по которым и таскали носилки. Углубившись почти на пять футов, мы нашли на этой глубине несколько глиняных сосудов; в некоторых была зола, в других уголь; некоторые были пусты, другие наполнены – костями осетровых рыб. Нашли также пять-шесть бусин величиной с померанец; они были из обожженной глины, глазурованные, похожие на те, что изготовляются в Марке и привешиваются к неводам. Еще нашли мы половину маленькой ручки от серебряного котелка; сверху на ней была змеиная головка.
Когда наступила Святая неделя, принялся дуть восточный ветер с такой яростью, что поднимал землю и вырытые комья и камни и бросал их в лицо рабочим, так что
сочилась кровь. По этой причине мы решили остановиться и не предпринимать более никаких попыток. Это было в понедельник после пасхи..
12. До сих пор это место называлось «Гульбединовыми ямами», а после наших раскопок оно стало называться – и именуется так до нынешнего дня –«Франкской ямой», потому что проделанная нами в течение немногих дней работа была настолько велика, что казалось – здесь за это короткое время действовало не меньше тысячи человек.
Никаких других достоверных сведений о том кладе мы больше не получали, но полагаем, что – если он там был на самом деле – причиной его сокрытия было следующее обстоятельство: когда предводитель аланов, уже упоминавшийся Индиабу, услышал, что татарский хан идет на него войной, он решил захоронить сокровище, но так, чтобы никто этого не заметил; поэтому он сделал вид, что приготовляет для себя могилу по местному обычаю, и приказал потайно положить туда сначала то, что он считал нужным, а потом насыпать этот курган.
Иосафат Барбаро. Путешествие в Тану (перевод Е.Ч. Скржинской). Цит. (без комментариев) по: Никитин А. Хождение за три моря: с приложением описания путешествий других купцов и промышленных людей в Средние века. М.: Эксмо, 2010. С. 347 - 350.
Подгот. Т.В.Гусева
Археология
распечатать
Смотри также:
