Загребин В.М. Надстрочные знаки Киевских глаголических листков.
Предисловие редактора.
Имя Вячеслава Михайловича Загребина в кругах ботаников от древнеславянской книжности было известно настолько широко, что восприятие его доходило до восторженного. Солидные дамы с учёными степенями начинали прыгать как девчонки (не преувеличение!), повторяя : «Вячеслав Михайлович! Вячеслав Михайлович!»
Чем же покорил сердца искушенных в науке людей человек, при жизни не сумевший отличиться ни высотой занимаемой должности (завсектором в Салтыковке), ни количеством научных трудов (всего-то 63)?
Лично пришлось общаться с В.М. всего один раз. Приятно удивило простота и невыпендрёжность собеседника(я был вчерашний студент, а он – уже немалая величина в мировой славистике). Хранители древностей часто превращаются в собак на сене, и чем ничтожней собственные заслуги хранителя, тем приятней ему почувствовать власть над посетителями(«хочу – дам, хочу – откажу !»). Загребин спросил только: «Вам очень это нужно?», и через минуту вынес третью по древности славянскую рукопись из числа дошедших до наших дней.
А ещё было ни с чем не сравнимое обаяние, непонятно как явленное за пару минут знакомства, то, что до сих пор не забывается, и болит от невозможности нового общения.
Годы спустя для воспоминаний о Загребине появился ещё один – опять же приятный – повод.
Наша недавняя советская история изобиловала попытками тогдашнего начальства в идеологических целях поднимать на щит славянские древности. Проводилось это, как всегда, кампаниями, иногда, вероятно, сопровождалось и в самом деле нужными для науки денежными вливаниями, чаще же – требованиями к специалистам открыть хоть чего-нибудь. И начиналось такое …
Не хочу упоминать фамилии учёных мужей и дам поддавшихся этому давлению, но чудес всяких и вправду хватало. Одну только известную надпись «горухща» датировали то девятым веком, то, слегка опомнившись, - десятым, и всё это – по данным палеографии!
Известно, что при отсутствии близких по времени аналогов с точными датами говорить ни о чём подобном вообще нельзя, а тут ещё, как на грех, все семь букв надписи не относились к числу тех, по которым палеографически возможна датировка. Но авторов публикаций это не смущало!
Мне тогда казалось, что весь мир сошёл с ума.
Хвала Всевышнему, не весь.
Бальзамом на душу оказалась статья Загребина про несчастные Киевские глаголические листки, которые украинским учёным (учёным?) удалось протащить в самый солидный советский «Каталог славяно-русских рукописей 11-13 веков, хранящихся в СССР». Отнесли КГЛ, естественно, к 11 веку, при том, что длинное слово твёрдодатированная глаголица начинается с 15-го.
Загребин внятно объяснил, что так не бывает, чем убедил меня, что не один я на свете хомо сапиенс. Ура!
И последнее. Всегда преклонял колени перед магами науки, способными из ничего сделать датирующий элемент. Загребину это удалось на базе диакритических (надстрочных) значков, на которые нормальный человек и при пятом прочтении вряд ли обратит внимание.
Статья В.М. публикуется лишь в объёме общепонятной части, поскольку перегружена специальной терминологией и не предназначена для массового читателя.
Желающих ознакомиться с ней целиком отсылаем к изданию: Загребин В.М. Исследования памятников южнославянской и древнерусской письменности. М.- СПб. Альянс- Архео. 2006.
Нестеров И.В.
Текст.
Киевские глаголические листки в 1872 г. были подарены библиотеке Киевской духовной академии начальником Русской духовной миссии в Иерусалиме архимандритом Антонином (Капустиным). В настоящее время хранятся в Отделе рукописей Центральной научной библиотеки АН Украины; шифр: ДА/II 328. Они представляют собой семь небольших пергаменных листков, заполненных славянским глаголическим текстом. На л.1 написано чтение из Апостола (Послание ап.Павла к римлянам: XIII 11-14; XIV 1-4) и молитва к св.Марии; оба текса по западнохристианскому обряду читаются на Благовещение. Л.1 об. – 7 об. включают в себя собрание западнохристианских месс, почему этот памятник и называется также «Киевским миссалом».
Исследователи различают три почерка: I- л. 1 об.- 2 об.(семь верхних строк); II- л.2 об. – 7 об.; III – л. 1. Считается, что текст на л.1(третий почерк) написан позже, чем текст на л.1 об. – 7 об.( первый и второй почерки), и датируется XII в. Время возникновения текста, написанного первым и вторым почерками, большинство ученых относит к IX – X1 вв. Эта часть Киевских листков (далее – КЛ) наиболее активно и тщательно изучается. Именно в ней и представлены интересующие нас надстрочные знаки (на л.1 они отсутствуют).
С целью определения нашей собственной позиции по отношению к надстрочным знакам КЛ следует всё же вкратце напомнить об основных точках зрения на проблему надстрочных знаков в них.
Сразу же отметим, что до последнего времени почти ни у одного исследователя не возникало сомнения в большой древности ( IX - X1 вв.) данного списка памятника, хотя попытки ревизии датировки его были. …
О месте написания памятника высказано несколько предположений, основанных на изучении особенностей языка КЛ (в том числе и функций надстрочных знаков). Эти предположения в основном сводятся к следующим: 1) КЛ писал чех в южнославянcких землях; 2) писал серб в чешско-моравской области; 3) КЛ созданы на словенской территории, а переписаны на сербохорватской; 4) в языке КЛ отражены особенности переходного западнославянско-южнославянского диалекта.
Сравнения с современным состоянием ударения и количества в различных славянских языках (чешском, словенском, сербохорватском и русском) показали исследователям сходство с каждым из них. Однако несколько слов … , имеющих долготу только в сербохорватском, позволили сделать вывод о том, что в написании текста принимал участие представитель сербохорватской языковой области.
Систематизация знаков и периодизация их употребления в сербских рукописях XII – XVI вв… позволяют прибегнуть к сопоставлению системы знаков КЛ с тремя системами знаков сербских рукописей, существовавшими в разные периоды развития сербской письменности, и попытаться по-иному решить проблему надстрочных знаков в КЛ.
Приведём сравнительную таблицу.
Из таблицы ясно видно, что комплект надстрочных знаков КЛ тождествен набору знаков сербских рукописей III периода. Система знаков КЛ как будто отличается отсутствием двойной варии и значков, перешедших из этого периода. Первое отличие объяснимо, а второе – кажущееся. Выше (во II главе) мы уже говорили, что писцы и печатники не всегда употребляли весь набор знаков, в некоторых рукописях они обходятся без одного-двух знаков. В КЛ писец не стал использовать двойную варию. Этим и объясняется её отсутствие.
Системы надстрочных знаков сербских рукописей представляют собой сменяющие друг друга и взаимопроникающие звенья в непрерывной цепи развития сербского правописания и система знаков III-го периода является последним звеном, включающим элементы предыдущих периодов. Знаки КЛ и по внешним признакам и по функциям органично вписываются именно в эту сложившуюся и долгое время действовавшую систему. Поэтому представляется логичным заключить, что КЛ являются поздним списком с более древнего оригинала, выполненным во время функционирования знаков третьего периода (середина XIV – XVI вв.) писцами, владеющими сербским кириллическим правописанием. Датировки КЛ, основанные на палеографических выкладках, не кажутся нам правомерными, т.к. глаголическую палеографию невозможно себе представить без единого датированного памятника.
Местом изготовления списка предположительно можно считать Синайский монастырь, в котором Антонином (Капустиным) КЛ найдены[1] и который, как представляется, долгое время культивировал глаголическую письменность.
[1] Фонкич Б.Л. О судьбе Киевских глаголических листов // Советское славяноведение. 1972. №2. С. 82-83.
Описние археографичских памятников
распечатать
Смотри также:
