«Теоретические вывихи никогда не вели и не могут вести к добру»
И.В.Сталин
Подслушанный разговор
Летним вечером 2008 года трое бывших студентов-историков провинциального ВУЗа ловили карасей в карьере на окраине родного города. На противоположном берегу отдыхала группа молодых людей. По внешнему виду, манере поведения и характеру прослушиваемых музыкальных композиций, было ясно – перед нами новоиспеченные «дембеля». Они так увлеченно толковали о гиперборейских прародинах и доблестях руссов, что временами забывали включать очередной военно-сиротский шедевр со слезливыми интонациями.
Как солнце неумолимо клонилось к закату, так и разговор на противоположном берегу неизбежно (как это всегда бывает в печальном тандеме спиртное-россияне) скатывался к политике. Темнело. Синхронно из виду потерялись и поплавки, и всполохи здравого смысла в разговоре молодых людей. Ловить и слушать стало нечего. Мы отправились домой.
По дороге разговор у нас зашел о том, чем пригодилось нам в жизни историческое образование. Вышло так, что никто из нас не сделал историю своей профессией. Коль скоро все мы трое, в той или иной форме занимались бизнесом, предсказуемо возник вопрос о возможности монетизации своих исторических знаний. Будучи реалистами, мы пришли к мнению о безнадежности этой затеи, что, впрочем, несколько компенсируется нашей способностью лихо управляться с кроссвордами.
Однако, спустя некоторое время, наш разговор получил свое продолжение. Автору этих строк было предложено участие в развитии военно-исторического форума. Глагол «поститься» немедленно приобрел второе значение. Поэтому, нисколько не отказывая себе в скоромном, я «постился» почти два года.
5000 постов
Первое открытие касалось вопросов финансовых. Оказалось, что монетизация исторических знаний все-таки возможна. Без посредников в виде научных и административных корпораций. Но это было мелочью. И по конечной сумме и по своему значению относительно открытия номер два.
Мелочью по сравнению с тем количеством людей, которые, пребывая ныне на противоположном (от классической истории) берегу, всерьез рассуждают о своих, - вернее, вымышленных для них, предках.
Существует огромная масса людей - потенциальных потребителей исторического продукта. И существует другая группа людей - профессиональных историков, которые создают этот продукт. Проблема заключается в том, что параметры производимого профессионалами продукта не соответствуют запросам потребителей.
Этим запросам не отвечает ни упаковка (язык, стиль), ни структура (к примеру, наличие историографии и источниковедения), ни суть (предметы пристального интереса) конечного исторического продукта.
Проблема отягощена еще и тем, что этот продукт нельзя импортировать извне, как автомобили или гигиенические тампоны. Никак невозможно перелицевать иноземный образец. Территориально он не может быть создан нигде, кроме места его потребления.
Рассмотрим подробно историю создания исторического продукта на Руси, чтобы понять, как дембеля дошли до стадии гиперборейцев.
Краткая история поисков корней <
Коммерческие организации восточных славян в конце I тысячелетия н.э.
Поиски корней начались, когда было создано и начало функционировать ЗАО «Киевская Русь». Совет директоров ЗАО последовательно возглавляли несколько энергичных экспатров, закончивших высшую экономическую школу в Бирке (Скандинавия).
Скандинавская школа выгодно отличалась от прочих. Принцип, которого придерживались выпускники школы, пришелся славянам по душе: «никакой идеологии, только бизнес без примесей». Прочие существовавшие в тот момент школы, предполагали навязывать сотрудникам, в качестве бонуса, и собственную религию.
Но молодые предприниматели на Волхове, Днепре (и десятках прочих рек) в период первоначального накопления капитала, желали прибыли исключительно материальной, а не духовной. Для забот о спасении души они были еще слишком слабы в экономическом плане.
В совет директоров вошли главы речных бассейнов, чьи магистрали были слишком коротки, не имели выхода к морю. У них был товар, но не было логистики, которая позволяла бы им этот товар сбыть. Вездесущие купцы с Востока могли приобретать пушнину и на месте, но цена, которую они предлагали, была слишком низкой. Славяне справедливо полагали, что их обманывают.
Поэтому, когда председатель совета директоров предложил «главам регионов» создать систему, которая объединила бы их усилия в единый узел, соединила бы волоками, сколотила бы погостами их разрозненные ресурсы в единое целое, их восторгу не было предела.
Меньше всего энтузиазма новый бизнес-план вызвал на северо-западе будущей Руси. Дело в том, что там задолго до появления ЗАО «Киевская Русь», уже существовало ООО «Господин Великий Новгород». У новгородцев, в отличие от остальных учредителей нового ЗАО «КР», был прямой выход к морю.
Пока все остальные учредители «живяху звериньским образом, живуще скотьски», они уже выстроили систему, благодаря которой с огромной территории товар стекался на берега Волхова и далее в Европу. Новгородцы, видать, упрекали председателя правления учреждаемого ЗАО в промышленном шпионаже.
Новгородцы были правы в том смысле, что сама бизнес-идея была подсмотрена у них. С другой стороны, их ООО «ГВН» постоянно давало сбои, учредители иногда не могли договориться между собой. Потому они первыми пригласили скандинавских специалистов для отладки бизнес-процессов в видах получения учредителями стабильных дивидендов.
Что ж теперь обижаться, если, вникнув в дела ООО «ГВН», экспатры решили расширить бизнес, воспроизвести удачную схему на большей территории? В дальнейшем, учредители ООО «ГВН», даже после слияния с ЗАО «Киевская Русь», всегда смотрели в сторону и требовали для себя отдельного вице-президента в лице сына Киевского князя (официальное наименование должности президента правления ЗАО «Киевская Русь»). Им пошли навстречу.
