Санкт-Петербургский государственный университет

 

Паршукова Надежда Алексеевна

В.Ф.ОДОЕВСКИЙ — ТЕОРЕТИК И ПРАКТИК ПЕЧАТИ И ЦЕНЗУРЫ 1830-1840-Х ГГ.

Специальность 10.01.10 — Журналистика

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Санкт-Петербург

2004

Работа выполнена на кафедре истории журналистики факультета журналистики Санкт-Петербургского государственного университета.

Научный руководитель доктор филологических наук, профессор Людмила Петровна Громова

Официальные оппоненты доктор филологических наук Борис Владимирович Мельгунов; доктор филологических наук, профессор Борис Яковлевич Мисонжников

 

Ведущая организация — Ростовский государственный университет

Защита состоится «  »        2004 г. в ____ часов на заседании Диссертационного совета Д 212.232.17 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора наук при Санкт-Петербургском государственном университете (199034, Санкт-Петербург, В. О., 1-я линия, д. 26, ауд.303).

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке имени М. Горького Санкт-Петербургского государственного университета.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук, доцент О.В. Сляднева.

 

[3]

Князь Владимир Федорович Одоевский (1804-1869) был ученым, литератором, журналистом, композитором, цензором, историком, педагогом. Одоевский активно участвовал в периодике 1820-1860-х гг., был издателем, редактором, публицистом и критиком, печатал художественные произведения в газетах и журналах. С 1828 по 1838гг. он служил в Комитете цензуры иностранной.

Актуальность исследования заключается в осмыслении отраженной в теоретической и практической деятельности В. Ф. Одоевского истории взаимоотношений журналистики и власти в первой половине XIX в. При этом особый интерес имеет подход В. Ф. Одоевского к постановке и решению цензурных проблем с этической стороны. В современных рыночных условиях, определяющих характер журналистики, важно раскрытие просветительской направленности издательской и публицистической деятельности В. Ф. Одоевского, его стремления на базе просветительства расширить аудиторию журналистики.

Изучение взглядов Одоевского на суть и назначение печатного слова, на состояние современной ему журналистики, на особенности становления профессии журналиста способствует воссозданию целостной картины развития системы печати России XIX в. Огромный опыт, который был накоплен им за более чем 45-летнее участие в журналистике, обширная просветительская деятельность не утратили практической ценности.

В связи с изменениями в современной социально-политической жизни России обострился интерес к истории взаимоотношений власти и общества, в частности, контроля государства за печатным словом. Все чаще речь идет о необходимости самоцензуры, повышения ответственности журналиста за публикации, особенно в сети Интернет. Исторический опыт взаимоотношений государства и прессы во многом поучителен. При этом цензорская практика Одоевского, уникальность которой заключается в соединении собственного литературного опыта с государственным подходом к охранению нравственных основ общества, является ценной для осмысления современных отношений между прессой и обществом.

Обращение к цензорской практике и просветительской журналистике важно для понимания личности и своеобразия творческого пути Одоевско-

 

[4]

го, который считал, что печать должна заниматься образованием народа. В этом первым помощником ей, с точки зрения Одоевского, выступает цензура, которая должна ограждать публику от низкопробной, нравственно развращающей и идеологически опасной продукции.

Степень изученности темы. Жизни, творчеству и деятельности В. Ф. Одоевского посвящено много трудов. Однако далеко не все из его творчества хорошо исследовано. Во-первых, много материалов не опубликовано (они сохранились лишь в рукописях); во-вторых, нередко фигуру Одоевского заслоняли его знаменитые современники; в-третьих, очень часто Одоевский выступал под псевдонимами.

Писать об Одоевском начали еще при его жизни: это воспоминания друзей и знакомых — К. С. Веселовского, В. А. Инсарского, А. И. Кошелева, И. И. Панаева, А, Я. Панаевой, М. П. Погодина, К. А. Полевого, А. П. Пятковского,В. А. Соллогуба и др., критические отзывы современников—В. Г. Белинского, Ф. В. Булгарина, А. А, Краевского, Я. М. Неверова, П. А. Плетнева и др.

Первые исследования о князе Одоевском, носившие, как правило, обзорный характер, появились в конце XIX — начале XX в.: работы А. Ф. Кони, И, А. Кубасова, Б. А. Лезина, А. М. Скабичевского, П. Н. Соловского, Н. Ф. Сумцова, Д. Д. Языкова и др. Непреходящую ценность представляет первый фундаментальный труд об идейных и литературных исканиях Одоевского — незаконченная монография П. Н. Сакулина[1]. Вышел один том. содержащий огромный корпус архивных материалов Одоевского и дающий общее представление о писателе. Именно Сакулин начал разговор о системе теоретических представлений Одоевского о печатном слове.

Существуют исследования разных направлений деятельности князя: филантропической (В. Боцяновский, Н. Путята), библиотечной (О. Д. Голубева), музыкальной (Б. Асафьев, Г. Б. Бернакдт, Г. Глущенко, Б. Б. Грановский, Ю. Н. Семенов, Н. Ф. Соловьев, Н. А. Янчук и др.), творчества для детей (А. П. Бабушкина, О. В. Евдокимова, С. Е. Цыпина и др.), его естественнонаучных и социологических (В. С. Виргинский), эстетических (В. И. Сахаров), психологических (В. В. Большакова), педагогических (И. А. Кубасов, В. Я. Струминский) изысканиях. Наиболее освещенным является литературное и философское наследие Одоевского (Е. Р. Булдакова, 3. А. Каменский, С. Касумова, Е. А. Маймин, Ю. В. Манн, М. И. Медовой, П. Мизинов, А. М. Песков, М. С. Штерн и мн. др.). Последние по времени выхода обобщающие работы М. А. Турьян и О. Д. Голубевой[2] дают широкое представ­ление об Одоевском (за исключением позднего периода жизни, который в исследовательской литературе описан гораздо меньше). Авторы уделяют

 

[5]

внимание не только талантливому литератору, государственному и об­щественному деятелю, ученому, философу, педагогу, хозяину широко известного литературного салона, но и обращаются к бытовым сторонам жизни Одоевского. На сегодняшний день защищено не менее 20 диссертаций, из которых две докторские, по различным аспектам творчества В. Ф. Одоевского (литературному, философскому, музыкальному и др.).

Цензорская же деятельность Одоевского ни разу не попадала в поле зрения исследователей (исключением является упоминание одного рапорта на книгу Г. Гейне, проанализированного А. Федоровым[3]). Фрагментарно изучен его вклад в журналистику. Лучше всего освещено участие Одоевского в «Мнемозине», «Современнике» (работы В. Г. Березиной, Л. Вяткина, А. Глассе, Е. Н. Дрьгжаковой, В. И. Егоровой, Р. Б. Заборовой, Н. В. Измайлова, В, В. Кунина, П. Н. Сакулина, М. А. Турьян и др.), рассмотрено сотрудничество Одоевского в «Московском вестнике» и «Московском наблюдателе» (В. И. Егорова), «Московском телеграфе» (В. Орлов), Была предпринята попытка определить степень участия Одоевского в «Отечественных записках» (А. П. Могилянский, В. И. Кулешов, В. И. Егорова). Однако истинная роль Одоевского в судьбе ведущего журнала 1840-х гг. еще не выявлена.

Представляют особый интерес взаимоотношения и распределение редакторских обязанностей в «Отечественных записках» между Одоевским и Краевским, но специальных исследований по этой проблеме нет. Невыясненным остается участие Одоевского в «Литературных прибавлениях к «Русскому инвалиду»». А. П. Могилянский упоминал об Одоевском как о неофициальном редакторе, А. И. Станько писал об Одоевском как о соредакторе[4], но его роль в этой газете окончательно не прояснена. Есть сведения о сотрудничестве Одоевского в «Записках для хозяев» — приложении к «Литературной газете», но они обзорны[5].

Остаются неясными отдельные факты журналистской биографии Одоевского. Например, неоднозначной представляется позиция князя по отношению к так называемой торговой журналистике. Одоевский со времен «Мнемозины» выступал против Ф. В. Булгарина, Н. И. Греча, О. И. Сенков-ского, однако публиковался в «Северной пчеле», «Библиотеке для чтения». Требует уточнения и определение типа издания «Сельского чтения». Несмотря на то, что сборник не раз попадал в поле зрения ученых (Н. М. Михайлов-

 

[6]

екая, Е. С. Некрасова, Д. Ф. Тарасов)[6], единого мнения по этому поводу нет. Эти и некоторые другие проблемы также обуславливают новизну и актуальность исследования.

1830-1840-е гг. являются важными для определения взаимоотношений между печатью и властью. В цензурном уставе 1828г. Впервые в своде законов прописаны правила прохождения иностранной литературы. Еще не было четких устоявшихся норм в цензурной практике, поэтому личностный фактор здесь играл немалую роль. В это же время происходит становление научных представлений о печатном слове, вырабатывается система знаний о литературе и журналистике. Этап становления цензурных критериев и науки о журналистике обуславливают объект исследования: развитие теоретических представлений о печатном слове и цензуре в 1830-1840-е гг.

Предметом исследования являются теоретические представления В. Ф. Одоевского о журналистике и цензуре, их эволюция и практическое воплощение.

Хронологические рамки исследовании охватывают период с 1833 г, (начала постоянной цензорской работы Одоевского и появления «Детских книжек для воскресных дней») до 1848 г. (времени выхода последней IV книжки «Сельского чтения» и отхода Одоевского от активной журналистской деятельности). Также привлекаются цензурные рапорты Одоевского 1827-1828 гг. и его теоретические статьи о цензуре, написанные в конце 1850 — начале 1860-х гг.

Целью работы является выявление процесса становления и сути теоретических представлений В. Ф. Одоевского о печатном слове и цензуре, а также их практической реализации.

Перед исследователем стоят следующие задачи:

• установить, как повлияла работа в цензурном комитете на общественно-политические позиции писателя и формирование его теоретических представлений о печатном слове;

• проанализировать развитие теоретических взглядов Одоевского на журналистику и его отношение к политике правительства в области печати;

• проследить реализацию теоретических взглядов Одоевского в его собственной издательской практике;

• рассмотреть издательские замыслы Одоевского, в том числе несостоявшиеся;

 

[7]

• показать вклад Одоевского в развитие просветительских изданий;

• охарактеризовать, как просветительские задачи Одоевского проявлялись в его цензорской и издательской деятельности.

Для выполнения поставленных задач привлекались разные группы источников. В фондах РГИА были изучены все цензурные рапорты Одоевского в Комитете цензуры иностранной за 1827-1838 гг. Кроме того, просмотрены журналы заседаний Комитета цензуры иностранной и Главного управления цензуры того же периода. Эти документы дают основную информацию о цензорской деятельности Одоевского. Из них можно увидеть, что писал о произведении цензор, как произведение оценивалось на заседаниях Комитета цензуры иностранной и какие аргументы оказывали большее влияние на окончательное решение, которое принимало Главное управление цензуры.

Выборочно были просмотрены организационно-распорядительные документы Главного управления цензуры и Санкт-Петербургского цензурного комитета, которые помогли восстановить исторический контекст становления взглядов Одоевского. Особое внимание было уделено документам канцелярии Министерства императорского двора, которые содержат сведения о продвижении Одоевского по службе.

В ОР РНБ хранится основной рукописный архив В. Ф. Одоевского. Из него были привлечены документы по издательским проектам князя, а также материалы фондов, среди которых личная переписка, коллективные договоры об организации периодических изданий и др. Изучены журналистские заметки Одоевского из РО ИРЛИ (ПД), а также рукописные источники второго тома труда П. Н. Сакулина об Одоевском. Документы из архивов разных городов, собранные Сакулиным и лишь частично обработанные (выписки из произведений и писем Одоевского, из делопроизводственной документации Министерства государственных имуществ и пр.), содержат богатейший фактический материал и являются ценным подспорьем для дальнейших разысканий и обобщений.

Важной для исследования группой источников стали публицистические произведения Одоевского из разных журналов и газет («Современник», «Отечественные записки», «Литературные прибавления к „Русскому инвалиду"» и др.), часть из которых переиздана. Кроме того, рассмотрены просветительские альманахи Одоевского «Детские книжки для воскресных дней» и «Сельское чтение».

Для исследования привлекались переписка и дневниковые записи Одоевского, мемуарная литература о нем, критические отзывы современников.

Научная новизна. В научный оборот был введен большой массив новых архивных источников, который позволил исследовать работу Одоевского в Комитете цензуры иностранной, в том числе цензорскую деятельность. Была впервые в комплексе рассмотрена просветительская издательская деятель­ность Одоевского и его несостоявшиеся периодические издания. Кроме того,

 

[8]

произведен целостный обзор теоретических представлений писателя о роли журналистики и цензуры в обществе.

Методологическую основу диссертации составили общенаучные принципы объективности, историзма, системности. Анализ материала велся на базе филологического, сравнительно-исторического, проблемно-хронологического, статистического, описательного методов. Теоретическую основу исследования составили труды В. Г. Березиной, В. Э. Вацуро,М. И. Гиллельсона, Б. И. Есина, Г. В. Жиркова, А. И. Станько, М. А. Турьян и др.

Практическая значимость. Результаты исследования, его обобщения и выводы могут быть использованы в ходе дальнейшего изучения творчества В. Ф. Одоевского и в целом истории отечественной журналистики; будут полезными при подготовке общего и специальных лекционных курсов, семинаров по истории журналистики. Размышления об опыте князя В. Ф. Одоевского представляют ценность в осмыслении проблем взаимоотношений власти и общества, ответственности журналистов за печатное слово, этических норм.

Основные результаты исследования апробировались на научно-практических конференциях (СПбГУ, РНБ), отражены в девяти научных публикациях. Структура диссертации: работа состоит из введения, краткой биографической справки, трех глав, заключения, библиографии и пяти приложений.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновываются актуальность темы, научная новизна и практическая значимость, хронологические рамки, раскрывается степень изученности темы, ставятся цели и задачи работы, дается характеристика источников.

В краткой биографической справке представлены основные этапы и события жизни, творчества и службы В.Ф. Одоевского.

Первая глава «Служба В. Ф. Одоевского в Комитете цензуры иностранной» состоит из двух параграфов.

Первый параграф «В. Ф. Одоевский — библиотекарь Комитета цензуры иностранной» посвящен деятельности Одоевского в цензурном ведомстве. С 14 октября 1826г. Одоевский служил секретарем цензурного комитета при Министерстве внутренних дел, где следил за порядком рассмотрения книг и театральных пьес, учитывая время их поступления в комитет; вел частный реестр книгам, отмечая причины их запрещения; хранил рапорты о книгах; вел дела библиотеки комитета[7]. Здесь же Одоевского привлекли к цензурованию иностранной литературы.

С середины 1826 г. началась разработка нового цензурного устава, в ко­тором особое место должно было быть уделено цензуре иностранных сочи-

 

[9]

нений. В специально учрежденном для этого Временном комитете Одоевский выполнял обязанности секретаря. При составлении устава Одоевский отвечал не только за техническую сторону. Он был одним из авторов этого документа, о чем свидетельствуют переписка, делопроизводственная документация.

С 1828 по 1838 гг. Одоевский служил библиотекарем Комитета цензуры иностранной. В основу этой библиотеки легли экземпляры запрещенных изданий. Одоевскому принадлежит заслуга упорядочения системы хранения такой литературы, организация переплета всех изданий, создание за 1830-1831 гг. трех каталогов.

Благодаря каталогам Одоевского велись систематические росписи книг, из которых можно увидеть, какая литература больше всего подвергалась запрещению. Анализ состава библиотеки за 1830-1837 гг. (периода с начала составления статистических данных до конца службы Одоевского в комитете. Он уволился в начале 1838 г., поэтому этот год не учитывается) показал, что в это время в Россию больше всего ввозили беллетристику (романы и повести), исторические и полиграфические сочинения. Они поступали в комитет от петербургских и московских книгопродавцев, а также от частных лиц. В начале 1830-х гг. доля книг, поступавших от книгопродавцев, была примерно в 3-4 раза меньше, чем от частных лиц, а к 1837 г. — уже в 2,5 раза. Таким образом, в Россию иностранная литература все чаще попадала через посредников — торговцев, набирал обороты книжный рынок.

Среди запрещенных книг преобладали романы и исторические сочинения (данные 1834-1837 гг.). Но в процентном отношении больше всего зап­рещалось книг с богословской и политической тематикой (40-60 %). Среди всей беллетристики и исторических произведений под запрет попадало около 10-14 %, а всего процент запрещенных книг от общего числа рассмотрен­ных в комитете за год составлял 12-16 % (в конце 1820—начале 1830-х гг. средний процент запрещенных изданий был порядка 20 %). Можно предположить, что либо русские книгопродавцы предвидели строгость оценки и не привозили сочинения с неугодной тематикой, либо цензура шла по пути ослабления строгости.

В параграфе раскрыт порядок прохождения иностранной литературы через цензурные инстанции. Во второй трети XIX в. он был определен цензурным уставом 1828г. (§ 95). Если цензор не замечал в книге ничего предосудительного, то этого было достаточно, чтобы ее пропустили в свободное обращение. Если цензор находил что-либо крамольное, то книга запрещалась полностью или частично. Решение о запрете книги зависело от Комитета цензуры иностранной. В случае, когда у комитета возникали сомнения, произведение отправляли вместе с рапортом на рассмотрение Главного управления цензуры. И только после этого окончательно выносилась резо­люция. Мнение этих трех инстанций совпадало не всегда, хотя в Уставе о цензуре критерии оценки были прописаны вполне определенно (§§ 76-80). Ре-

 

[10]

золюции к книгам могли быть четырех видов: «Запретить безусловно», «Запретить для публики», «Позволить с исключениями», «Позволить».

Комитет цензуры иностранной был организацией, которая следила за ввозимой в Россию книжной и журнальной продукцией и препятствовала распространению радикальных европейских идей. В этом смысле комитет ограничивал свободу слова. Однако вряд ли следует все действия комитета оценивать лишь отрицательно. На примере цензорской службы Одоевского рассматриваются как негативные, так и позитивные стороны государственного контроля за литературой.

Во втором параграфе «Одоевский — цензор» исследуется цензорская деятельность Одоевскою. Предыдущий опыт рассмотрения книг в 1827—1828 гг., когда секретаря цензурного комитета МВД Одоевского привлекали эпизо­дически, перерос с 25 мая 1833г. в постоянный род деятельности. Одоевский получил предписание министра народного просвещения о том, что цензура книг будет входить в его служебные обязанности[8]. Связано это было с возраставшим количеством поступающей иностранной литературы.

По сравнению с основными цензорами нагрузка Одоевского была небольшой, однако его решения определяли судьбу части иноязычных сочи­нений, а значит, круга чтения и шире — развития просвещения русского читателя в целом.

Объектом экспертизы Одоевского были произведения Г. Гейне, В. Скотта, Ш. Нодье, Ж. Жанена, М. Шатобриана, П. Мериме, С. Ге, Т. Леклерка и других писателей; это были оригинальные и переводные книги, написанные в основном на французском языке.

Предметом самой строгой оценки иностранных сочинений были религия, нравственность и политика; порядок рассмотрения этих тем был прописан в уставе. К религиозной теме Одоевский относился с большой осторожностью, не допуская никаких насмешек в адрес православия. Однако при анализе произведений с религиозными мотивами князь не всегда слепо следовал букве закона. Он определял уровень непозволительности произведения, прогнозируя реакцию читателя и оценивая вредность сюжета в цензур­ном смысле.

Одоевский считал добродетель одним из основных достоинств человека; по его мнению, никакое безнравственное произведение не могло быть до­пущено в общество. При этом оценивать цензор, по мысли Одоевского, должен не сам предмет изображения, а установку автора. Если описания не имеют цели развратить и возбудить сладострастие, если безнравственность осуждается, то такое произведение может оказаться полезным в воспитательных целях.

В оценке политических событий, описанных в цензуруемой литературе, Одоевский запрещал произведение не по предмету изображения (револю-

[11]

ции, восстания, негативные упоминания русских монархов), а ограждал публику лишь от бесспорно низкопробной, с его точки зрения, продукции; от той, которая могла бы уронить честь императора или поколебать религиозные или монархические убеждения.

Многие цензорские решения В. Ф. Одоевского определялись исторической ситуацией. Он был чиновником, исполнявшим инструкции. Как правило, он пытался предугадать возможные последствия от прочтения публикой цензуруемой книги, Особенно это касалось тех сочинений, которые нельзя было однозначно оценить как вредные или безвредные. При принятии решений в таких случаях Одоевский проявлял широту ума, заботу о развитии читателя. Он учитывал условия бытования книжной продукции, особенности аудитории, для которой была предназначена литература, задачи автора, общий тон описаний и некоторые другие обстоятельства.

В рапортах Одоевский не ограничивался сухой констатацией фактов, отстаивая свое мнение, анализируя состояние современной литературы. Он оценивал произведение в контексте эпохи и защищал те книги, которые, с его точки зрения, могут стать противовесом легкомысленной или вредной литературе. В этом смысле показателен рапорт 1833 г на роман «Смирившаяся» («Resignee») современного Одоевскому французского писателя Гюстава Друино (Gustave Drouineau). Цензор был убежден, что этот роман является хорошей альтернативой примитивной и безнравственной литературе, которая наводняет современную Францию и проникает в Россию. Князю удалось отстоять роман, хоть и с некоторыми исключениями из текста.

При оценке любого произведения Одоевский пытался быть объективным. Его широкая эрудиция, разнообразие родов деятельности, а также либеральные взгляды помогали цензору рассматривать литературу с просветительских позиций, учитывая множество факторов. В. Ф. Одоевский помог отстоять для русской публики не одно произведение, в то же время старался не пропустить многие безнравственные и низкосортные сочинения в публику. Тем самым он стремился воспитывать литературный вкус читателей и спо­собствовал просвещению общества.

Служба в цензурном комитете повлияла на развитие мировоззрения Одоевского. Имея доступ к любой запрещенной литературе на иностранных языках, он обладал редкой возможностью читать то, что никому не позволялось. Это чтение давало обильную пищу для размышлений. В позднем творчестве Одоевского мы обнаруживаем следы его цензурной деятельности, переклички с мыслями, изложенными в цензурных рапортах.

Во второй главе«Теоретические представления В. Ф. Одоевского о журналистике и цензуре» анализирутся взгляды Одоевского на печатное слово и цензуру. Большой опыт практической деятельности позволил Одоевскому сделать интересные наблюдения в области теории журналистики. С конца 1820-х гг. началась профессионализация журналистской деятельности, определялось про-

 

[12]

тивостояние двух полярных отношений к ней — просветительского и коммерческого, В печати возникла полемика о сущности, назначении и роли литературы и журналистики в жизни общества. Как правило, обобщения и критический анализ печати отражались в полемических выступлениях журналистов. Высказывания Одоевского о печатном слове в основном находятся в публицистических статьях, очерках, фельетонах, написанных им в разное время. Во взглядах Одоевского на печатное слово можно выделить три ведущие темы: роль журналистики и критики в обществе; характер профессии журналиста, его моральные, деловые качества; проблемы взаимоотношений печати и власти. Соответственно этому материал диссертации располагается по параграфам. Для понимания специфики воззрений Одоевского каждому параграфу предшествует краткий обзор становления знаний о рассматриваемой проблеме, приводятся мысли современников.

В первом параграфе «В. Ф. Одоевский о литературе и журналистике» показано отношение князя к современной ему журналистике, которое он  выразил в многочисленных публицистических произведениях. Самыми яркими среди них являются статьи «О вражде к просвещению, замечаемой в и новейшей литературе», «Записки для моего праправнука о русской литературе», «Утро журналиста (Из записок ленивца)», «О нападениях петербургских журналов на русского поэта Пушкина» и некоторые другие.

Современную ему литературу Одоевский характеризовал весьма пессимистично. Он считал, что в России еще нет оригинальной литературы, критики, качественной периодики. Литература, которой Одоевский отводил первостепенное значение в жизни общества, по его мнению, не справлялась со своей задачей — отражать все стороны жизни. Кроме того, как писал Одоевский в «Записках для моего праправнука о русской литературе», ей не хватало «отличительного характера, физиономии»[9].

Литературная критика также не устраивала Одоевского. Немногочисленное оригинальное и прекрасное, что уже было в русской литературе (например, творчество А. С. Грибоедова и А. С. Пушкина), подвергалось примитивному разбору «для удовлетворения мелочной зависти»[10], было не критическим разбором произведений, а превращалось в оскорбления личностей. Такую критику, по мнению Одоевского, использовали его вечные оппоненты — журналисты торгового направления Ф. В. Булгарин,Н. И. Греч, О. И. Сенковский и их союзники.

Он считал необходимым противопоставить им настоящую литературу, разумную критику, которые должны развивать лучшие идеи, отражать и формировать «общественную атмосферу», содействовать просвещению, быть посредником между наукой и обществом, защищать честных литера-

 

[13]

торов от «барышников». Здесь немалую роль играл толстый энциклопедический журнал, который должен был отражать все грани бытия и быть противовесом торговой журналистике. Основные задачи журнала, по Одоевскому, заключаются в том, чтобы, во-первых, печатать качественную литературу, тем самым способствуя улучшению вкусов публики. Во-вторых, поддерживать начинающих талантливых литераторов и этим вытеснять с читательского рынка набирающих силу литературных шарлатанов. В-третьих, представлять равные условия для литературной борьбы, то есть обеспечивать качественную критику. Главной же целью журнала, по убеждению Одоевского, является просвещение; журнал должен быть посредником между наукой и читателем. Взгляды Одоевского не были исключением, подобные мысли можно встретить у его современников: В. Г. Белинского, Н. А. Полевого,Н.И. Надеждина,С. П. Шевырева идр.

Мечта об издании энциклопедического журнала реализовалась в соредакторстве Одоевского в обновленных «Отечественных записках», выкуп­ленных группой литераторов у П. П. Свиньина в 1839 г.[11]. Журнал объединял лучшие литературные силы и противостоял торговому направлению. Несколько лет Одоевский был душой и публицистическим пером издания, печатал в нем художественные и философско-публицистические произведения, статьи и рецензии по научным вопросам. Здесь был опубликован авто­биографичный фельетон Одоевского «Утро журналиста», где автор описал процесс подготовки журнала к печати, показал свои взгляды на задачи толстого журнала, раскрыл проблемы издателя, красочно обрисовал современное состояние журналистики.

Толстый качественный журнал, как отмечено в фельетоне, должен быть энциклопедичным, давать независимые оценки в критических материалах, поучать публику, развивать ее, воспитывать.

Одоевский использовал для просвещения читателя любую возможность, участвуя даже в изданиях торгового триумвирата. В них Одоевский публи­ковал статьи нейтрального, просветительского толка (по музыке и пр.). Князь был убежден, что журналист должен писать о том, что интересно публике, что привлечет ее к чтению. Поэтому он считал возможным свое участие даже в журналах оппонентов — это позволяло расширить круг читателей. Выс­тупления же по принципиальным вопросам появлялись, только в «Отечественных записках» и «Современнике» —журналах, интересы которых не расходились с идейными позициями Одоевского.

Установка на просвещение приводила к тому, что при отсутствии основ­ной идеи, ясно выраженного направления издания энциклопедизм Одоевского не пользовался успехом у публики. Журнал был рассчитан на всех, но не имел своей аудитории. «Отечественные записки» стали ведущим журна-

 

[14]

лом лишь с приходом В. Г. Белинского, с приобретением демократической платформы. В это время Одоевский отходит от журнала. На фоне опыта «Отечественных записок» следующий его издательский проект отличался большим успехом и долголетием. Сборник «Сельское чтение» был рассчитан на целевую аудиторию — на крестьян. И прежде всего в этом было его главное достоинство.

Во втором параграфе «В. Ф. Одоевский о журналисте и литераторе» показаны его представления о журналистском и литературном труде. Одоевский, работая с полной самоотдачей и бескорыстно, того же требовал и от других. Писатель всячески подчеркивал недопустимость приемов, которыми пользовались Булгарин и его союзники. Он видел важные позитивные стороны профессионализации журналистики: увеличение аудитории, расширение тематики, улучшения в методах подачи материала. Однако князь был уверен, что нельзя идти на поводу у примитивных желаний публики для обеспечения больших тиражей. В настоящем журналисте, по его убеждению, кроме «духа эгоизма, пользы», должны быть религия, поэзия, «чистота душевная»[12]. Ложь, бесстыдство, лицемерие, спекуляция на легковерии, развязность, корыстолюбие, лакейские насмешки — вот что отличает беспринципных журналистов. Противостоять им должен не просто образованный, порядочный, честный мыслитель. Литератор должен быть, по мысли Одоевского, «универсальным культурным работником»[13], проводником всего лучшего, учителем благих мыслей. Настоящий проводник просвещения должен объективно судить о человеке, стремится «больше учиться, нежели блистать ложными знаниями»[14].

Такие люди были в эпоху Одоевского, но заниматься профессионально литературой, журналистикой, считал князь, они не могли, так как в России для этого еще не было условий. Самым главным оказалось даже не то, что журналисты должны обладать определенными талантами. Главное, что любой честный литератор должен стремиться распространять свои знания в противовес некачественной журналистике. Литератор, по мнению Одоевского, обязан поднимать публику на новый уровень знаний, просвещать ее. Осознание литературы как долга, профессии журналиста как миссии было не просто теоретическими построениями Одоевского. Именно так он воспринимал свою деятельность на литературном поприще. Это подтверждается и его работой в периодической печати.

 

[15]

Одним из самых действенных средств против недобропорядочных журналистов Одоевский видел в цензуре — определенном фильтре литературы. Об этом идет речь в третьем параграфе - «В. Ф. Одоевский о цензуре». К середине XIX в. сформировалась общественная точка зрения на цензуру как на необходимый институт власти. Споры шли в основном лишь о пределах допустимого, об участии самого общества в руководстве печатью, о целесообразности формирования общественного мнения с помощью официальной и официозной прессы. В становлении этих взглядов участвовал и Одоевский.

Современная цензура, утверждал князь, не справлялась со своей задачей— бороться с распространением низкосортной продукции. В функции цензуры он включал еще одну важную задачу, которая также не была реализована: не допускать монополизации в журналистике и литературе торгового направления. Он считал, что цензура должна быть хорошим подспорьем в работе литератора, она должна ограждать честных писателей от оскорблений. В стремлении к просвещению Одоевский всегда искал поддержки у правительства. Он считал, что правительство должно заботиться о развитии народа, следить за успехами науки и литературы, направлять в нужное русло общественное мнение. В противном случае народ будет читать запрещен­ную литературу (ибо она все равно распространяется, как бы правительство ее ни запрещало).

Основываясь на собственной цензорской практике, он высказывал взгляды на институт цензуры. Размышления на эту тему содержатся уже в цензурных рапортах Одоевского. Позднее князь оформил свое видение цензуры в трех теоретических статьях, написанных в конце 1850-х—начале 1860-х гг. И хотя заметки не были опубликованы при жизни Одоевского, они дают возможность представить, как он относился к правительственной политике в области  печати[15].

Теоретические статьи о цензуре были написаны зрелым мыслителем, умудренным чиновником. Но принципиально взгляды Одоевского с периода цензорства не изменились: многие мысли, появившиеся в рапортах, мы находим и в статьях о цензуре.

В первой статье «К истории русской цензуры» Одоевский пытался ответить на вопрос, с чем должна бороться цензура. Прежде всего, как он писал, — с «неопределительностью человеческого языка»[16], а также с многозначностью толкований сомнительных мест. Эффективность цензуры зависит не от писанных правил и даже не от цензоров. При оценке произведения надо учитывать два обстоятельства; «общее настроение литературы в данную эпоху и общественное мнение». А поскольку критерии субъективны, цензоры попа­дают под влияние настроений, существующих в ту или иную эпоху.

 

[16]

Одоевский не ограничился лишь постановкой проблемы. Он был убежден, что от субъективности цензора может спасти просвещение и нравственность. Единственные фиксированные критерии, на которые Одоевский ссылается, прописаны в цензурном уставе: «вера, престол, нравственность и честь личная». Для Одоевского они остались непреложными на протяжении всей жизни.

Одоевский выделил два вида цензуры: какая она есть и какая должна быть. Первая — полицейская, цель которой — лишь прикрыть язву, т. е. механи­чески запретить ту или иную тему или издание. Такими запретами цензура достигает обратного результата: крайние теории (аракчеевщина, с одной стороны, насильственный радикализм — с другой) развиваются именно в таком «безгласом» обществе, где нет ни правдивой критики, ни серьезного отпора.

«Время для одних чисто запретительных мер прошло»[17], — писал князь в статье «О мерах против заграничной русской печати», в силу должна вступать другая цензура — государственная, которая бы разумно контролировала печатную продукцию. Все общественные язвы, по его мнению, надо обсуждать публично, тогда они будут искореняться. Интерес к заграничной прессе усиливается прямо пропорционально усилению цензурных препятствий. Одоевский предлагал ряд мер по преодолению нездорового интереса к заграничным изданиям А. Герцена и П. Долгорукова, которых он считал анархистами, разрушителями спокойствия государства.

Одоевский не призывал полностью легализовать эмигрантские издания, он лишь считал, что нужны новые более действенные и совершенные меры. Он предлагал опубликовать биографии Герцена, Огарева, Долгорукова и прочих, сняв с них ореол таинственности; профессиональным литераторам открыто опровергать враждебные русскому обществу идеи, клевету и нападки в открытой полемике. Более того, людям, решившимся на такую борьбу, он советовал выдавать денежное пособие. Автор считал возможным в Англии, Франции, Германии привлекать издателей, сочинителей или типографщиков к судебной или иной ответственности за клевету в печати.

Статьи на этом обрываются, но общие выводы Одоевского ясны: необходимы постоянные изменения цензурных критериев с учетом времени, исторических обстоятельств во внутренней и внешней политике. Об этом он говорил уже в цензурных рапортах.

В третьей главе «Издательские просветительские проекты В. Ф. Одоевского» рассмотрена его журналистская деятельность, которая иллюстрирует теоретические взгляды князя. Поэтому в круг исследования попали лишь два издательских проекта Одоевского: «Детские книжки для воскресных дней» и «Сельское чтение», которые ранее специально не рассматривались историками журналистики. Эти издания отличаются от других прежде всего

 

[17]

исключительно просветительской направленностью и представляют основные положения, высказанные Одоевским о журнале и его предназначении в обществе. Остальная практическая журналистская деятельность В. Ф. Одоевского обзорно представлена в нервом параграфе «Участие В. Ф. Одоевского в периодике и его нереализованные издательские замыслы». Суммируя факты активной журналистской деятельности В. Ф. Одоевского, можно сказать, что он постоянно сотрудничал в ведущих периодических изданиях второй трети XIX в., не оставался равнодушным к злободневным общественным проблемам, словом воздействовал на умы современников. Одоевский, стремясь сделать для просвещения как можно больше, выступал в совершенно различных печатных изданиях: по типу (газеты, журналы, альманахи, сборники), по форме собственности (правительственные, частные), по задачам (издания идейного и торгового направлений).

В параграфе анализируются его несостоявшиеся проекты по выпуску разных типов изданий. В 1820-1840-х гг., самую активную журналистскую пору, часть замыслов Одоевского осталась неосуществленной. В наследии Одоевского есть нереализованные проекты музыкальных и энциклопедических журналов, просветительских изданий для детей и крестьян, а также общедоступных дешевых книг. Главной причиной, которая помешала их осуществлению, была политика правительства, направленная на ограничение новых изданий. Их появлению помешали также финансовые, организационные проблемы. Однако все планы и подготовленные материалы не пропали бесследно. Многое Одоевский использовал в дальнейшей деятельности. По истории нереализованных замыслов прослеживаются творческие и личные связи, которые складывались в разное время. Мы видим, что совместная журналистская деятельность связывала князя с В. К. Кюхельбекером и Б. А. Враским, В. А. Жуковским и А. А. Краевским, А. П. Заблоцким-Десятовским и А. С. Пушкиным.

Во втором параграфе «Просветительская периодика В. Ф. Одоевского: „Детские книжки для воскресных дней" и „Сельское чтение"» акцентируется внимание на просветительских изданиях Одоевского, рассчитанных на особого массового читателя. Издания появились на свет благодаря совместным усилиям и Одоевского, и его коллег: Б. А. Враского («Детские книжки») и А. П. Заблоцкого-Десятовского («Сельское чтение»).

Задача журналистских начинаний Одоевского, как он сам определял, была не в пропаганде научных достижений, а в распространении элементарных знаний, причем всех сословий, возрастов, носителей политических, религиозных и прочих убеждений. Крупнейшими издательскими проектами Одоевского стали издания, адресованные простонародью и детям.

«Детских книжек для воскресных дней» состоялось всего два выпуска, на 1834 и 1835 гг. Но их выход был заметным общественным явлением. Этот альманах был одним из первых изданий для детей, в котором не было религиозной тематики. Целью Одоевского и Враского было «возбуждать <...> вни-

 

[18]

мание» юного читателя «к предметам знания»[18], приобщать его к науке, расширяя круг чтения.

Одоевский стремился ввести детей в новые области знания, знакомить маленьких читателей с многообразием сфер человеческой деятельности. Его «Книжки», как и вся написанная им литература для детей, должны были способствовать развитию мышления. Эта задача органично вписывается в общее представление Одоевского о том, что гармония в обществе возможна только путем просвещения, развитие которого напрямую связано с деятельностью будущих работников слова — современных детей.

В альманахе авторы обосновывают выбор статей, сказок и материалов. В предисловиях к обеим «Книжкам» были высказаны представления о сути и способах преподавания. Отмечено, что ребенку можно объяснить любое научное знание, главное — выбрать форму изложения, «рассказать понятным и полезным для детей образом»[19]. Для этого о неизвестном нужно сообщать через привычные и знакомые вещи, более отвлеченные понятия передавать через описание ежедневных происшествий.

Примерно такая же методика была избрана для создания произведений для «Сельского чтения» — альманаха для простонародья. Авторы альманаха объясняли непонятное на примере привычных и знакомых вещей.

Одоевский не раз говорил о том, что у народа нет хорошей литературы, что задача интеллигенции — обеспечить крестьян необходимым чтением. Он был убежден, что «нет способнее русского человека по всей Европе»[20]. Однако эти способности нуждались в развитии, которое несло с собой просвещение.

С каких позиций пропагандируется образованность, Одоевскому было не важно. Он не был ни славянофилом, ни западником; «Лишь то изменение в народном быте разумно и плодотворно, которое производится просвеще­нием, <….> а откуда приходит этого рода просвещение с Востока ли, с Запада ли. с Юга или с Севера — это вопрос пустопорожний»[21],

Накопленный журналистский опыт многих лет князь использовал в своем самом крупном издательском предприятии — сборнике для народа «Сельское чтение». Готовился сборник при Министерстве государственных имуществ.

В исследовательской литературе нет единодушия в определении типа этого издания. Еще в Энциклопедическом словаре Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона «Сельское чтение» определялось как «особый тип Народного журнала».

 

[19]

Также народным журналом называла «Сельское чтение» исследовательница XIX в. Е.С.Некрасова. Альманахом называет его современный исследователь В. Муравьев, журналом — П. Н. Сакулин и Е. А. Маймин, сборником — О. Д. Голубева, серией книжек — Н. М. Михайловская[22].

Правомерно определять «Сельское чтение» и как альманах, и как сборник, и даже как журнал (в последнем случае — по характеру произведений, пометенных в «Сельском чтении»). Хотя мы больше склоняемся к определению Н. М. Михайловской, что все-таки это была серия книг, потому что первоначально была задумана одна книжка, а потом вышло еще несколько, не запланированных заранее.

Потребность подобного сборника была вызвана ростом приходских крестьянских школ (только в 1840г. их появилось 469)[23], которые не были обеспечены соответствующей литературой. «Сельское чтение» отчасти восполнило этот пробел. Сборник получил широкое распространение прежде всего из-за нехватки подобной литературы. Издание было доступным даже для начинающих осваивать грамоту, кроме того, оно было недорогим.

В период появления просветительских изданий Одоевского, в 1830-1840-е гг., образованные люди только осознавали важность народного просвещения. Во многом их обращения к народу звучали назидательно, зачастую интеллигенция лишь поучала крестьян, не было диалога с собеседником, разговора на равных. Одоевский пытался перешагнуть через сословные рамки и подготовил статью «Наши права и обязанности»[24], которую хотел поместить в V книжке «Сельского чтения». Взгляд просветителя на народ отражал более широкое понимание, чем это было свойственно его эпохе. Но, к сожалению, при его жизни статья не была опубликована.

В заключении делаются основные выводы. Теоретические воззрения В. Ф. Одоевского на печать и цензуру базировались на огромном практическом опыте цензора, журналиста, издателя.

 

[20]

Одоевский одним из первых взялся за труднейшее дело просвещения народа. Он был у истоков развития русского музыкознания, космизма, фантастики, самым ярким представителем русского философского романтизма, филантропом и педагогом. Одним из самых действенных средств, предназначенных для распространения просвещения, Одоевский считал журналистику. Именно ей принадлежит почетное право быть посредником между миром читателей и ученых, способствовать развитию благосостояния общества, распространять все лучшее, что накапливает человек. И в практической, и в теоретической деятельности Одоевский не отступал от принципа просветительства, ставшего главным в его службе и творчестве.

В пяти приложениях даны сводные таблицы, представляющие этапы карьеры Одоевского-чиновника, статистические данные по деятельности Комитета цензуры иностранной, описывающие объем и тематику ввозимой в Россию иностранной литературы, а также сравнительную характеристику фельетона «Утро журналиста» и программных статей «Отечественных записок» 1839-1840 гг.

 

1. Князь В. Ф. Одоевский о цензуре // Средства массовой информации в современном мире: Тезисы научно-практической конференции / Под ред. В. И. Конькова. Ч. 1. СПб., 2001. С. 40-41.

2. Несостоявшиеся издательские проекты В. Ф. Одоевского // Средства массовой информации в современном мире: Материалы межвузовской научно-практической конференции / Под ред. В. И, Конькова. СПб., 2002. С. 25-27.

3. В. Ф. Одоевский о выборе пути в журналистике // Средства массовой информации в современном мире. Молодые исследователи. Тезисы докладов межвузовской научно-практической конференции студентов и аспирантов / Под ред. Е. С. Сониной. СПб., 2003. С. 67-68.

4. Поправка к положению о Комитете цензуры иностранной // Средства массовой информации в современном мире: Материалы межвузовской научно-практической конференции / Под ред. В. И. Конькова. СПб., 2002. С, 33-34.

5. Нереализованные издательские планы князя В. Ф. Одоевского (1820-1840-е гг.) //Журналистика. Молодые исследователи. Межвузовский сбор­ник научных работ студентов и аспирантов / Под ред. Е. С, Сониной. СПб., 2003. С. 124-133.

6. В. Ф. Одоевский-цензор в защиту свободы слова // Журналистика в 2003 г.: обретения и потери, стратегии развития. Материалы научно-практической конференции. Часть III. М., 2004. С. 115-116.

7. Первый библиотекарь Комитета цензуры иностранной (К 200-летию со дня рождения В. Ф, Одоевского) // Средства массовой информации в совре-

 

[21]

менном мире. Молодые исследователи. Материалы межвузовской научно-практической конференции студентов и аспирантов / Под ред. Е. С. Сониной. СПб., 2004. С. 10-12.

8. «Он молился просвещению»: В. Ф. Одоевский и его просветительские издания // Просветительская миссия журналистики: к 300-летию русской печати/Под ред. Г. В. Жиркова. СПб., 2004. С. 20-39.

9. Одна неточность самой авторитетной энциклопедии // Средства массовой информации в современном мире: Тезисы научно-практической конференции /Под ред. В. И. Конькова. СПб.,2004.С. 37-38.

 

 

---