П.Г. Головчанский (г. Пермь), Т.В. Гусева (г. Нижний Новгород), В.Н.Дубов (г. Нижний Новгород), Ю.В. Зарубин (г. Нижний Новгород), А.Л. Кряжевских (г. Киров), Т.В. Сергина (г. Москва), Е.В. Чуйкина (г. Пермь)
Сегодня мы, археологи из разных городов России, отвечаем на один-единственный, но очень важный для каждого из нас вопрос. Его оставил в Городецком музее на выставке «Как археологи за прошлым ходят» неизвестный посетитель. Он звучит так: «Что вдохновило Вас на работу археологами и трудная ли она?». Вместо подписи - «г.Арзамас».Мы не знаем ни возраста, ни образования автора вопроса. Но мы ему искренне благодарны, потому что периодически и сами задаем его себе. Только вот сосредоточиться, покопаться в своей памяти, поразмышлять, как всегда, не хватает времени. А тут пришлось. И вот что из этого получилось.
Сергина Татьяна Васильевна,
археолог, канд.ист.наук, научный сотрудник Института археологии РАН (г. Москва)
Кто вдохновил стать археологом? - Я увлеклась историей ещё в детстве, это у меня от мамы - учителя истории, так что можно сказать, что я историк во втором поколении. Именно от мамы я усвоила простую мысль, что история - это не только интересная, но и важная часть жизни, спасибо ей за это. И уже к концу школы знала, что пойду поступать только на истфак МГУ. С первого раза, несмотря на серебряную медаль, пройти не удалось (всего-то балла не хватило, обидно было до слёз). Но в те годы поступать можно было только в один ВУЗ и один раз (приём был лишь в августе), поэтому пошла работать и одновременно поступила на заочные подготовительные курсы при МГУ, чтобы не растерять знания. Эти курсы мне очень и очень помогли, так как приучилась к собранности, оперативности, готовя контрольные работы, и подтягивалась к требованиям МГУ. Я читала как никогда много разнообразной исторической литературы. Короче говоря, упорство и целеустремленность победили, и вот 1 сентября 1968 г. я была вместе с однокурсниками "повёрстана в гисторики". А дальше началась сказка - мы слушали лучших лекторов-историков по всеобщей и древней истории, к тому же мне посчастливилось попасть в учебную группу №2, семинарские занятия в которой по курсу русского феодализма традиционно вёл Борис Александрович Рыбаков. Этот выдающийся учёный был ещё и выдающимся педагогом, прививавшим "вкус к истории" на всю жизнь. Мы, вчерашние школьники, слушали его яркие, интереснейшие лекции, буквально раскрыв рот и забросив конспектирование. Никогда не забуду, с каким упоением, получив от него тему первой курсовой "Москва времён Ивана III", я ездила по Москве, чтобы найти сохранившиеся уголки того времени, зарисовывала храмы (своего фотоаппарата у меня ещё не было), ходила по музеям. Борис Александрович учил нас на семинарах вести дискуссии, отстаивать свое мнение, приучал к вещеведению, проводя занятия в ГИМе. Знакомство с кафедрой археологии произошло сразу после археологической практики и сдачи курса по археологии. Моими учителями стали Артемий Владимирович Арциховский, Валентин Лаврентьевич Янин, Даниил Антонович Авдусин, Герман Алексеевич Фёдоров-Давыдов, Юлия Леонидовна Щапова, Наталья Вадимовна Рындина, Ирина Владимировна Яценко, Софья Андреевна Изюмова, Елена Александровна Рыбина. Каждый из них щедро делился с нами своими знаниями и опытом археологического труда, каждый видел в нас будущее археологии - и это окрыляло. В студенческие годы побывала на раскопках в Смоленске, Гнёздове, Великом Новгороде, Пскове, на античном поселении "Чайка", на Селитренном городище, в Средней Азии. Возможности были широкие и впереди - вся жизнь. Я выбрала специализацию по археологии древнерусского города, диплом писала под руководством Даниила Антоновича по материалам Смоленска - города, который покорил своей древностью, масштабом, своеобразной культурой. Я очень благодарна Даниилу Антоновичу, что он поверил в мои силы и рекомендовал в аспирантуру сразу по окончании Университета, со Смоленщиной связаны почти все мои дальнейшие научные исследования. Этот увлечённый археологией, знающий, интеллигентный и сердечный человек был душой Смоленско-Гнёздовских экспедиций. Как он пел песни у костра - задушевные фронтовые, озорные студенческие! Обладал тонким юмором, любил шутки и дружеские "подкалывания". Эта доброжелательность Учителя никогда не забудется. Но Даниил Антонович мог и жёстко отправить из экспедиции нерадивых, он не прощал поверхностного, несерьезного отношения к археологии. И ещё он учил нас гражданственности. Каждый год 22 июня совершалось священное действо - мы молча шли возлагать полевые цветы к простому обелиску близ Гнездова (сохранился ли он ныне и сохранилась ли та традиция?)
Вот за всё это - бесконечный поиск, безграничное научное творчество, за прикосновение к прошлому, возможность открыть и сказать что-то новое, за особую атмосферу товарищества и поддержки людей, делающих одно дело, за романтику я и люблю свою работу. Я ни разу не пожалела, что стала археологом.
Тяжёл ли наш труд? - Как всякий творческий труд - да, потому что идёшь непроторенными путями и не знаешь, чем всё закончится - открытием, повторением пройденного или тупиком. Он тяжёл и в самом прямом смысле слова: археологу надо быть крепким и выносливым человеком, чтобы перелопатить тонны слоя, пройти разведкой сотни километров в молодости и суметь остаться "полевиком" потом. Наш труд низко ценится - это тоже тяжело, но можно пережить, когда занимаешься любимым делом. Думаю, здесь как нигде требуется солидарность археологов в деле отстаивания своего права на достойную оплату.
Мы уже два десятилетия живём в ином государстве, где царит коммерция, принцип "здесь и сразу", а молодое поколение воспитывают в духе потребителей. Слово "романтика" почти исчезло. Если вдуматься, эти общественные новшества совершенно несвойственны нашей науке - археологии, где царят низкая оплата труда и рутинная каждодневная работа, а археологи по сути являются не потребителями, а производителями - они добывают новые источники и свидетельства, "чтоб история на фактах крепла", как поётся в нашем археологическом гимне. Археология все больше становится "авральной", "охранной", "хозрасчётной". Но молодежь идёт в археологию, и далеко не все думают при этом о материальной стороне... И это обнадёживает.
Гусева Татьяна Владимировна,
археолог,канд.ист.наук, зам.директора по НИР ООО «Археологическая служба» (г.Нижний Новгород)
Я родилась в семье военного летчика, служившего в морской авиации, и мое раннее детство прошло на берегах Балтики. Ни о каком «наследственном» интересе не только к археологии, но и истории нет и речи. Но я отчетливо помню, когда мне было года четыре, я собрала две «археологические» коллекции, которыми очень гордилась. Одна состояла из сухого печенья. В середине каждой «коллекционной» печенюшки был оттиснут какой-нибудь цветочек или завиток. Эти различия и лежали в основе коллекционного отбора. Сдобная коллекция просуществовала недолго. Ее на вкус попробовал мой бойфренд, когда я с замиранием сердца ему ее показывала. Естественно, что после этого не могло быть и речи о продолжении отношений. Судьба другой коллекции была более счастливой. В большой старинной банке из под леденцов я хранила настоящее сокровище: осколки фарфоровой посуды, извлеченные из уличного мусора. Я их регулярно перемывала, разбирала и никому не показывала, наслаждаясь их созерцанием в одиночестве. Наше казенное жилье располагалось прямо под крышей двухэтажного дома, вход в жилые комнаты был с чердака. Именно там, на чердаке у меня было укромное местечко, где я, как скупой рыцарь, могла часами любоваться своим богатством. И не только любоваться. Я сортировала черепки, группируя их по изображениям на них. Одни- с простой каемочкой, другие- с растительным орнаментом. Больше всего ценились сюжетные изображения. На языке археологов это называется разработкой типологии. Мама вспоминает, что, когда я занималась своей коллекцией, меня можно было спокойно оставлять без присмотра на любое время. Однако в то время ни о какой археологии я знать не знала и, естественно, посвящать ей свою жизнь не собиралась. Я была влюблена в папиного сослуживца и мечтала выйти за него замуж.
В школу я пошла в Германии, куда папа был переведен служить. Там у меня появился интерес к «полевой археологии». Перед одной из казарм, в которых жили семьи советских офицеров, было удивительное местечко, где, ковыряясь в земле, можно было найти разноцветные бусинки-бисеринки. Именно там я впервые познала то трепетное чувство, которое рождается в момент извлечения находки из земли.
После папиной демобилизации наша семья вернулась в город Горький (родители были родом оттуда), где я пошла в четвертый класс. И вот тут-то я стала взахлеб читать книжки про археологию. Сначала это были самые простые детские, но потом мне подарили книгу Керама «Боги, гробницы, ученые», и я потеряла покой. Я ее знала почти наизусть. Но и этого было мало. С придыханием я пересказывала сюжеты из этой книги своей сестренке-дошкольнице и мысленно была среди счастливчиков-археологов, открывающих сокровища ацтеков или гробницу Тутанхамона.
Мы жили недалеко от площади Горького, где находился большой книжный магазин. Сейчас там «Макдональдс» с его специфическими запахами. А я до сих пор помню, как «вкусно» пахло в книжном магазине книгами. Я постоянно «паслась» там и на сэкономленные от школьных завтраков деньги покупала книги. Именно там я стала обладателем книг Тура Хейердала «Путешествие на «Кон-Тики», «Аку-аку». Они еще больше распаляли мое пылкое воображение. В 2001 году судьба подарит мне встречу с этим замечательным исследователем, и я пойму, что его книги не были случайностью в моей жизни.
Интерес к археологии подогревал и наш школьный учитель истории Георгий Владимирович Федорович, который был знаком с нижегородским археологом Виталием Федоровичем Черниковым. Однажды вместе с ним он нашему классу организовал однодневный поход на Малиновую гряду, расположенную в окрестностях города на крутом правом берегу Оки. Там Виталий Федорович показал нам место древней стоянки и разрешил пособирать подъемный материал. Потом, как и в любом турпоходе, был костер, печеная картошка. Но я думала только об одном: как задать Виталию Федоровичу заветный вопрос. Я долго собиралась с духом и, наконец, набравшись храбрости, спросила: Какими качествами нужно обладать, чтобы стать археологом. Сейчас я уже не помню, что мне ответил археолог. Осталось только горькое и безнадежное ощущение, что я не обладаю этими самыми «археологическими» качествами.
Но я оказалась «упертой». И в девятом классе объявила домашним, что мне нужно съездить на раскопки, чтобы проверить серьезность своего увлечения. Простые увещевания типа: это не женская работа, это «бродячая» жизнь, это проблемы с созданием семьи, успеха не имели. И тогда родители вспомнили, что в Казани живет родственник, то ли геолог, то ли археолог. Списались с ним. К моей неописуемой радости, он предложил мне поехать на раскопки древней столицы Золотой Орды в Поволжскую археологическую экспедицию в Волгоградскую область. Именно туда его хороший знакомый, казанский археолог Иосиф Семенович Вайнер, возил студентов на археологическую практику, и он готов был с ним договориться насчет меня. Сопротивление родителей было сломлено, я провела свой первый полевой сезон на раскопках Царевского городища и вернулась оттуда бесконечно влюбленной в степь, в ее звездное небо, в горький запах степной полыни, в песни у ночного костра, в своих новых друзей. И конечно в бескрайнее Царевское городище! Разве я могла подумать, что пройдет время, и моя кандидатская диссертация будет посвящена именно ему.
Казалось бы, выбор будущей профессии был окончательно решен. Но у меня с тех времен сохранилась записная книжка, в которой рядом с археологией были записаны кораблестроительный факультет Горьковского политеха и факультет журналистики. Видимо, попытка сделать выбор между романтикой и «земной» профессией все-таки имела место быть. В итоге я поехала поступать на исторический факультет Московского государственного университета, где находилась заветная кафедра археологии, поступила и на всю оставшуюся жизнь МГУ стал для меня alma mater. Здесь я провела счастливые и беспечные студенческие годы, в аспирантуре «в мучениях рожала» кандидатскую диссертацию. И все эти годы я была связана с Поволжской археологической экспедицией, которую возглавлял Герман Алексеевич Федоров-Давыдов. Она стала для меня родным домом, а Герман Алексеевич «бессменным» научным руководителем курсовых, дипломной, а затем и диссертационной работ. И все эти работы, продолжая одна другую, были посвящены золотоордынскому городу Сараю-ал-Джедид, известному под «археологическим» названием Царевского городища, в которое я влюбилась еще будучи школьницей. Порой мне кажется, что и сейчас, если я вдохну запах горькой степной полыни, то брошу все, уйду туда, в «свою» Золотую Орду, и останусь там навсегда.
Закончив аспирантуру, я в 1975 году вернулась в Горький, была принята на работу на исторический факультет в Горьковский университет, стала там преподавать археологию и возить студентов на практику в родную Поволжскую экспедицию. С 1978 года я по совету Германа Алексеевича начала самостоятельные раскопки древнерусского города Городца на Волге, расположенного недалеко от Горького, которые продолжались до 1986 года. Все эти годы я безрезультатно пыталась создать на факультете хозрасчетное археологическое подразделение. Интерес к городецким раскопкам у факультетского руководства пропал. В 1989 году я ушла из университета и стала одним из организаторов, а затем на долгие годы и директором частного научно-исследовательского учреждения «Археологическая служба», которое уже четверть века ведет охранные археологические работы на территории Городца и Нижнего Новгорода. Во второй половине 90-х прошлого века работу в «Археологической службе» я совмещала с преподаванием археологии в Нижегородском педагогическом университете, а с 2003 года целиком и полностью посвятила себя полевой археологии, продолжая изучение культурного слоя двух древнейших русских городов Среднего Поволжья: Городца на Волге и Нижнего Новгорода.
В моей жизни были сложные моменты, когда я была решительно настроена уйти из археологии. Но вопреки моим намерениям, ситуации складывались таким образом, что я в ней оставалась. Сказать, что это был мой выбор, я не могу. Меня не покидает ощущение, что это не я делала выбор, а кто-то за меня решал мою дальнейшую археологическую судьбу, то делал мне «подарки», а то испытывал на прочность разочарованиями. Я не случайно так подробно описала свою «археологическую» биографию. Мне самой захотелось разобраться, когда же я (или не я, а за меня) выбрала археологию делом своей жизни и когда я сформировалась как профессиональный археолог. И получается, что до тех пор, пока я не научилась понимать городской культурный слой, «разговаривать» с ним, «болеть» за него, извлекать из него информацию и размышлять над ней, я лишь шла к своему «рабочему месту» в археологии.
Найти себя в археологии мне помогали и мой научный руководитель, ставший для меня Учителем с большой буквы, и преподаватели кафедры археологии МГУ, среди которых было немало археологических знаменитостей, и мои друзья по экспедициям, на которых я всегда могла положиться, и мои студенты, в которых я своими лекциями стремилась пробудить интерес к археологии, и застройщики, в «боях» с которыми я доказывала важность и значимость археологии для общества в целом, а не только для ученых, и мои недруги и завистники, без которых на моем пути не возникали бы трудности и препятствия, а, следовательно, я бы не научилась их преодолевать. Но ученым меня сделали два древних города: Городец на Волге и Нижний Новгород, доверившие мне свои сокровенные тайны.
Трудна ли работа археолога? Безусловно. Помню, в Городце, во время археологической практики студенты вывели свою формулу раскопок: Археология - это работа, которая в рАДость. Именно так, крупно выделив две буквы в слове! Да, да, и еще раз да! Это ликование и отчаяние, усталость и наслаждение, эйфория и уныние! Это сладкая мука! И еще это ощущение, что ты принадлежишь не себе, а служишь ей, ее Величеству Археологии. Зачем мне это, спросите вы? Не знаю. Но по-другому я не умею быть счастливой.
Чуйкина Екатерина Владимировна,
археолог, сотрудник Камской археологической экспедиции Пермского государственного национального исследовательского университета (г. Пермь)
Честно говоря, я никогда не думала о том, что хочу стать археологом. Возможно, где-то на подсознательном уровне меня вдохновила экскурсия в Херсонес, на которой я была где-то классе в 8-9. Хотя вслед за подружками даже планировала поступать в исторический класс лицея при университете на 10-11 классы, но забоялась долгих поездок до лицея и не стала поступать. Выбор истфака при поступлении в университет тоже был довольно условный – я выбирала те факультеты, где нужно было сдавать экзамены по предметам, где я чувствовала себя уверенней. Поступив на истфак сначала трудно было определиться со специализацией и на первом курсе я занималась этнографией. А археологической практики даже боялась – «увезут неизвестно куда, на три недели, без душа и туалета!!!». Но так сложились обстоятельства, что моя археологическая практика проходила в городе, каждый день мы ночевали дома и мылись в ванной. Сначала было конечно тяжело работать, но к концу практики появилось какое-то желание продолжить, еще где-то покопать. Поэтому, когда в сентябре после каникул одна из моих однокурсниц похвасталась, что ездила еще после практики на раскопки и снова собирается, я не выдержала и высказала свое «хочу тоже». Она привела меня в кабинет археологии, где под пристальными взглядами бородатых мужчин я промямлила, что «хочу на раскопки». Так я оказалась на небольших раскопках в городе Кунгуре. После этого конечно моя специализация поменялась на археологию, правда заниматься я стала более древним периодом – эпохой раннего железного века. Конечно последующие летние месяцы уже стала проводить в экспедициях. Ну а после окончания университета уже и осталась работать в экспедиции. Десять лет назад более детально и серьезно я стала заниматься темой охранной археологии в связи с переходом на работу в НПЦ по охране памятников и затем в Инспекцию по охране памятников. Сейчас я снова являюсь сотрудником университетской экспедиции, но охранные вопросы не бросаю, поскольку сейчас эта тема довольно злободневна и я вижу необходимость своих исследований.
Труда ли работа археолога? Думаю, трудна, как и любая другая работа. Мне кажется, в археологии требуется больше самоорганизации и терпения, чем в других профессиях. Работа археолога интересная, и в общем-то творческая, но в тоже время скрупулезная и иногда даже нудная. Мне кажется, что если человек «заболел» археологией – то это надолго или навсегда!
Головчанский Григорий Петрович,
археолог, канд.ист.наук, доцент Пермского государственного национального исследовательского университета, начальник Камской археологической экспедиции (г. Пермь)
Очень трудно ответить на такие, казалось бы, простые вопросы. Действительно, что привело меня в археологию? Пересказ братом книжки Картера «Гробница Тутанхамона»? (Мне лет пять, я болею и лежу с температурой,- брат, чтобы было интереснее, дополняет пересказ по ходу выдуманными историями о посмертной жизни мумий). Другая книжка – «Дневная поверхность» Федорова, прочитанная лет в десять? (Первые мои «раскопки» - неровный шурф в родительском огороде, вырытый «на штык», первое разочарование неудачного поиска). Книжки Ларичева? (Потом, уже в новейшее время, я переписывался с Виталием Епифановичем, и поблагодарил его – и за «Охотников за черепами», и за «Тайну каменной черепахи», а он с застаревшей обидой поведал, как не понимали коллеги его стремления «популяризовать археологию»). Или первые экспедиции – уже в студенчестве? (Владимир Антонович Оборин, мой шеф и учитель, Павел Анатольевич Корчагин – молодой и дьявольски энергичный, молодой и веселый, ироничный и фантастически эрудированный Андрей Федорович Мельничук, - если бы не они, вряд ли бы я стал археологом). Все вместе, и еще многое и многое, что очень трудно изложить вот так вот сходу на странице вордовского документа.
Трудна ли работа археолога? И да, и нет. Трудна, как всякая серьезная работа, требующая полной отдачи; легка, как всякая любимая работа.
Кряжевских Андрей Леонидович,
археолог, начальник отдела археологии КОГАУК «НПЦ по охране ОКН Кировской области» (г. Киров)
Археологом я мечтал стать еще в школе, когда все задумываются о том, кем быть. Меня привлекла в первую очередь нетривиальность и в некотором роде даже необычность этой профессии, так как в годы моей юности главным критерием выбора для меня было отсутствие рутины и наличие интересных событий в том, чем будешь заниматься каждый день. В разное время я хотел стать космонавтом, летчиком, даже милиционером, но остановился все-таки на профессии археолога, из-за чего и поступил в университет на исторический факультет. Правда, в студенческие годы у меня был короткий период охлаждения интереса к археологии, так как реальные занятия этой наукой не во всем соответствовали детским мечтаниям. Но по прошествии определенного времени интерес вернулся и стал более осознанным и прочным. Можно сказать, что я получил прививку от восприятия археологии только с романтических позиций, так как это не просто пение песен у костра под гитару и расчистка совком найденных украшений и орудий труда, хотя присутствует и это. Археология - это труд, подчас достаточно тяжелый, но всегда интересный.
Зарубин Юрий Владимирович,
археолог, директор ООО «Археологическая служба» (г.Нижний Новгород)
Никогда не мечтал стать археологом, более того, я и не подозревал о ее существовании. Нет, я, конечно, слыхал, что она есть, но не ближе, чем в Египте, может быть, даже слышал про Трою. Но то, что она тут рядом, в родном городе…
Мое первое знакомство с ней состоялось в далеком 1995 г. Мне 16 лет, я закончил 9 класс, наступило лето, одноклассники разъехались, бабушки в деревне нет, и никогда не было. Главный вопрос жизни: Мама, чем мне заняться? Через месяц постоянного доставания родителей выяснилось, что у маминой знакомой на работе то ли сын, то ли племянник работает где-то, в чем-то связанном с археологией. Не уверен, что слово «археология» тогда произносилось. В общем, они ходят по стройкам города и находят какие-то пузырьки и аптечные банки. И руководит этим Татьяна Владимировна Гусева. Да, кстати! За это еще и платят! И вот мама созвонилась и отвела меня практически за ручку на, можно сказать, собеседование.
Пришли в «Археологическую службу» по указанному адресу. Улица Нестерова, небольшое здание под номером 2Б около церкви. Татьяна Владимировна подошла чуть позже, открыла дверь, пропустила нас внутрь и первым делом спросила: «Что ты умеешь делать?». Я в ступоре. Отвечает мама: «Копать умеет». Дальше ничего не помню, но, видимо, я подошел. Договорились о моем выходе на работу.
Первый рабочий день.
Приехал туда же. Там два мальчика, думаю, мои ровесники, Дима и Игорь. На,- говорят,- тебе лопату, нож и пошли. Пришли на мой первый объект: котлован в пер. Холодном. Спустились в котлован, и они показали мне, как чистить борт сначала лопатой, потом ножом. Думаю, у меня получалось неплохо. По крайней мере, результат мне понравился. Пришла Татьяна Владимировна и сфотографировала мою зачистку. Пока чистил, из слоев выпадала керамика. Я был в восторге, но его быстро охладили кислые лица моих более опытных коллег. «Ну, сложи,- говорят,- в кучку».
Потом были еще котлованы и траншеи. После месяца работы я получил первую в жизни зарплату. По договоренности меня брали с испытательным сроком как стажера из расчета 2000 рублей в час. В тех, естественно, деньгах. Отработал я тогда всего 10 часов, но при расчете мне выдали зарплату в два раза больше обещанной, как опытному работнику, 40000 рублей. Так и закончилось лето моего первого знакомства с археологией родного города.
Зимой я не работал, а следующим летом вернулся в «Археологическую службу». Я уже учил других, как зачищать борта, но еще не знал, что впереди у меня свои собственные раскопки, поездки на конференции, научные публикации, встречи с известными археологами. Я еще не знал, что именно на раскопках я найду свою вторую половинку, а потом наши дочки на вопрос «Кем работает ваш папа?» будут с достоинством и гордостью отвечать: «Наш папа – археолог». Моим «рабочим местом» стали строительные площадки Нижнего Новгорода, Городца, Балахны, а научный интерес сформировался в рамках городской археологии, во всем многообразии ее различных аспектов.
Я закончил исторический факультет Нижегородского педагогического факультета. Скажу честно, прилежностью я не отличался и в итоге получил диплом, но не образование. Мне даже не пришлось сдавать археологию – зачет получил «автоматом». А дело было так.Лекции нам читала Татьяна Владимировна и в целях «повышения квалификации» меня и еще одну девочку, тоже работавшую в «Археологической службе», она отправила в Москву, в Государственный исторический музей. Там по ее просьбе ее бывшая однокурсница провела нам эксклюзивную экскурсию по археологическим залам. После этой экскурсии, как потом рассказала Татьяна Владимировна, она позвонила ей и сказала: «Девчонке было неинтересно, а твой парень с интересом слушал и умные вопросы задавал. Не смей его мучить на зачете, ставь «автомат».
Школой для меня была и остается «Археологическая служба». Причем школой не только археологической, но и жизненной. Работа с застройщиками учит уважать и труд строителей, и свой. А должность директора обязывает преодолевать препятствия и побеждать, в том числе иногда и самого себя.
Насчет трудностей. Как и любая работа, к которой относишься серьезно и с уважением – по-разному: интересно, иногда даже весело, временами рутинно и скучно, но всегда ново. Наверное, именно, новое и зачастую неожиданное привлекает и удерживает меня в археологии.
И еще один ответ пусть не археолога, а юриста, но долгое время работающего с археологами.
Владимир Николаевич Дубов,
юрист (г. Нижний Новгород)
Для правильного ответа мне придется немного переформатировать вопрос. У меня можно спросить: Что вдохновило меня на работу С АРХЕОЛОГАМИ?
Ответ на вопрос буду излагать исторически. В школьные годы особого интереса к истории у меня не было. Хватало художественной литературы на исторические темы и уроков истории. Книги мне нравились больше, чем учебники. Знаменитая серия книг В.Яна «Чингиз-хан» «Батый», «К „последнему“ морю» до сих пор мне дорога. Про археологию я знал только про Шлимана и его раскопках Трои. Другого не вспомню. В институте пришлось заниматься историей более предметно. Первую половину первого курса изучали историю государства и права зарубежных стран, а второе полугодие – историю государства и права СССР. Учебники и хрестоматии были толстыми, а времени для учебы мало. С преподавателем истории СССР мне повезло лекции, семинары и кружок по этому предмету у нас вел Горин Алесей Гаврилович, он до сих пор преподает в Нижегородском госуниверситете. Интересные лекции, работа в кружке привлекли внимание к истории. Об археологии речи вообще не шло, юристы работают только с документами.
Первый археолог вживую мне встретился в лице Гусевой Т.В., общались мы по темам лишь слегка касающимся археологии. Предложение Татьяны Владимировны работать на ООО «Археологическая служба» я принял. Памятуя совет своего учителя, доктора юридических наук Шохина Анатолия Александровича изучать деятельность людей и организаций, для которых работаешь, я стал вникать в существо проблем археологов. Вот так я стал «археологическим» юристом. Я также имею звание юрист – животновод, которым меня «наградил» мой процессуальный оппонент по судебному делу в области животноводства.
А вообще, господа археологи, с вами не соскучишься, количество вопросов всегда больше количества ответов. Мои представления об истории значительно изменились, стали более критическими и в то же время цельными. Разные люди повлияли на моё историческое мировоззрение, не только упомянутые мной. Исторический метод я применяю и в профессиональной деятельности.
Археология
распечатать
Смотри также:
