[135]

В исполнительской и педагогической практике уже давно установилось представление о музыкальности как главном свойстве специфической одаренности. В истолковании этой категории можно выделить ряд направлений: понимание ее как единого и неизменного свойства (Г. Ревеш, С. Надель); подход к ней как к совокупности ряда частных способностей (Ю. Майнуоринг, К. Ламп, Н. Кей, Г. Кёниг, К. Сишор). Многие авторы искали признаки музыкальности в различных умениях, сформировавшихся на основе одной или нескольких способностей. Так, А. Файст акцентировал «чувство интерва­лов», К. Штумпф и М. Майер — дар анализировать созву­чия и т. п.

Все исследователи недостаточно учитывали фактор це­лостной личности, игнорируя главное: потребность в восприя­тии музыки и процесс переживания. Между тем именно это формирует важнейший комплекс психической активности — избирательное отношение индивида к художественным явле­ниям. Оно, с одной стороны, неотделимо от личности, с дру­гой — составляет, на наш взгляд, существо рассматриваемо­го свойства. (...)

 

[136]

Ранние проявления музыкальности. Биографии выдаю­щихся исполнителей и композиторов показывают, что она может обнаружиться очень рано, иногда в возрасте, когда ребенок еще не владеет речью. Наиболее часто среди буду­щих профессионалов она наблюдалась в двух-трехлетнем возрасте и обращала внимание «самопроизвольной» реакци­ей ребенка на звуковое воздействие (активные движения под музыку либо застывшая сосредоточенная поза). (…) Противоположную группу фак­тов составляют истории вундеркиндов, чье блестящее раннее развитие к периоду отрочества приостанавливается, а порой и деградирует. (...)

Врожденна ли музыкальность? Ответы на этот вопрос, как у психологов, так и у музыкантов-профессионалов самые противоположные. Несмотря на разные исходные посылки, виднейшие зарубежные специалисты Г. Ревеш и К. Сишор отвечают на него положительно. (...)

Подобный фаталистический подход глубоко бесперспек­тивен. Но и отрицать роль врожденных факторов в структу­ре музыкальности было бы неверным: и исследовательский, и педагогический опыт противоречат такому утверждению.

 

[137]

Уровень музыкальности в каждый данный момент выступает производным от врожденных особенностей индивидума и труда, затраченного на развитие этих особенностей. Следует подчеркнуть, что при всей устойчивости, данная психическая категория динамична и может изменяться в зависимости от характера деятельности, отношения к ней индивида и много­образия условий, в которых она протекает. Педагогические усилия приводят к ее заметному развитию. В сформирован­ном виде она действительно становится характерным приз­наком одаренной личности: способность эмоционально от­кликаться на художественные впечатления — устойчивый показатель такой индивидуальности. Врожденная же пред­расположенность составляет только потенциальную возмож­ность, которая при определенных условиях может остаться и нереализованной. (...)

Генезис музыкальности. Формирование одаренности. В одной из своих работ Асафьев подметил важную психологи­ческую черту слуха Глинки, который «...не нежится в пассив­ном восторге, а сам действенно реагирует на раздражения, переводя впечатления на язык интонаций...»

Подчеркнем, что активное действование в противовес разнеженной пассивности характерно для большинства му­зыкальных детей. Причем эта потребность бывает настолько сильна, что меняет естественные формы поведения. Ради удовольствия послушать музыку ребенок может пожертвовать игрой — даже выполнить серию жестких дисциплинарных требований. Такие дети много поют, а если в доме есть му­зыкальный инструмент — подбирают по слуху; иногда воз­никает потребность в сочинении музыки.

Несомненно, что только достаточная эмоциональная ком­пенсация помогает маленьким пианистам, скрипачам и виолончелистам выносить значителньую физическую и нервную нагрузку. Отметим и настойчивость, с которой музыкально одаренные дети преодолевают препятствия, мешающие заня­тиям. (...)

Однако хорошие исполнительские навыки и уменье, общая артистическая культура — все это может облегчить вычленение музыкальности, но не может ее заменить. Выс­шая оценка выражается в признании, что данный пианист, скрипач, дирижер и т. д. не только хороший исполнитель, но и хороший (глубокий, тонкий, интересный) музыкант. Этим

 

[138]

подчеркивается значение музыкальности как специфической способности глубоко переживать музыку, чувствовать и по­нимать ее содержательную сторону и передавть ее в интер­претации. В некоторых случаях эта черта вуалирует или компенсирует ограниченные профессиональные возможности исполнителя.

Диагностика и прогнозы развития музыкальности. Эта проблема возникает с первых шагов обучения будущего ар­тиста. Дело осложняется тем, что обычно педагог плохо зна­ет раннее детство воспитанника и лишен возможности про­анализировать его «детские реакции» на искусство.

Часто выявлению музыкальности препятствует застенчи­вость либо чрезмерная бойкость ребенка. Резко меняет привычные формы реакций волнение: некоторых оно вооду­шевляет, других — угнетает. Непродуманное замечание или неосторожный упрех в хвастовстве также, может надолго затормозить порывы художественного чувства. Все же можно полагать, что основными показателями музыкальности сле­дует считать: 1) раннее проявление музыкальной впечатли­тельности, 2) наличие устойчивой потребности в художест­венных впечатлениях, 3) различнее формы активной дея­тельности — пение, подбор по слуху, импровизация, 4) до­статочно выраженный характер музыкальных предпочтений, 5) естественная, не привитая взрослыми, экспрессия и нюан­сировка в исполнении, 6) соотношение между результатом и затраченным трудом. (...)

В психологии и педагогике было немало попыток оценить музыкальные способности путем экспериментального иссле­дования. Им нельзя отказать в значимости, но они, пожалуй, не оставили большого следа и не влияют на процедуру отбора учеников. В практике до сих пор исходят из эмпири­ческого опыта и субъективного впечатления экзаменующих. Тесты приемных экзаменов в музыкальные школы, по сути, выявляют лишь отдельные компоненты одаренности: чувство ритма, остроту слуха; они характеризуют скорее уровень отдельных умений и навыков, игнорируя личность в целом и особенности ее формирования. Это существенно затрудняет и прогноз развития испытуемого. (...)

Личность и музыкальная деятельность. Личность пред­ставляет собою диалектическое единство потенциала (пони­маемого как совокупность биологического и социального в человеке) и процессов, реализующих приспособительные и преобразующие формы связи ее с окружающим миром. Музыкальность, как одна из сторон личности, выступает потенциалом, а музыкальная деятельность — процессом:

 

[139]

музыкальность детерминирует количественно-качественные особенности деятельности, процессы же деятельности, в свою очередь, раскрывают потенциал и развивают его.

Взаимовлияние разных сторон потенциала выявляется на примере связи музыкальности с качествами личности. Они тесно переплетаются и в значительной степени зависят от особенностей характера. (...)

С другой стороны, иной раз характер становится сущест­венной опорой и словно бы выражением музыкальной ода­ренности, как это было у Бетховена, который титаническим усилием воли преодолел недуг и выразил в своих произве­дениях величие непокоренного духа.

Наконец, черты музыкальной деятельности Мусоргского были абсолютно неадекватны повседневному проявлению его характера.

Указанные стороны проявления личности, разумеется, не исчерпывают многообразия и сложности связей творческой индивидуальности с музыкальной деятельностью.. Но проб­лема эта пока мало исследована и требует дальнейших спе­циальных разработок.

Заключительные замечания. Итак, музыкальность мож­но определить как качественное своеобразие художественно-психологического процесса, основное содержание которого
составляет особенность реакций, — острота, глубина и дли­тельность воздействия музыки. Эта особенность в конечном счете формирует устойчивое положительное отношение ар­тиста к объекту. При этом музыкальность выступает и как доминирующее свойство личности, существенно влияющее на ее поведение, интересы, склонности и все стороны психиче­ской деятельности. Количественный показатель рассматри­ваемой способности выражается в ее продуктивности — многообразии форм чувственного и логического пережива­ния музыки, эмоционально-эстетического и интеллектуальногого достижения ее содержания. (...)

Структуру музыкальности можно представить как свое­образный динамический синтез отдельных способностей, ха­рактерологических особенностей и свойств личности. Только специфическим сплавом этой одаренности с фантазией, работоспособностью, волевыми качествами, общей культу­рой и многими другими факторами обеспечивается исключи­тельный уровень великих художников. (...)