Истории сатирического журнала «Искра», издававшегося в Петербурге с 1859 по 1873 г. под редакцией Н. А. Степанова и В. С. Курочкина, посвящено немало исследований[1]. В данной работе рассматриваются карикатуры журнала, посвященные подготовке и проведению в жизнь цензурной реформы. Отметим, что в той или иной степени исследователи касались этого вопроса, но специально он не рассматривался.

В начале 1860-х гг. в ряде документов, составленных министром внутренних дел П. А. Валуевым и министром народного просвещения А. В. Головниным, была разработана программа мер в отношении печати. В сфере законодательства признано было необходимым выработать новый устав о цензуре и печа­ти, в котором был бы изменен основной принцип цензурной системы — предполагалось перейти от цензуры предварительной к карательной, при которой печать отвечала бы за нарушение закона перед судом.

Одним из свидетельств возросшего влияния печати в общественной жизни страны было согласие правительства на участие публицистики в обсуждении основных положений цензурного законодательства. В развернувшейся дискуссии демократические издания пытались раскрыть истинную позицию правящих кругов, показывая реакционность различных цензурных систем. Они доказывали принципиальную несовместимость свободы слова и самодержавной власти, тем самым подчеркивая иллюзорность надежд, возлагаемых обществом на проводимую реформу. Ожидаемая «свобода тиснения» была изображена в «Искре» в виде толпы людей, протискивающихся в магазин[2]. (Рис. 1).

Поворот к реакции летом 1862 г., проект цензурного устава, выработанный Комиссией Д. А. Оболенского в декабре (образцом для него послужило реакционное французское законодательство), который был раскритикован А. А. Краевским, М. Е. Салтыковым-Щедриным, Г. Е. Благосветловым и многими другими деятелями печати[3], и передача цензурных учреждений из ве-

[229]

домства Министерства народного просвещения в ведомство Министерства внутренних дел послужили темой для карикатуристов «Искры». На рисунке, появившемся в журнале в январе 1863 г., изображена игрушка типа «чертика, выскакивающего из табакерки». Табакерка с надписью «Свобода прессы» изображена в виде трибуны, а чертик, имеющий отдаленное сходство с министром внутренних дел П. А. Валуевым, раскидывает наказания для печати: штрафы и заточения в тюрьму, приговаривая: «Вот вам свобода прессы!» От трибуны в ужасе убегают деятели печати, крича: «Не надо... не надо... лучше свободу под пресс!»[4] (Рис. 2). В первом номере «Искры» за 1864 г. была помещена карикатура на провозглашенную гласность. «Гласность» изображена в виде женщины с фанфарой в руках, которую чиновники выталкивают «в шею». Сторож объясняет Новому 1864 году: «Гласность» — «глупая баба, озорница ... всем в глаза кричала: ты вор, взяточник, самоуправник... благородные люди не привычны к грубостям; взяли и вытолкали»[5] (Рис. 3). Цензурное ведомство снисходительно отнеслось к карикатуре. В рапорте цензора В. Игнатовича было отмечено, что в первом номере журнала «нет ничего для замечаний»[6].

Во время обсуждения вопросов цензурного законодательства в периодической печати система предва-

[230]

рительной цензуры была подвергнута резкой критике подавляющим большинством изданий. В начале 1860-х гг. печать юридически подчинялась цензурному уставу 1828 г. Однако на практике многочисленные секретные циркуляры и инструкции, изданные в течение трех десятилетий, так запутали цензурные законы, что зачастую цензоры при рассмотрении статей руководствовались личным усмотрением. Часто один из них запрещал то, что другой пропускал. Редакторы периодических изданий постоянно объяснялись с цензорами, пытаясь добиться разрешения на запрещенный материал. В переписке редактора «Дня» И. С. Аксакова с А. Д. Блудовой имеются жалобы на это тягостное занятие: «Одно то, что приходится по пяти часов слушать пошлости цензоров и говорить пошлости в защиту своих статей, такие пошлости, что сам внутренне краснеешь (умных доводов они не понимают), одного этого достаточно, чтобы разболеться душою...»[7]. В августе 1862 г. «Искра» напечатала карикатуру Н. А. Степанова, на которой изображены Н. А. Некрасов, В. С. Курочкин, С. С. Громека, Ф. М. Достоевский и другие писатели, стоящие перед входом в цензурный комитет. Под рисунком подпись: «Редакторы журналов отстаивают свои статьи»[8] (Рис. 4). В 1863 г. эту же карикатуру издатели «Искры» пытались поместить на объявлении об издании журнала в 1864 г. Сохранилась корректура объявления: рисунок подчеркнут красным карандашом. Объявление было запрещено[9].

[231]

В «Искре» высмеивался «красный карандаш» цензора, вычеркивающий «вредное направление» из книг и статей. На карикатуре В. Р. Щиглева изображены два беседующих писателя. Один спрашивает: «О чем это вы задумались?» Другой отвечает: «Да вот хочу одну светлую мысль затемнить». (Одновременно намек на «Эзопов язык», широко использовавшийся литераторами.) Первый: «Предоставьте это красному карандашу; он с этим делом знаком»[10] (Рис. 5). В рапорте цензора В. Игнатовича карикатура представлена как намерение «уронить в общественном мнении это правительственное учреждение (ценз  Н. П.) и возбудить недоверие и нерасположение к нему в обществе»[11]. Однако в Совете по делам книгопечатания решили, что все карикатуры номера «по отсутствию в них резкости и по самой их анонимности не заслуживают порицания»[12].

Негодование членов Совета вызвала карикатура А. Н. Бордгелли на предварительную цензуру, напечатанная в следующем номере журнала[13]. На рисунке изображена женщина перед входом в цензурный комитет с подписью «Статья до просмотра цензурой» и она же, выходящая из дверей цензурного комитета:

[232]

«Статья процензурованная» (Рис. 6). В отзыве В. Игнатовича значилось, что «женщина первая представлена прилично одетою, с умным благообразным лицом, вторая же с оборванным донага спереди платьем, обезображенною, с всклокоченными волосами, убегающею в испуге и отчаянии». Совет решил, что карикатуру нельзя пропускать как «пасквиль, направленный против известного правительственного учреждения»[14]. В 1864 г. в журнале была напечатана еще одна карикатура на ту же тему. Двое сидящих на диване мужчин говорят о третьем, стоящем в стороне и читающем рукопись: «Кто это?» — «Мертвый капитал». — «Как так! Значит, скряга-миллионер?» — «Нет, литератор, неудобный для печати»[15] (Рис. 7).

Программа правительства в области печати основывалась на использовании наряду с репрессивными мерами подавления неугодных изданий методов «нравственного влияния» на общественное мнение и сотрудничества с благонамеренными литераторами. С целью ослабить оппозиционность прессы и в дальнейшем заставить ее проводить взгляды правительства, предполага­лось учредить официальные издания, в задачи которых входило разъяснение обществу правительствен­ной политики; создать сеть официо-

[233]

зов, т. е. частных изданий, существовавших на государственные субсидии и проводящих правительственные взгляды; оказывать поддержку консервативной печати и всем изданиям, согласным сотрудничать с властями.

«Искра» уделила внимание проблеме рептильных изданий. Карикатура А. П. Редкина «Совесть выше денег» была запрещена цензурой[16]. Человек, стоящий на сцене, держит в руках аптекарские весы. Мешок с 10000 р. на одной чаше перевешивает «совесть», лежащую на другой чаше. Кулисы обклеены «продажными» газетами: «Наше время», «Голос», «Сын отечества» и официальной «Северной почтой». Обращаясь к зрительному залу, он говорит: «Господа! Позвольте наглядным образом доказать, что у нас совесть выше денег» (Рис. 8). Эта карикатура была несколько переделана Н. А. Степановым и напечатана в «Искре» в конце января 1863 г. Называлась она «Журнальные фокусы». Названия газет на кулисах были заменены словами «журнал» и «газета» на одежде человека, стоящего на сцене. На весах «неподкупные убеждения» перевешивает некоторая сумма денег с тремя нулями. Человек обращается к зрительному залу: «... Теперь, господа, позвольте доказать вам наглядным образом, что убеждения на-

[234]

ши стоят всегда выше подкупа»[17] (Рис. 9).

В качестве официоза пытались использовать газету Н. Ф. Павлова «Наше время». За первые три месяца 1862 г. Павлов получил до 26000 р.[18] Кроме этого, ему были предоставлены различные льготы, в частности, снижение пересылочной платы. Слухи о продажности «Нашего времени» получили широкое распространение в литературных кругах. «Искра» отметила, что «купить ее очень легко, зато уж читать невозможно»[19].

«Бесплатное пользование в трактирах дичью» — так назван рисунок, изображающий газету «Сын отечества» в виде бесплатного приложения к обеду в трактире. (Опубликован в «Искре» в августе 1864 г.)[20] (Рис. 10). Кроме яркой характеристики содержания газеты художник обратил внимание на то, что в качестве льгот, представляемых рептильным изданиям, существовала и обязательная подписка на них некоторых учреждений. Так, в 1864 г. было выделено 800 р. на подписку на газету «Киевлянин» для гимназий[21].

В конце 1861 г. А. В. Головин предложил А. А. Краевскому основать газету, которая предоставила бы отдел для Министерства народ-

[235]

ного просвещения, и тогда Министерство «могло бы участвовать в расходах, чтобы дешевизна не была... в убыток»[22]. С 1 января 1863 г. издатель получал ежемесячно по 1000 р. За это его газета пропагандировала политику Министерства народного просвещения и финансов[23]. Карикатура на газету «Голос» была напечатана в «Искре» в конце сентября 1862 г. На рисунке А. А. Краевский стоит на трибуне и «поет» о своей программе. Журналисты переговариваются: «Обвиняют одного опытного редактора, что он уронил газету. Да виноват ли он? Собираясь с будущего года петь перед публикой, надо же ему обработать „голос", разучить хоры и пр. «А хорошо ли он запоет?» — «Хорошо, если не настроит „голоса" по камертону некоторых газет»[24] (Рис. 11).

А. А. Краевскому приходилось отбиваться от нападок «Московских ведомостей», уличавших его в продажности[25]. На карикатуре изображены М.Н. Катков и Краевский, скрестившие трости, а в их шляпы сыпят деньги Министерство народного просвещения и Министерство внутренних дел, материально поддерживавшие издателей. Подпись: «Полемика двух передовых газет вступила в новый фазис к общему удовольствию доброхотных дателей»[26] (Рис. 12).

Далеко не все редакторы шли на сделки с правительством. И. С. Аксаков писал об этом А. Д. Блудовой: «Принять серьезное намерение заставить меня писать так, а не эдак,— это более, чем смешно»[27]. Карикатура «Прием журналов в рекруты» изображает «принятых»: «Наше время», «Сын отечества», «Голос», «Московские ведомости» и «Русский вестник». Возле измерительного прибора, определяющего пригодность изданий к подобной деятельности, стоит Н.А. Некрасов, который явно не помешается в «рамки». О нем говорят: «Не подходит: целой головой выше мерки»[28] (Рис. 13). В номере «Искры», где была напечатана карикатура, В. Игнатович не нашел «ничего особо замечательного ни в каком отношении»[29].

[237]

Исследователю журнала «Искра» Г. М. Лебедевой удалось найти неопубликованную карикатуру А. Н. Бордгелли на цензурную реформу 6 апреля 1865 г.[30] Она названа «Из школьных воспоминаний. (В частном пансионе)». На рисунке изображена начальница школы с розгами в руках, сидящая за столом, на котором лежат журналы. Рядом стоит классная доска, напоминающая лист рукописи, перечеркнутый красным карандашом цензора. Начальница говорит своим воспитанникам: «Убедясь по рассмотрении журналов в ваших успехах и благонравии, даю вам, милые дети, полную свободу порезвиться... но с условием, что за малейшую шалость: первый раз на колени, второй раз без обеда, а в третий раз розги и опять под строгий присмотр» (Рис. 14). Как справедливо отмечено Г. М. Лебедевой, по уставу 6 апреля 1865 г. от предварительной цензуры освобождались лишь те издания, которые получали разрешение министра внутренних дел («убедясь... в ... благонравии» дали «свободу порезвиться»). «За малейшую шалость» периодические издания подвергались административным взысканиям, в частности, предостережениям, третье из которых вело к приостановке журнала на несколько месяцев.

Отметим, что в общей массе карикатур, опубликованных в «Искре» в 1860-е гг., карикатуры на цензуру занимают ничтожное место в количественном отношении. С нашей точки зрения, это можно объяснить опасностью темы. Тем не менее то немногое, что удавалось напечатать, характеризует позицию журнала по вопросу о цензуре. Вместе с другими оппозиционными изданиями «Искра» выступала против существующих цензурных стеснений, высмеивала произвол цензоров, скептически относилась к реформаторской деятельности правительства, в частности, к попыткам создания верной себе прессы.

Искра. 1862. № 28. С. 376

Искра. 1863. № 2. С. 19

Искра. 1864. № 1. С. 2

Искра. 1862. № 32. С. 418

Искра. 1863. № 33. С. 440

Искра. 1863. № 34. С. 456

Искра. 1864. № 14. С. 215

Неопубликованная карикатура А. П. Редкина

Искра. 1863. № 4. С. 46

Искра. 1864. № 31. С. 413

Искра. 1862. № 36. С. 456

Искра. 1865. № 35. С. 468

Искра. 1863. № 30. С. 402

Неопубликованная карикатура А. Н. Бордгелли

• Размещено: 04.04.2012
• Автор: Патрушева Н.Г.
• Размер: 26.24 Kb
• постоянный адрес:
• © Патрушева Н.Г.
• © Открытый текст (Нижегородское отделение Российского общества историков – архивистов)
  Копирование материала – только с разрешения редакции