Город Павлово стоит на семи холмах высокого берега Оки. Считается, что он возник как острог при переправе через Оку. Название свое, по преданию, он получил по имени первого перевозчика – Павла, благодаря которому сократился путь из Владимирской губернии на юг Нижегородской.

По переписи 1618 года в остроге и слободке, которая появилась около него, были как «пашенные», то есть занимавшиеся земледелием, так и непашенные люди, державшие харчевные избы, квасоварни, занимавшиеся разными промыслами: кузнечным и оружейным делом, шитьем и ремонтом одежды и обуви, торговлей. Болотистую жижу выжигали в глиняном горшке, получали железо, оно так и называлось – криничное.

Знали секрет булата, говорят, в селе Булатниково всю домашнюю утварь – косыри, ухваты, серпы – из булата делали. До сих пор там сохранились булатные ямы. Сейчас его секрет считают утраченным, но Валерий Васильевич Сафронов, ножевых дел мастер, и Валерий Александрович Сидоров, лучший павловский кузнец, не теряют надежды отыскать технологию павловского красного булата.

В 1800 году в Павлове было «около тысячи дворов, крестьян около трех тысяч да, сверх того, в нем всегда живет посторонних работников около полутора тысяч. …Крестьяне трудятся здесь над работою ножей, вилок, ружей, пистолетов, замков и тому подобного» (М.Невзоров «Путешествие в Казань, Вятку и Оренбург»).

К концу XIX века на восемь тысяч жителей здесь было 323 кустарных мастерских, двести делали замки, сто  - ножи, остальные – оружие, кожи, мыло. Почти в каждом дворе кузня. Занимались бондарным промыслом – поставляли дубовые сорокаведерные бочки под селедку-залом на Астраханские рыбно-соляные промыслы. Бочки в половодье скатывали с кручи, притапливали камнями и по быстрой воде спускали до Астрахани.

Павловские кустари ковали ножи, отливали колокольчики и бубенцы, делали безмены с гирями, «ствольные» и «самопальные» мастера изготавливали ружья, славились павловские замки – от огромных амбарных до миниатюрных шкатулочных. Мастера прославили город на всю Россию.

А еще прославился город своими удивительными охотами.

Начать с того, что слово  «охота» в понимании павловчан, или «павлОв», как они исстари себя называли, -  не стрельба по животным или птицам, а о любимое занятие, как теперь говорят, хобби: хочется что-то  делать не для заработка, не по принуждению, а для души, вот и делают люди. И она чем хороша, эта охота, так тем, что она объединяет людей. Занимаются ею обычно всю жизнь, передают по наследству внукам и правнукам.

Главной охотой в Павлове было разведение бойцовых гусей. Были в Павлове целые «гусиные» улицы.

 Наш старейший охотник-гусевод Серов Михаил Федорович говорил: « Я с ними (с гусями) родился». Это у него в крови было. Деды его, прадеды этим занимались. В семье хранилась грамота, подаренная его деду российским самодержцем «за разведение бойцовых гусей». Гусиной охотой Павлово славится не одно столетие. Бойцовую породу разводили и в других местах, но на круг не выводили. Настоящие бойцы были только здесь. Полгода гусятники готовятся к «кругу», потом полгода вспоминают, как чей гусь бился. Гусиные бои для павлОв – главный праздник, к которому заводчик-гусевод готовится задолго.

Весной на каждом подворье появляются гусиные выводки. Подросшие гусята сначала на своем дворе, потом на улице, передерутся, каждый будет знать свое место, а главным станет кто-то один. Он-то, скорее всего, и будет «переходником».

Гусей начинают стравливать на втором году жизни. Такой гусь называется «переходник», трехлетний –«третьяк», четырехлетний – «четверик». До пяти лет противников выбирают строго по возрасту и каждый год пускают на лучшего, а после пяти гусь считается в полной силе – его можно выпускать на тех, кто старше.

У каждого гусака в партии (так называют гусиную семью) есть любимая гусыня. Ее называют «любушный гусь», «любушка». Гусь не отходит от нее ни на шаг, гуляет только с ней. Без нее гусь не станет биться.

Некоторые считают, что здешний гусь тульской породы, он ближе всего стоит к диким гусям и потому сохранил инстинкт быть первым в стае.

Думается, что павловские бойцовые гуси по происхождению  местные. Они появились здесь очень давно, их десятилетиями отбирали из множества простых гусей. Гуси раньше были в Павлове у всех. Целыми семействами они гуляли на улице, как любая домашняя птица. Но каждый гусевод-охотник смотрел: вот этот сильный гусь, а вот это – его любушка, как он за нее стоит, этот гусь! Так и отбирали пары: гусак и его любушка. От них получали потомство, в котором опять выбирали лучшего гусака, и так далее.И сейчас  наши гусеводы – это селекционеры, они улучшают породу, они ее развивают. Потомство берут только от той пары, в которой сильная любушка и гусак ей под стать. Павловский бойцовый гусь – особый, мощный, размах крыльев очень широкий. Они в бою очень красивы..Поэтому за  ним приезжают отовсюду – из Тулы, из Орла, из Москвы… Иногда на боях, которые проходят в Павлове ежегодно,среди привезенных из других мест бойцов павловчане  узнают по повадкам своих гусей, даже называют хозяина-заводчика: это Калиничева гусь, а это – дунинский...

Гусиные бои сначала проходили просто «на спор»: два хозяина-соседа спорили, чей гусак лучше, сильнее, чей победит. Зрелище, наверное, было интересное, если к нему присоединялись мужики с других улиц со своими гусями. Так начиналась эта охота.

Почему гуси дерутся? Гусь – он сам по себе хозяин, защитник. Он должен быть смелым, отважным, он должен охранять свое многочисленное семейство. У него бойцовские качества в крови. У гусака много гусынь, но любушка, ради которой он дерется на боях, только одна.

Бои проходят только в марте, когда наступает брачный период. В другое время гуси просто защищают своих гусят, на другого гуся они внимания не обращают.В брачный же период гусаку нужна своя любушка, от которой будет потомство. Он не понимает, что его любушка не нужна другому гусю, что другой гусь тоже только за свою любушку борется. Ему необходимо утвердиться в своей силе, своем бесстрашии, в любви к своей любушке, наконец. Поэтому этот бой и происходит.

До боев еще далеко, но уже формируются гусиные пары, от которых будет потомство. «Третьяки» уже известные гуси, они в боях участвовали и любушки у них есть. А вот переходники еще неизвестны, их надо выбирать и любушку для каждого найти. Гусыня высиживает несколько гусят, в этом году, например, их было много, до одиннадцати птенцов у каждой.. В прошлом году приплод был очень плохой – три-четыре гусенка из одиннадцати яиц. Вот из них и выбирают переходников: кто будет участвовать, кто нашел уже свою любушку, а кто еще ищет… Раньше любушку для переходника выбирали из своего стада, а если не находилась – гусевод целый год копил деньги. Ближе к весне по ночам выходил на подворье и слушал: не перекликаются ли гуси -  его гусак с какой-нибудь чужой гусыней. Если в одну из ночей услышал – берет деньги и идет покупать своему переходнику любушку. Без этого участие в боях невозможно. Гуси свою любушку выбирают на всю жизнь. Был, говорят, случай, когда  у сильного бойца любушка погибла, так он с тех пор ни разу в боях не участвовал.

Время проведения боев назначают опытные гусеводы, хорошо знающие своих птиц В Павлове существует клуб любителей гусей.  Первого  марта они собираются все вместе и принимают решение, когда, где пройдут бои, какие пары будут в них участвовать. И хоть есть присловье, что «гусь с гусем дерись, а хозяева дружбу веди», собрание проходит бурно, без очень громких споров дело не обходится. Особенно когда дело касается переходников.

Гусаку, чтобы драться, нужна пара – второй гусак, значит, должно быть обязательно четное число птиц. Если есть лишний – приходится выбирать, чей гусак не будет участвовать в бою. И тут начинается! Каждый отстаивает своего. И так же третьяки, четверики, и старые гуси.

Гусиные бои происходят на кругу: выбирается площадка, снег утрамбовывается, делается ограждение. Гуси бьются по строгим правилам: противника нужно схватить клювом за крыло и пригнуть к земле.

Гусеводы говорят: если гусь схватил своего соперника за лапу, то этот гусь тупой, и он годится только на суп. За это навсегда снимают с соревнований. Есть особые приемы гусиного боя, они у гуся в крови, его никто не обучал этим приемам, он сам знает, что за лапу брать своего соперника  нельзя, надо за крыло, за голову можно схватить не больше трех раз, это штрафной, и такого гуся с круга убирают, но он имеет право участвовать в боях следующего года. Некоторые гуси щиплют соперника за спину, правилами это допускается, но гусятники считают такую черту характера изъяном.

Гусь берет соперника за крыло и топочет, как бы танцует. Это очень красивое зрелище.

Надо отметить, что в советское время бойцовые гуси почти вывелись. Их разведение не поощрялось, охота пропадала совсем, считалось, что  гусиные бои сопряжены с нездоровым азартом, их даже запрещали.  Только настоящие любители сохраняли ей верность. Александр Сергеевич Блистанов, эксперт- охотник международного класса, сам превосходный заводчик – он жил в Салтыковке – говорил: «Это сама природа, этого нельзя запретить». Когда в начале девяностых решили восстановить традицию,  на круг вышли всего три пары. Однако интерес у павловчан к гусиной охоте не угас, больше того – в марте съезжаются к нам гусятники чуть ли не со всей России. Три года назад в соревнованиях участвовало не меньше тридцати пар, так что теперь мы своих гусей  сначала на подворьях просматриваем, а  на круг выпускаем лучших.

Обычно у нас вывозят на круг гусака и с ним трех гусынь, среди которых любушка. Каждый гусятник считает престижным иметь большую корзину, разделенную пополам перегородкой, с крышками. Их называют клетками. В одной половине гусак, а в другой три гусыни.

Как правило, бои проходят на подъеме, и любушки бегают вокруг гусей, переживают очень азартно, и другие гусыни тоже. Если один из гусей не выдержит, побежит, а другой за ним –он победитель. Если  этого не происходит, победу определяет судейская коллегия или засчитывается ничья, и бой прекращается.

В последнее время разведение гусей сопряжено с серьезными трудностями. Раньше, бывало, как рассказывает Михаил Федорович Серов, он выпускал своих гусей рано утром, они шли, шли, за десять километров уходили, до Таремского, нагуливали жир, возвращались, и ничего с ними не случалось. А теперь нельзя так выпустить гусей: их могут украсть, затравить собаками, бывают случаи отравления  Приходится гусей держать на подворье, так, чтобы был лужок и какой-нибудь водоем рядом. А у кого и таких возможностей нет, просто держат гусей в клетках, никуда не выпускают, поэтому гуси теряют свои свойства. И все-таки охота продолжает жить.

Были в Павлове и «канареечные» улицы.

Канарейки прижились в Павлове лет двести назад, говорят, их завезли из Европы торговцы скобяным товаром. За это время появилась даже особая разновидность канарейки – павловская. В старину старались привезти в Россию канареек яркого оперения, поэтому русские канарейки могут быть и черненькие, и красного оперения, а павловские купцы облюбовали желтенькую, не очень видную, но показалось им ее пение, особенное, приятное. Павловские канарейки отличаются так называемым овсяночным напевом, построенном на трелях, россыпях и отбоях. В старину его называли рябовским, по имени купеческого приказчика Рябова, впервые обучившего ему своих птичек, потом – русским, а теперь – павловским.

В Павлове в старину по берегам реки Дарки стояло много кузниц. И в каждой висела клетка с канарейкой. Оказывается, кенар чувствует угарный газ и начинает беспокоиться. Канарейка спасала людей от беды. Возможно, по этой же причине канареек держали в каждом доме.

Разведение канареек в Павлове считалось делом серьезным, занимались им исключительно мужчины. Павловские мужики ходили друг к другу в гости «на кенарей»: слушали, оценивали пение птиц и мастерство канароводов. Несмотря на строгий канон канареечного пения, у каждого охотника были свои секреты, ни один кенар не повторялся.

Поют кенары до февраля, пока не появится потомство.

Поют только самцы. У них нет своей песни, они имитаторы, кенарей учат петь лесные птицы,  и поэтому охотники подолгу выслеживают их в лесу, ловят тех, которые «с голосом», а то получится кенар «с браком», потом его не переучишь. Птенцов начинают обучать с месячного возраста, через полгода из «ворчуна» получается настоящий певец.

Сажали канарейку в клетку и поочередно приносили из леса разных птиц: сначала овсянку, посадят ее в клетку на окне рядом с канареечной; овсянка поет, кенар учится, имитирует ее пение. Потом овсяночку выпускали, брали юлу (лесного жаворонка), дубровника, синицу, чтобы кенар перенимал пение разных птиц. А вот кулика из болота не вытащишь и в клетку не посадишь, поэтому павловские канароводы придумали дудочку, которая имитировала песню кулика, и канарейка воспринимала уже дудочку. Нужно сказать, что такие дудочки очень ценятся до сих пор, и делают их только в Павлове.

Настоящие канароводы и сейчас стараются обучать кенарей по той же методе, но многие уже записывают просто голоса птиц на пленку и дают прослушивать кенарам. Это очень вредно! Потому что многие частоты птичий мозг не улавливает и получаются провалы. Несколько лучший результат получается при обучении с записей на дисках, они более точные.

Мы в Павлове проводим конкурсы канароводов. Канарейка поет одна. Клеточка с канарейкой выставляется, и ее слушают. На соревнованиях и судьи, и зрители строго следят за тем, чтобы кенар чисто выдал каждое колено, в определенной последовательности.

Приезжают к нам из Тюмени, Кемерова, Иванова, Сум, Казани, Москвы. И своих канароводов у нас очень много, есть целые династии.  У потомственных канароводов Угаровых любовь к канарейкам унаследовали два сына и все внуки. 

 

Еще одна павловская охота – разведение кур. Не простых, а «ситцевых», необычайно красивого оперения, и белых, со звездами. Хочется нам их разыскать, восстановить, но пока не удается.

Разводили и бойцовых кур. У них совсем другой облик, чем у обычных: нет такого пышного хвоста, очень высокие ноги с большими шпорами. Когда петухи дерутся, им шпоры обрезают или перетягивают. Петухи дерутся на специально построенном ринге, без особых правил, они просто налетают друг на друга, и судейская коллегия определяет победителя. Петушиные бои могут проходить в любое время года, у них нрав такой драчливый, лишь бы не было сильного мороза либо сильной жары. В этом году во время сильной жары в Павлове у многих петухи погибли.

 

Разведение лимонов – тоже павловская охота. Говорят, впервые привез два деревца лимона купец Корочистов из Турции. В Павлове вывели особый сорт лимона. «Павловский лимон» известен далеко за пределами области, признан учеными-селекционерами. В 30-е годы здесь было даже промышленно-показательное цитрусовое хозяйство.

Замечено, что все, кто занимается лимонами, у кого их в доме много, становятся долгожителями. Видно, очень богаты эти лимоны полезными веществами. И больным в Павлове приносят не покупные, а свои, выращенные дома, лимоны, они целебные. Лимон с ветки не срезают, а откручивают, обдают кипятком и только потом нарезают. Аромат в доме стоит после этого три дня.

Павловские лимоны разные: шишканы – крупные плоды растут гроздьями, как виноград; цитрус – тонкокожий, с многочисленными плодами.

Павловские лимоны не надо прививать, они размножаются черенками. На девять частей земли, прокаленной  в печке, кладут одну часть речного песка, на дно плошки – камешки и пластинку какую-нибудь ржавую и сразу высаживают черенки.

Есть разные рекомендации по выращиванию лимонов, но на многих примерах я убедилась, что  они особенно хорошо растут в павловской земле. У нас металлом наполнена земля. Для других мест мы всегда советуем: положите в плошку ржавую железку или ржавый гвоздь. И если уже растет в доме наш лимон, найдете ржавый гвоздь – поскоблите с него ржавчину и посыпьте на землю в горшке. Вообще-то лимоны могут привыкнуть к разным условиям, и к теплу, и к холоду, их можно поливать теплой водой, можно холодной, обильно или скупо – они ко всему привыкнут, только надо постоянно один и тот же режим выдерживать.

Вот такие они, павловские охоты. Много ли еще найдется городов, которые могут похвалиться таким разнообразием интересов и увлечений своих жителей? Замечательный у нас город.