Роспись о приданом
Вначале 8 дворов крестьянских
промеж Лебедяни, на Старой Резани, не доезжая Казани,
где пьяных вязали,
меж неба и земли, поверх лесу и воды.
Да 8 дворов бобыльских,
в них полтора человека с четвертью,
3 человека деловых людей, 4 человека в бегах да 2 человека в бедах,
один в тюрьме, а другой в воде.
Да в тех же дворех стоить горница о трех углах
над жилым подклетом <…>
третий московский двор загородной
на Воронцовском поле, позади Тверской дороги.
Во оном дворе хоромнаго строения:
два столба вбиты в землю, третьим покрыто <…>
Да с тех же дворов сходитца на всякой год насыпного хлеба
8 анбаров без задних стен;
в одном анбаре 10 окороков капусты, 8 полтей тараканьих да 8 стягов комарьих, 4 пуда каменнаго масла.
Да в тех же дворех сделано:
конюшня, в ней 4 журавля стоялых,
один конь гнед, а шерсти на нем нет,
передом сечет, а задом волочет
да 2 кошки дойных,
8 ульев неделаных пчел, а кто меду изопьет <…>
2 ворона гончих, 8 сафьянов турецких.
2 пустоши поверх лесу и воды.
Да с тех же дворов
сходится на всякий год всякаго запасу по 40 шестов собачьих хвостов,
да по 40 кадушек соленых лягушек,
киса штей да заход сухарей,
да дубовой чекмень рубцов, да маленькая поточка молочка,
да овин киселя.
А как хозяин станет есть, так не за чем сесть,
жена в стол, а муж под стол,
жена не ела, а муж не обедал.
Д а о п р и д а н о м п л а т ь е:
шуба соболья, а другая сомовья,
крыто сосновою корою, кора снимана в межень,
в Филиппов пост, подымя хвост.
Три опашня сукна мимозеленаго, драно по три напасти локоть.
Да однорядка не тем цветом, калита вязовых лык,
драно на Брынском лесу в шестом часу.
Крашенинные сапоги, ежевая шапка <…>
400 зерен зеленаго жемчугу
да ожерелье пристяжное в три молота стегано, серпуховскаго дела.
7 кокошников шитые заяузским золотом…
8 перстней железных золоченые укладом,
каменья в них лалы, на Неглинной бралы.
Телогрея мимокамчатая, круживо берестеное.
300 искр из Москвы-реки браны <…>
И всего приданаго будет на 300 пусто, на 500 ни кола.
А у записи сидели: сват Еремей да жених Тимофей, кот да кошка, да поп Тимошка, да сторож Филимошка.
А запись писали в серую суботу, в рябой четверток, в соловую пятницу.
Тому честь и слава, а попу каравай сала да обратина пива. Прочиталыцику чарка вина, а слушальникам бадья меду да 100 рублев в мошну. А которые добрые люди, сидя при беседе и вышеписанной росписи не слушали, тем всем по головне <…>
Комментарий
«Роспись о приданом» – литературный памятник, пародия на реально существовавший документ, содержавший полную роспись вещей, дававшихся в приданое невесте. Юридически это было важно: жених мог заподозрить недодачу (что, несомненно, случалось), и, с другой стороны: хоть разводы были редки, но при наличии такого списка с бывшего мужа можно было хоть что-то спросить, ведь распоряжался семейным имуществом он единолично.
Впрочем, здесь – всё несерьезно, а «Роспись о приданом» – памятник смеховой культуры, а не юридический акт. Сатиры нет – выявить нападки на представителей какого- либо класса общества невозможно, зато юмор просто брызжет, в тексте то и дело натыкаешься на нонсенс («дойные кошки» вместо коров, и т.д.).
Какая-то часть понятна современному читателю, например: «Да 8 дворов бобыльских, в них полтора человека с четвертью…; в одном амбаре 10 окороков капусты…; конюшня, в ней 4 журавля стоялых… , да 2 кошки дойных… , 2 ворона гончих…», и т.д. Есть (и немало) терминов, о которых резон спорить специалистам.
Профессиональные историки, ознакомившись с текстом, не останутся без «поживы»: интересно употребление в XVII веке топонима «Старая Рязань» – это остатки населенного пункта, бывшего центром Рязанского княжества, в XIII веке разгромленного татарами. Четыре столетия спустя (как и сейчас) под именем Рязани значился уже другой город, ранее носивший имя Переяславля-Рязанского.
Главный же вывод по прочтении – с юмором у наших предков было все в порядке.
Текст печатается по изданию: Памятники литературы древней Руси. 17 век. Книга вторая. М., 1989.