Из славян в руссы
Как бы там ни было, новая коммерческая организация была создана. Нужно было выходить на мировой рынок. Под руководством скандинавских специалистов, славяне провели несколько презентаций у стен Константинополя. Но эффект был ничтожным.
Не то чтобы византийцам был не нужен славянский товар, или не устраивала цена на него. Нет, в плане экономики все было красиво. Не то, чтобы презентация прошла неудачно. Нет, все атрибуты наличествовали – щиты, копья, мечи, лодьи, ограбленные предместья – все было в лучших традициях тогдашнего норманнского маркетинга.
Византийцам не понравились сами участники проекта. По скандинавским менеджерам вопросов не было – этих специалистов в то время знали все, их эпатажные шоу шокировали даже внутренние районы Европы. Но вот остальные…
Дело в том, что кроме пушнины из Восточной Европы поступали рабы. Или, лучше сказать, что из Восточной Европы, кроме рабов, поступала еще и пушнина. Теперь эти рабы, которые были товаром, сами привезли товар. «Товар привез товар» - наверное, эта фаза обошла все кабаре Константинополя.
Но под издевательскими насмешками таилось короткое замыкание мысли – как такое могло случиться? Если бы эти византийские юмористы знали, сколько раз Европа, да и весь мир еще подивиться нашими поступками!
Как бы там не было, новому мировому бренду «Киевская Русь», нужна была легенда. Такая легенда, чтобы византийцам и прочим иноземцам было понятно, где здесь товар, и кто здесь купец. Окончательная легенда! Броня! Славянам понадобилась история, чтобы предъявить ее своим деловым партнерам.
Так и начались поиски корней. Первые результаты этих поисков можно обнаружить в «Повести временных лет». Страницы, посвященные Кию, Щеку и Хориву должны были доказать право славян на равноправие с другими народами. Т.к. работы по созданию русской истории начались не по внутренней потребности, а по внешней необходимости, наша история в самом своем зародыше уже таит полемичность.
«Если бы был Кий перевозчиком, то не ходил бы к Царьграду» - дискутирует автор с каким-то супостатом. Сегодня мы не видим этого оппонента, но для автора «Повести временных лет» он был реален. И этот спор идет до сих пор. Полемичностью условного Нестора мы питаемы до сих пор, обсуждая ленд-лиз, атомный проект и всё остальное.
Оле, русская доля! – почему мы считаем нужным постоянно что-то кому-то доказывать? Кстати, почему доля русская, а не славянская, не полянская, не мерянская, не кривическая или древлянская? Потому как есть такое понятие – ребрендинг.
Европейскому уму и сейчас сложно понять, что в нашем лице он имеет дело с целым миром, потому и тогда, пощадив византийские мозги, наполненные умозрительными понятиями типа filioque, торговые агенты ЗАО «Киевская Русь» говорили просто: «Мы от рода рускаго».
Так славяне стали руссами, при этом оставаясь еще северянами, вятичами и т.д. Условный Нестор сделал для своих современников не меньше, чем Петр Великий для русского народа. Он тоже «прорубил окно» в Европу. Теперь никто не смел называть нас рабами. Но и цена, как и в случае с Петром, была велика – история славянства Восточной Европы навечно заслонена от нас «Повестью временных лет».
«Повесть временных лет» – есть манифест нации, которой еще не существовало, но которую следовало придумать, чтобы встать в один ряд с европейскими соседями. И вот это начало – «придумать», улучшить в благих (или политических) целях историю своих предков является самым существенным свойством русской исторической мысли со времен Нестора.
Но ведь каждую придумку легко оспорить, не так ли? И вот борьба с этими спорщиками является основной задачей русской исторической мысли все с тех же времен. А любителей оспорить русское историческое творчество немало.
Индивидуальные предприниматели в России 13-14 веков
ЗАО «Киевская Русь» просуществовало довольно короткое время. Почему? Потому что узок был круг лиц, которые были знакомы с манифестом Нестора. Например, церковь, люди которой знали этот манифест назубок, сохранила единство, а государство – нет.
Сначала произошло разделение на полтора десятка ООО, а затем и вовсе на сотни индивидуальных предпринимателей, про которых говорили: «в Ростовской земле князь в каждом селе», или же «у семи князей один воин».
Понятно, что в таких условиях искать свои корни:
А) глупо – ведь можно понять, что каждый, против которого ты идешь войной – твой брат,
Б) накладно - ведь содержать штат историков и фонды библиотек дорого, а воинов не хватает,
В) опасно – к тому времени индивидуальные предприниматели попали в сферу влияния восточной интернациональной корпорации «Золотая Орда».
«Золотая Орда» создала на русских землях свой западный филиал и наняла на работу штат сотрудников, баскаков, которые должны были присматривать за финансовой дисциплиной ИП, с помощью ЧОПов типа «Дюдень».
Русские ИП не то чтобы отказывались платить, но вели себя как-то неадекватно. Баскаков обижали, баскаки просили опять прислать ЧОП, а ведь русский филиал не был в корпорации «ЗО» единственным. Были филиалы и на Кавказе, и в Средней Азии, причем филиалы побогаче русского, и там тоже требовалось присутствие ЧОПов.
Говоря прямо, вместо стабильного выполнения финансового плана по филиалу, система баскаков приносила одни убытки. Пожалуй, еще немного и «Золотая Орда» закрыла бы этот нерентабельный филиал, требующий постоянных вложений.
Но вот в начале 14 века один индивидуальный предприниматель из небольшого городка Тверь заключил договор подряда с могущественной восточной корпорацией «ЗО» на сбор дани с прочих русских индивидуальных предпринимателей.
Предприятие сулило большие выгоды, потому в дело ввязался еще один индивидуальный предприниматель из соседнего городка Москва. В корпорации «ЗО» покумекали и решили выставить Русь на торги. Они вызвали для участия в тендере Ивана Даниловича Московского и Михаила Александровича Тверского.
Закончилось тем, что денежный мешок «сняша» с Михаила и «даша» Ивану. В ответном слове Иван пообещал главе корпорации достичь больших финрезультатов еще в текущем году и, в качестве аргумента, передал ему все, что смог наскрести с тощих московских угодий.
Для того, чтобы выполнить бизнес-план, представленный Великому хану (официальное название должности главы корпорации «Золотая Орда»), плюс покрыть расходы на выигрыш тендера, Иван стал трясти всех русских «индивидуалов» с удвоенной силой, а в случае недовольства пользоваться услугами службы безопасности «Золотая Орда»
Так появилось ООО «Калита», позже известное за границей под торговой маркой «Московия». Формально, ООО «Калита» было всего лишь фикцией, колесиком в финансовой системе корпорации «Золотая Орда», но скоро дело приняло другой оборот.
Предоставив менеджерам «Калиты» клиентскую базу, интересуясь только тем, сколько денег поступило на расчетный счет «Золотой Орды», но, не проверяя, сколько этих денег осело на счетах «Калиты», хан терял контроль над ситуацией. А «колесико» Москвы жерновом покатилось по русским княжествам.
Украв у хозяина клиентскую базу, бесконтрольно и бесплатно пользуясь услугами хозяйских ЧОПов «Чолхан» и «Кавгадый» в собственных интересах, набивая свою мошну деньгами русских княжеств, воруя деньги у хозяина, ООО «Калита» только и ждало выгодного момента. В Москве всегда хорошо понимали, как можно «откатить», «дать на лапу» ханскому чиновнику, узнавшему лишнее, увести в тень денежный поток.
О, благородные скандинавские экспатры, воссевшие за столом в Валгалле, видите ли Вы, сколь печально закончилось Ваше предприятие?
Но вернемся в Москву. В один день ООО «Калита» перерегистрировалось в Торговый Дом «Московия». Этим шагом новая структура вышла из-под контроля корпорации «Золотая Орда», оставив, разумеется, за собой всех ее клиентов.
«Золотая Орда», натурально, попыталась навести порядок в своем русском филиале, но московские ханские прислужники мгновенно стали самыми ярыми борцами за свободу и независимость своего кошелька. То есть, виноват, Руси, от богопротивных басурман.
Так москвичи стали патриотами.
А уж коли мы патриоты, не пора ли заняться поиском корней? Новому бренду (как и в случае с ЗАО «Киевская Русь») понадобилась своя легенда - и работа закипела – как в отношении ТД в целом, так и в отношении его отдельных сотрудников. Проблема состояла в том, что, как обычно, ничего готового под рукой не было, а корни требовались «еще вчера».
Воспользовались манифестом Нестора. Поэтому, хотя к Киевской Руси Московское государство отношения не имело, получилось так, что ТД «Московия» претендовал теперь на все его активы. Эта роковая ошибка, сделанная в спешке, в перерывах между боями, развела нас в стороны с украинским народом. Но кто ж об этом тогда (да и теперь) думал?
Из руссов в пруссы
Т.к. в Московии относительная свобода длительное время была присуща единственному лицу, то и заказчик истории был единственным. Иван Грозный желал быть немцем (о чем с удовольствием рассказывал иноземцам) и заказал себе родословную от императора Августа. Пример самодержцев был заразителен, потому, новгородцы, поступая на московскую службу, предпочитали писаться «выезжачими из прусс», то есть тоже, немцами, как и государь.
Самочинная деятельность холопов по изучению собственных корней приняла масштабы колоссальные. Приемы применялись самые наивные, а версии выдвигались самые фантастические.
Более значимые холопы, например Шуйские, изменили своему происхождению, поменяв истинного предка, Андрея Ярославовича, на его брата – Александра Ярославовича (Невского). Желая быть «в тренде», менее значимые холопы пускались в другие аферы. Дело все больше запутывалось и даже наказание в виде тюремного заключения для сочинителей собственных вариантов собственных родословных не казалось таковым страшным.
Для чего, собственно, все это делалось? В чем состояла выгода? Почему исторический продукт стал таким востребованным? Причем востребованным и для самого захудалого помещика, выезжавшего к смотру на сивом мерине сам-второй? Кроме шишака и куяка, служивый человек в Московии должен был быть вооружен и «сказкой» про предков, служивших прежнему царю, и отцу прежнего царя, и его деду «мышцей бранной». Иначе не видать ему было ни дач, ни жалований от царя. Подвиг, совершенный холопом с прошлым, ценился куда как более высоко, чем равный подвиг, совершенный холопом без прошлого.
Так история перестала быть делом только государства и его первых лиц. Она проникла в самую толщу служивого люда. Чем масштабнее становились военные операции Московии, тем больше слуг требовалось царю. Чем больше разрастался двор царя, тем больше холопов-дворян вовлекалось в работу над историческими данными.
Эти байки про предков были особо опасными, т.к. ими питалось одна из старых язв Московии – местничество. На основании споров о родовитости командиры московского воинства могли запросто вступить в «контры» между собой перед лицом врага. Нарушение субординации в армии имело тяжкие последствия для военных усилий Руси.
По началу наши цари, выступая в роли третейских судей, еще рассматривали взаимные претензии своих высокопоставленных подданных. Затем приказывали на время похода быть «без мест», оставить все тяжбы до мирного времени. Ничего не помогало. В конце концов, государи устали разбираться в исторических изысканиях холопов и просто сожгли все эти документы, запретив тем самым холопам иметь историю.
Библиотека Ивана Грозного - Разрядные книги - Смоленский архив
Этот произвол, свершившийся в конце 17 века, казалось, мог бы иметь катастрофические последствия и стоить царю верности своих слуг. Однако Романовы с самого начала своего правления делали ставку на солдатские полки иноземного строя. Дворянская конница уже не была единственным орудием государства. Поэтому операция прошла безболезненно.
Иметь холопов с общепризнанным, документированным прошлым, московским государям было в тягость. И тогда, и теперь лучшим подданным является человек «с жестким диском», вмещающим данные только сегодняшнего дня. Завтра их легко можно будет заменить другими. А вот холопы, доподлинно знающие кто они и откуда, являются, несомненно, вредными для целей высокого государственного «политеса».
Поэтому прошлые и нынешние властители регулярно сжигают, теряют, сдают в макулатуру документы прошлого. Историки, подобно Теодоту, готовы прыгать вокруг этого костра, выпрашивая у российских цезарей хотя бы ведро воды. Но ответ цезарей всегда один: «Позорная память! Пусть горит…».
Не лютые вороги сжигают во время нашествий наше наследие. Наши властители, избавляясь от документов, свидетельствующих о наших заслугах, избавляют себя от необходимости платить по счетам. Наши властители, избавляясь от документов, свидетельствующих об их просчетах, избавляют себя от необходимости нести ответственность перед собственным народом.
Какой из всех архивов областных комитетов ВКП(б) является на сегодняшний момент наиболее полным? Тот, который не удалось спасти от наступающего врага, - Смоленский архив.
Из пруссов в россы
Вскорости настало время, когда быть немцем стало прибыльнее, вопрос о корнях перестал существовать. Флот Великого Петра гнил, армия бездействовала.
Только внешнеполитическая программа Екатерины (отчасти Елизаветы) вновь потребовала мобилизации сил России. Встал вопрос об идейной подготовке тех, кто будет бороться за ее осуществление. Обращаться к религиозным чувствам подданных уже в то время можно было лишь отчасти.
Русское православие после всешутейших соборов Петра и масонского шабаша 18 века стало для передового русского дворянства вещью примитивной, недостойной высокого уровня их умственного развития. Не даром Пушкин назвал своих современников всего лишь «потомками православных». Открыто против православия эти современники не выступали потому только, что считали его неплохим инструментом для управления крепостными - рядовыми русской армии.
Для русского офицерского корпуса трудились Татищев, Болтин и Щербатов. Благородным холопам после столетнего перерыва было даровано право иметь историю. Венцом усилий стала «История государства Российского». Благородные холопы с удивлением и интересом ознакомились с трудом Колумба от русской истории. «Гром победы раздавайся, веселися, храбрый Росс», - так вступал в свои права 19 век.
Серая скотинка
Для холопов низшего ранга, кои сегодня именованы «россиянами», именем, введенным в обиход во времена все той же упомянутой выше императрицы, ничего подобного сделано не было.
Вероятно, власть имущие полагались на истовую веру русского народа, которая вечно будет поднимать мужиков в бой. Для самых продвинутых мужиков предполагалось выпускать лубочные картинки, соответствующие случаю.
Выключенная из круга интересов исторической мысли, «серая скотинка» между тем нищала в деревнях, а потом потянулась в города, где окончательно потеряла последние крохи уважения к церкви. Да и то сказать, достойны ли уважения духовные лидеры, являющиеся, по сути, дублерами околоточных надзирателей и становых приставов.
Когда грянула война 1914 года, почти все, кто читал Карамзина, Соловьева и Ключевского, т.е., по сути, тогдашние «комиссары и политруки», оказались выкошены пулеметами в лихих кавалерийских атаках уже к октябрю того же года, вместе со всей кадровой армией.
Что касается «серой скотинки», и наштампованных из наиболее развитой ее части прапорщиков, оказалось, что солдаты во главе с офицерами военного выпуска легко могут устроить нужник в амвонной части походной церкви. Так свидетельствует Деникин.
Вот тогда и явились большевики. Потешно, ей-ей, слушать о том, что большевики имели надобность вести некую агитацию, прилагать какие-то усилия, чтобы заполучить в свои руки многомиллионную солдатскую и рабочую армию.
Они просто увидели паству, брошенную в чистом поле, а потом 4 года учились быть пастырями. Самых неумелых кандидатов в пастыри, из разряда тех, кто был просто необучаем, пришлось уничтожить в 1937-38 годах.
Бывшие пастыри между тем отправились на лодьях в Царьград. Империя закончила свой путь там же, где и начинала. Позже гг. Набокофф и другие по воспоминаниям воссоздали небывалую, сказочную и всячески успешную Россию, которая вот-вот готова была возглавить прогрессивное человечество.
Упоминаю об этом потому только, что имеются попытки привлечь нас и к этому пониманию истории. Мол, гадить в церквях богоносцев приучили большевики. Врете-с, господа изгнанцы.
Из россов в советский народ
После неурядиц 1917-21 годов мы все же получили некое коллективное свидетельство о своих многовековых страданиях, но в нем, понятно, не было того позитивного начала, а, именно, свойства, обязательного для подобного рода документов.
В остальном, складывается впечатление, что советские наследники Соловьева и Ключевского продолжали писать книги все для тех же конников из гвардейских полков, трагически погибших летом и осенью 1914 года, либо «таксующих» в Париже. Уровень книг был неприемлемо высок для большинства рабочих и крестьян.
У советских историков уже не было того оправдания, которое могли привести в свою защиту Готье или, скажем, Устрялов. Советский народ (нас еще прежде называли - «серая скотинка»), был грамотным и любознательным.
Единственным, кто сделал шаг в действительно нужном для нашей Родины направлении, был вовсе не историк, а литератор - Алексей Максимович Горький. Не беда, что его затеи относительно истории фабрик и заводов казались дилетантскими и наивными. Этот человек понимал, сколь важно огромному количеству простых, незнатных и неименитых людей иметь хотя бы хоть какие-то корни.
Увы, тогдашние властители дум не обладали и малой толикой порядочности, ответственности, присущей Алексею Пешкову. Ответственности перед собственным народом. Иначе не было бы тех колоссальных колонн русских пленных на сохранившихся, в искупительном пожаре Берлина, пленках «Die Deutsche Wochenschau».
Крах военных усилий России страшным летом 1941 года был обусловлен отнюдь не тем, что на Харьковском паровозном заводе не успели понаделать для бывших холопов танков в потребном количестве и потребной марки – а, именно в этом нас хотят убедить те, кто совсем не смыслит, в чем состоит сила нашей армии.
Даже если бы сотни, тысячи, сотни тысяч танков, стояли бы утром 22 июня 1941 года гусеница к гусенице на границе СССР - от Мурманска до Одессы, пусть даже в три, или даже в четыре ряда, мы бы все равно не смогли выиграть, даже теоретически, приграничное сражение. Мы просто были не готовы. Не технически, а морально.
Наши жесточайшие, немыслимые, неосознанные и поныне неудачи того лета были связаны в основном с тем, что идеи бывшего нижегородского босяка, босяка и в области истории, остались невостребованными. В идеологическом плане мы были безоружны, чем воспользовался враг, вербуя «хиви», власовцев и полицаев.
Этот запрос с фронта был не менее важным, чем настоятельное требование снарядов, мин и подкреплений. Враг же идеологически подготовлен был блестяще. Его идеи, даже перепаханные снарядами и минами, глубоко втоптанные в землю солдатскими русскими сапогами, - не сгнили. Они дают росток за ростком и поныне.
Ошибки пришлось исправлять на ходу, обращаясь к подвигам Кутузова и Нахимова, Суворова и Ушакова. В чистом поле развертывались не только заводы, а и деятельность историков. Не было такого второго периода, за который бы увидело свет столько биографий русских полководцев, других нужных книг.
Невозможно защищать страну, если в мозгу интернационалистические бредни, но можно легко спланировать операцию по взятию любой из европейских столиц, если за удачу в этом предприятии полагается орден именно Александра Суворова или именно Александра Невского, а не безликое «Красное Знамя», понятное только в войне гражданской. Невозможно проливать свою кровь не зная, в чьих венах и артериях она текла ранее. Иначе это – не война за Родину, а просто – бессмысленная кровавая резня.
Из советского народа в россиян
Казалось бы, уроки войны должны были чему-то научить наших историков, но это было не так. После Великой войны казалось, что никто теперь и подумать не сможет, чтобы развязать новую войну. Таковую же иллюзию питаем и сейчас, пребывая под ядерным зонтиком. Так что и нечего тратить время на свой народ. Лучше заняться своей слоновокостебашенной историей.
Психология историков не претерпела изменений со времен Карамзина. Солидные труды – это да, это достойно. А популяризаторство – это для неудачников. Так, шабашка, одновременно недостойная великого ума историка-профессионала, но пристойная для великого народа.
Формально, указывалось, что книга предназначена для «историков, специалистов, студентов исторических ВУЗов и для широкого круга читателей». Но это было лукавством. Книги четко делились на две категории. Первая – для келейного чтения в историческом кругу, вознесенном на столп, вторая – для всех остальных: для детей, начинающих изучать историю и для взрослых; - различий тут не было: одна площадка на всех. Крутитесь, как хотите, выше головы все равно не прыгнете, а мы – в башне.
Понятно, запросы к истории, у этой вновь брошенной на произвол паствы были, а вот исторического продукта для нее – не было. Ну, то есть ясно: пока мы были нужны в окопах, нам напоминали кто мы и откуда. А как военная година миновала – извольте пожаловать на детскую историческую площадку, которую мы соблаговолили для Вас благоустроить. Покачайтесь на резных качельках, посмотрите в лазоревое небочко, поплачьте с Ярославной.
Эту лакуну начали восполнять два энтузиаста, ведшие работы с двух разных сторон. С детской площадки поднимался В.С.Пикуль, а со столпа спускался Л.Н.Гумилев. Неизвестно, чем бы все это закончилось, но у историков вдруг появился новый заказчик.
Начиная с 70-х годов 20 века, в Восточной Европе велось сооружение новой логистической схемы, напоминающей ту, что построили основатели ЗАО «Киевская Русь». Вместо рек были трубы, вместо волоков – вентиля, вместо пушнины и воска – нефть и газ. Фирма «USSR limited» вышла на мировой рынок со своим товаром.
Поначалу никто не поверил, что суровые строители коммунизма решились включиться в общемировые игры обмена. Не верили до такой степени, что даже не давали труб. Но потом, приглядевшись, с каким остервенением торговые агенты «USSR limited» тащат к себе на коммунистические хутора джинсы, кроссовки, японские двухкассетники и прочее шмутье, так и обомлели от неожиданной удачи.
Сами торговые агенты поначалу удовлетворялись тем, что ходили по хутору в импортном шмутье под взглядами истекающих слюной сограждан. Но потом решили, что вместо командировок «в загранку» и копеечных, хотя и в твердой валюте, суточных, неплохо было бы поиметь, собственно, всю рыночную стоимость товара, текущего в трубах.
Была одна загвоздка. Формально нефть и газ были народными. Для того чтобы устранить эту нелепицу, они и наняли историческую братию. Готовые служить, историки и примкнувшие к ним товарищи, быстренько создали теорию «белых пятен» и начали там шуровать. «Огонек». «Новый мир». «Современник». Даже «Любимский Животновод». Все печатали правду.
Когда страна наелась «правды» досыта, нелепица насчет того, кто на что имеет право, была уже устранена. Оставшиеся без работы историки (и пошедшие на сговор, и сохранившие честное имя) пошли торговать у метро сигаретами.
Все прошло сравнительно гладко, за исключением нескольких регионов на Юге России. Не то, чтобы там жили люди невосприимчивые к пропаганде. Вовсе нет. Пока вся страна читала «Огонек», они его не читали. Им, в силу разных причин, это было неинтересно.
Поэтому реакция на пустые полки в магазинах у них была несколько иная. Они не пошли торговать к метро. Они достали кое-какое оружие (частично оставшиеся с тех времен, когда немецкие танки стояли у Нальчика) и начали войну против федерального правительства. В ходе этой поганой войны, несмотря на формальное военное поражение, они одержали реальную экономическую победу.
Из россиян в гиперборейцы
Когда пена осела, кое-какие деньжата от деятельности ОАО «Газпром» (бывш.«USSR ltd.») пошли в науку, архивы были открыты, можно было ожидать от ученых исторических мужей некоего исторического продукта нового типа. Этого не случилось.
Но теперь ситуация стала иной. История стала товаром. А товар должен иметь модельный ряд. Товары на любой вкус, кошелек, национальную принадлежность. И спор уже не идет между «альтернативщиками» и «классиками», как утешают себя последние. Вовсе нет. Классическая наука занимает всего лишь одну полку в огромном историческом гипермаркете, где плодятся исторические концепции прошлого. Плодятся быстрее, плодовая мушка дрозофила.
Выбор корней огромен. Вот корни для одних националистов. Вот корни для других националистов. Вот корни для патриотов. Вот корни для космополитов. Читайте, только деньги платите. А что такого? Это бизнес. За дальнейшее авторы ответственности не несут. Не хотите вообще ничего знать о том, что творилось по месту Вашего жительства последние 2000 лет? Не вопрос, – добро пожаловать в гиперборейцы!
> Краткая история поисков корней
В каморке папы Карло
Говоря о деятельности Нестора, я указал, что «придумка», улучшение во благо, переделка/переписка под новый стандарт, является нервом нашей исторической мысли. Я не хочу сказать этим, что все подвиги нашего народа вымышлены.
Просто я примечаю, что по какой-то причине подвиг, который предложен народу в качестве идеала, нарисован на полотне, как очаг в каморке папы Карло. Если, подобно Буратино, проткнуть это историческое полотно, за ним окажется не отвратительная, пугающая реальность, а реальный подвиг. Я не знаю этого наверно, но я в это верю.
Складывается впечатление, что создатели исторических полотен сознательно заслоняют героическую реальность героической фикцией. С какой целью?
Для пущей ясности, приведем, к примеру, книгу В.С.Пикуля «Моонзунд» (и ее экранизацию, разумеется). Достаточно после просмотра фильма прочесть работу А.М. Косинского «Моонзундская операция Балтийского флота 1917 года» из серии «Борьба флота против берега в мировую войну», чтобы с искренним огорчением узнать другую, вовсе не героическую, историю: и батарей Цереля и офицера Бартенева.
По Косинскому, не было никакого расстрела. Бартенев благополучно достиг Германии. Матросы кораблей, снявших гарнизон Цереля, не подавали им руки. Саму батарею уничтожить не удалось, взорвано было одно орудие, остальные попали в руки врага. Но, как на каждого Пикуля найдется свой Косинский, так и на каждого Косинского найдется «Антикосинский» (как на каждого Резуна нашелся свой «Антисуворов»).
За одним полотном оказывается другое, за другим третье и так далее. При учете известной толщины холста, вскорости даже самый длинноносый Буратино утратит возможность - как проткнуть очередное полотно, так и само желание заглянуть за него.
Патриархальное сознание
Как не дико это прозвучит, но мне не нужна вовсе эта конечная, безупречная истина. Я не имею права говорить за всех моих соотечественников, но для носителей патриархального сознания вопрос отношения к истории Родины лежит вовсе не в плоскости знания, а в категориях веры. Потому как знание изначально ущербно, о чем само, собственно, и заявляет теорией познания, а вера всячески полна, чем и привлекает людей.
Сколь многочисленна эта категория людей, сказать не могу. Могу только сказать, что для нас важно. В чем, собственно, состоит это самое патриархальное сознание?
Важно, что если журналист «Красной Звезды» взял и не доехал до Панфиловской Дивизии осенью 1941 года, что если какой-то другой журналист на грани веков (и даже тысячелетий) упрекнул его статью в отсутствии истинности, это вовсе не свидетельство того, что 28 парней не совершили свой, вернее наш, а еще прямее – мой подвиг.
Желая числить этот подвиг своим, я хочу верить, что во мне достало бы мужества не сбежать из окопов под Дубосеково, не поддаться обыкновенной, человеческой слабости у высоты 776, не смалодушничать в девятом отсеке АПЛ «Курск». На самом деле я не знаю, хватило ли бы у меня на это сил. Но я хочу в это верить.
Чем вообще являются истории о Зое Космодемьянской, Вале Котике, генерале Карбышеве и майоре Гастелло? По своему жанру – это жития святых. И эти люди – Зоя, Валя, Дмитрий Михайлович и Николай Францевич и есть истинные святые. Мои святые.
И мне хотелось бы, чтобы наша церковь, вместо того, чтобы тратить столько усилий на прославление постыдного, никому не нужного императора, над которым потешался еще мой прадед, канонизировала бы 27 миллионов человек, благодаря которым живу я, и остались живы мои родители, и будет жить мой сын. Вот какую икону с коллективным сонмом святых я хотел бы иметь.
И, конечно, если бы я имел на то право, моим личным святым стал бы капитан-лейтенант Колесников, а для моей жены, Ольги, его жена, Ирина, должна была бы стать святой, пусть и местночимой, пусть и в масштабах моей квартиры, а не глобальной лестничной клетки.
Возможно, что и мой сын Иван, которому доставляет дикое удовольствие лазать по танкам, установленных в качестве памятников в нашем городе, получив в перспективе соответствующие случаю шевроны ВМФ, смог бы навестить реальную могилу реального моряка Колесникова и отдать ему должное, а не задумываться о судьбе Бартенева, то ли расстрелянного, то ли не расстрелянного германцами.
И я имею право быть услышанным, это мой заказ к истории. Это вовсе не осторожная просьба. Это – настоятельное требование. Но что делают поставщики исторического продукта? По сходной цене, мне предлагают приобресть сонм сомнений.
Русская история. 3D-версия
В теории, с каждым трудом, где подсчитаны все тяжеленные, грохочущие смрадом «Тигры» на поле у Прохоровки, перечислены номера и названия бесславных дивизий СС, и даже (скажи на милость!) извлечены из нашего тяжкого, преступного забвения фамилии и имена командиров расчетов противотанковых орудий и процитированы документы Ставки Верховного Главнокомандования, мои знания о прошлом должны становиться все более и более «3D».
На деле же каждый такой опус выжигает мою память. Возможно, и, даже, скорее всего, что иностранные и местные создатели исторического «3D» упрекнут мое историческое сознание в ущербности. Проблема состоит в том, что наличие двух и более точек зрения на одну и ту же проблему никак не может уместиться в моей голове.
Да, недавно нас всех пригласили в кинотеатр для просмотра новой «3D» версии киноэпопеи о русской истории. Но, по какой-то причине, забыли выдать нам очки. Потому вместо «приятного просмотра» у нас реально двоится в глазах, и мы, на военно-исторических форумах, до хрипоты спорим о том, что конкретно каждый из нас увидел на экране.
Именно об этом и беседовали «дембеля». Ведь история Великой Войны, в которой наши деды победили, собственно, отвратительную, брейвиковскую, квинтэссенцию европейской цивилизации, а вовсе не германцев, всего лишь часть той отвратительной, разрушительной работы, которая ведется по всему фронту нашей истории, начиная от пресловутых «гиперборейцев» и заканчивая нетрезвым режиссером опять же германского оркестрика.
Если оставить современного историка один на один со своей «target group», причем сделать эту целевую аудиторию по максимуму доброжелательной и долготерпеливой, то его речь все равно начнется со слов: «по одной версии…».
Но вот как раз наличие нескольких версий не создает у наших, моих людей ощущение объективности, знания, а только вносит путаницу, и, разумеется, сомнения в вере автора. Вместо заслуженного (я не шучу, реально заслуженного) авторитета автор получит луженое свидетельство в незнании предмета. И, может быть, заслужит и пулю, как молоденький комиссар Временного Правительства у незабвенного Пастернака в «Докторе Живаго».
Потому как в патриархальном сознании «правда всегда одна», а все остальное – суть преломление ее в виде неправильных, непрерывных и саморазрастающихся истин в кривых зеркалах истории. Поэтому, если русскому человеку выдать даже сорок сороков пар очков, соответственно количеству наличных истин, картинка из этих параллельно транслируемых версий никогда не сложится в 3D-правду.
Изгои: Янин и Носовский
Если у Вас сложилось впечатление, что я вышесказанным выразил желание залезть в окоп с искренне уважаемым мною академиком Яниным, и «популять» в популярного ныне Носовского, то Вы не до конца поняли мою мысль.
Ни одна книга не была написана одновременно «для историков, студентов исторических факультетов ВУЗов и для широкого круга читателей». Именно отвратительной казёнщиной в языке, многоликими сложностями в подаче знаний, «классики» советской исторической мысли и доигрались до беды. Сначала появления и популярности книжек Валентина Пикуля и Василия Яна, потом и всего этого альтернативного букета.
Чингисхан примерял мужчин (вернее, всех, кто мог стать мужчинами) из числа побежденного народа к тележной оси. Делалось это для того, чтобы отсортировать тех, кто помнили, чья кровь течет в их артериях и венах, от тех, кто этого не знал. Первых убивали, вторых использовали.
Историки славного имперского/советского прошлого, здравствующие и ныне, примеряли к тележной оси своего наукообразного «знания» собственный народ. Те, кто повыше, мог насладиться плодами науки, а вторые? Вторые - до дыр зачитывали Пикуля, ничтоже сумняшеся неся в «Стимул» макулатуру первых, чтобы иметь на полке книгу «для вторых».
«Изгои трои: поповъ сынъ грамотѣ не умѣетъ, холопъ изъ холопства выкупится, купецъ одолжаетъ; а се и четвертое изгоиство и себѣ приложимъ»: ежели историк не смог заинтересовать своей историей свой народ. «Классики» самочинно стали изгоями. И нечего об том так громко скулить.
Именно поэтому и стал возможен Носовский и его идеологический предшественник – Лев Гумилев. Именно поэтому «классики» и упустили из рук «широкий круг» соотечественников, предпочитающих теперь басни об Крутобедрах, Святоухах и Пустобрюхах, унылым, но всячески научным описаниям Гнездовских курганов.
Вся эта малопонятная, без предварительного чтения, склока «альтернативщиков» и «классиков» напоминает мне, в первом приближении, купание в пруду старых бар, которые, стесняясь показать свои гениталии друг другу, не видели причин стесняться своих холопов и потому, без оглядки на крепостных, обнажали свои телеса в их присутствии.
Во втором приближении это соответствует стонам Религиозно-Предпринимательского Центра (РПЦ) об утрате своей паствы на фоне панк-акций на отмытых от солдатских испражнений амвонах восстановленных храмов. До какой же степени нужно не верить в свой народ, если организовывать моления в защиту русской православной церкви! И классические, «натуральные» историки и «православные» ортодоксальные попы потеряли свое стадо: духовное и читающее.
Лето 1980 года в нашем уезде было дождливым. До москвичей дошел солнечный развитой социализм, а до нас, провинциалов, дошли лишь те самые дождливые серые тучи, что были изгнаны из олимпийского рая. Восьмилетним ребенком я был сослан в деревню, где видел, как поступают с пастухами-ротозеями.
О, героические столпники, воссевшие в многолюдной пустыне на одиноких столпах своей невостребованной науки, имеющие знание, но отказывающие в причастии к нему, неужель вы слепы? Неужель вы не видите, сколь плоские Вавилоны строятся ныне для Вашей сбежавшей паствы?
Если завтра война, если завтра в поход
Вся эта пикировка бывших и настоящих властителей дум «россиян», засевших в противоположных, благоустроенных окопах, ведет к тому, что в окопах реальных не достанет стрелков. Ведь нельзя же всерьез надеется на то, что раздавленный и изможденный двоящимися (или троящимися) историческими «познаниями» человек станет защищать свою страну.
Предположим, для пущей ясности, что некий автор написал безупречную, с точки зрения источниковедческой базы, работу о Локотской республике, либо об армии Власова, либо о добровольных помощниках в частях вермахта из числа граждан СССР. Его стремление достичь возможной, не так легко познаваемой, истины - понятно. Но понимает ли сам автор, что своим трудом лишил себя защиты в старости? Кто будет защищать его в минуту военной угрозы? Уж не потомки ли служак Ваффен-СС?
Вряд ли. Впрочем, вряд ли достоин защиты и человек, записавший половину своих предков власовцами.
Предположим теперь, что другой автор со знанием дела (опять же с опорой на исторические источники) подверг сомнению масштабы заслуг Александра Невского, опять же подозревая Святого Князя в сговоре с богопротивными супостатами. И чьим именем, прикажете поднимать людей на подвиг? Или, например, какой боеспособностью будут обладать батальоны, сформированные из потомков гиперборейцев, а не правнуков суворовских чудо-богатырей?
Сиюминутные инвестиции в свою мошну, скоро оборачиваются серьезными проблемами, которые, видимо, не до конца осознаны теми, кто творит, обезображивает или упрощает, или «изучает» (что теперь одно и то же) нашу историю. Благие надежды на толерантность и мирное развитие будут неизбежно ввергнуты в очередную пучину очередного июня очередного сорок первого года. Белостока и Минска у нас нет. У нас есть только те дембеля. Но они на противоположном берегу.
Что ж до меня, то ныне я готов защищать Кострому и даже Чухлому; Судиславль, Мантурово и Галич, но не Рублевку. И, значит, скорее всего, - Москва не устоит. А и стоит ли нынче она того, чтобы теперь умереть под Дубесеково?
И, раз уж на то пошло, я должен со стыдом добавить, что воевать я буду не по убеждениям, которых у меня совсем не осталось, а по инерции комсомольского прошлого! Ведь на сегодняшний день «ролики» Гитлера докатились бы до Красной Поляны за 4 дня, а не за 4 месяца. Вот до чего докатились мы.
Я вовсе не самодовольный кретин, думающий, что от моего пэпэшашного выстрела (тогда или сейчас) «зависла» или зависела бы целая эпоха. Но именно из нас, уже отслуживших свой срок, мужиков, скажем, для ясности – холопов, вконец алкоголизированных долгопраздничным настоящим, и формировали – и будут формировать дивизии народного ополчения.
Вы, вероятно, желаете получить от меня некий рецепт счастья для исторической науки? Но ведь я просто рыбачил с моими друзьями. Мы просто стоим на берегу и думаем: «плыть или не плыть».
Впрочем, если унылое сидение на столпах Вашей не менее унылой истины и/или рисование на холстах новых придумок Вас реально не устраивает, если русская вера в наличие безусловной правды и для вас является адекватом господствующему и поныне патриархальному сознанию (и адекватом Вашим способностям в области творчества), сподобьтесь хоть на зиккурат, где бы каждой ступеньке Вашего зыбкого знания, соответствовал бы уровень Нашей незыблемой веры.
Почему, собственно, популярная (читай – народная) история для Вас является эвфемизмом низкопробной работы? Извольте, наконец, так явно любить свой народ, как это мог делать Алексей Пешков, а не так тайно, как любил Гитлера Генри Форд. Проявите профпригодность.
Или мы пригласим нового, неимоверного, Максима Грека (или, прямо говоря - Дьёрдья Шо́роша) для трансляции на латынь нашей забытой (и забитой) веры с последующим неверным переводом старославянский, (какового мы уже не помним), и объявим это последним достижением русской исторической наномысли?
С уважением, и надеждой на понимание.
Дмитрий Захаров.
Ярославского уезда, рыбак и патриот.
P.S. Дембеля, братья и сестры! К вам обращаюсь я, дорогие мои! Вероломное нападение на историю нашей Родины - продолжается. Враг продолжает лезть вперед, бросая на полки новые версии. Могут спросить: как могло случиться, что ловцы рублей и человеческих душ одержали временную победу?
Да, на сегодня русское православие - это всего лишь пьяные подростки за церковной оградой и крашенные яички на Пасху. Да, наша вера ныне слаба. Да, от нас в духовном смысле остался лишь уезд, да и в том уезде балом правят неверующие в паству патриархи и неожиданно уверовавшие во Христа, поспешившие к эскалатору в рай, недостижимому для них, бывшие члены КПСС.
Но есть еще и дембеля, и те люди, что каждый день на форумах защищают свое право на свое видение своей истории. А что делать другое, если нас бросили? Да не беда, нас постоянно бросают в бой с одной мосинкой на троих, а когда мы угандошили врага, отводят на исходные и отбирают нештатные трофейные автоматы.
Кто посмеет обвинить братишку в том, что его штаны после отчаянной атаки, мокры и зело пахучи? Только тот, кто с ним не бегал. Да, мы не такие бесстрашные, как на то надеются баре, но мы всегда выигрывали дело. Потому как наше дело правое.
Восстать, вооружиться и победить. Бороться, ибо наша вера является не только истинной, но и, слава Богу, самовоспроизводящейся в поколениях. Так служить. Так победим.
Д.Р. Захаров (Ярославль)
Текст истории
распечатать
Смотри также:
