А. Шилов
К вопросу о публикации исторических документов[1]
(По поводу статьи А. А. Сергеева)
Неожиданная смерть А. А. Сергеева прервала тот обмен мнений по поводу правил публикации исторических документов, который существовал между покойным А. А. Сергеевым и автором настоящей статьи. Работая в одной и той же области, сталкиваясь с одними и теми же кустарными археографическими приемами, мы оба естественно интересовались вопросами унификации приемов научной обработки, выработкою каких-то твердых правил издания документов. Статья А. А. Сергеева «Методология и техника публикации документов» («Архивн. дело», 1932, I-II) из всей предшествующей археографической литературы дала мне при первоначальной разработке в 1933 г. правил публикации документов больше всего ценных указаний, как в смысле установок, так и в смысле издательской техники. Посланные А. А. Сергееву ленинградские правила были им возвращены с целым рядом вопросов, замечаний, принятых мною во внимание при дальнейшей разработке правил. Ленинградские правила[2] не были оставлены А. А. Сергеевым без внимания, и ряд формулировок из наших правил были внесены им в напечатанные «Правила издания документов ЦАУ СССР» («Архивн. дело», 1935, I). Существенных разногласий между нами не существовало, так как наши принципиальные установки и технические приемы вытекали из практики нашей работы над конкретным документальным материалом. Поэтому и настоящая статья является лишь продолжением того обмена мнений, о котором я говорил выше. А. А. Сергеев вполне правильно назвал свой проект «сводом самых общих приемов публикаторской работы», без соблюдения которых «издание документов не может претендовать на элементарную археографическую грамотность». Действительно, целый ряд археографических вопросов А. А. Сергеевым и его «Правилах издания документов ЦАУ СССР» только затронут и нуждается в дополнительной проработке.
Ограничиваться беглым упоминанием в примечании к пункту 45-му об орфографии документов XVI-XVII вв. при издании документов этого периода, конечно, нельзя. Понятия «окончательный текст, признанный самим автором», «редакция», «вариант» требуют в правилах дальнейшего развитая. Скупого указания при печатании вариантов; «эта фраза в рукописи читается так-то», конечно, тоже недостаточно. Вопросы составления комментариев, указателей, хроники событий, формы вступительной статьи ко всему сборнику или ряда вступительных заметок к отдельным разделам сборника, расположение материала в сборнике и т. п. – все эти вопросы, по указанию самого А. А. Сергеева, или «упомянуты вскользь или же совсем умалчиваются» в расчете на то, что только дискуссия по затронутой теме поставит во всей широте вопросы о методологических и технических требованиях, которым должна удовлетворять современная советская публикация документов. Не ставя перед собой широких задач, я хотел бы в своей заметке ограничиться рядом возражений преимущественно по техническим вопросам публикации документов, обратить внимание на недостаточную четкость определений некоторых пунктов, требующих или исправлений или дополнений, на некоторые недоумения, вызываемые проектом составленных правил.
Такое недоумение вызывает прежде всего порядок расположении правил, принятый А. А. Сергеевым: 1) выбор текста (пп. 7-15), 2) составление легенды (пп. 16-27), 3) составление заголовка (пп. 28-43), 4) обработка текста (пп. 44-68) и 5) составление комментариев, указателей и т. п. (пп. 69-91). Казалось бы, что процессы выбора документа и обработка его текста так тесно связаны друг с другом, что и правила о них должны следовать непосредственно, а не быть разорванными вставкой правил о легенде и заголовке. В самом деле, если представить ход работы издателя, документа, то, естественно, он прежде всего сосредоточит свое внимание на выборе того текста, который будет печатать. Текст выбран, и издатель начинает его обрабатывать, приводит в исправный для пользования вид. И уже после окончания работы над текстом, когда освоено и содержание документа, намечены места для комментария, издатель составляет заголовок и, наконец, легенду. Казалось бы, что такой именно путь работы установил и сам А. А. Сергеев в п. 6, где отдельные процессы работы изложены именно в указанном порядке; между тем порядок расположения самых правил совершенно иной, не соответствующий отдельным стадиям работы.
Помещение на втором месте правил о составлении легенды неудобно еще и потому, что в ней, напр., говорится об обоснованиях редакторской датировки документа (п. 27), тогда как правила последней приводятся только в п. 35, в разделе о составлении заголовка.
Таким образом правила издания документов должны быть расположены именно в том порядке, какой указан в п. 6-м: 1) выбор, 2) обработка, 3) заголовок, 4) легенда, 5) комментарий и справочный аппарат. П.п. 11, 12 и 13-й – о выборе текста при наличии двух или нескольких редакций, о печатании вариантов в подстрочных примечаниях, о публикации в некоторых случаях нескольких редакций не вызывают сомнений, но мне кажется, что при современных требованиях к подаче документа читателю нельзя ни в коем случае ограничиться одним механическим воспроизведением вариантов или перепечаткою нескольких редакций. Производя большую, трудную и кропотливую работу по установлению правильного текста, составляя подстрочные примечания, подводя варианты из нескольких редакций, работая над орфографией и пунктуацией теиста, публикатор не должен, оставлять свою проделанную работу без реализации, без выводов и обобщений, которые помогут читателю лучше освоить поданный ему материал. Поэтому недостаточно механически подвести варианты, ограничиться голою перепечаткою нескольких редакций, – надо осмыслить все особенности публикуемого документа. Например, при наличии нескольких редакций одного и того же текста мало указать в подстрочных примечаниях все их отличия, необходимо проследить ход мысли автора от первоначального наброска до окончательного его оформления и изложить свои выводы в связной заметке, помещенной либо в примечании же, либо в особой части своего предисловия, либо, наконец, в комментарии. Необходимо выяснить, что хотел подчеркнуть или сгладить оратор в момент поправки стенограммы своей речи, если в распоряжении публикатора имеются и первоначальный и исправленный текст его речи. Необходимо дать в связном экскурсе характеристику синтаксиса и орфографии автора, если они того заслуживают, а не ограничиваться только их констатацией. Все это поможет читателю скорее освоить текст, сразу понять его сущность, ближе познакомиться с автором документа и избавит от необходимости снова проделывать, при более неблагоприятных условиях (отсутствие рукописи), ту большую и кропотливую работу над текстом, которую уже раз проделало лицо, подготовившее документ к печати.
Вызывает сильные сомнения формулировка пп. 11 и 14 и их явная недоработанность. В первом говорится о нескольких редакциях текста, во втором – о нескольких копиях документа. Оба понятия слишком различны, между тем, приемы издания указаны одни и те же. В первом случае рекомендуется в подстрочных примечаниях публиковать «дополнения и варианты к основному тексту»; во втором случае указывается, что в тех же подстрочных примечаниях «подводятся разночтения, пропуски и дополнения» из прочих копий к выбранному в качестве основы «наиболее авторитетному по своему происхождению экземпляру». Если «редакции текста» требуют к себе при изданий самого серьезного отношения, – не только механического подведения вариантов, но и осмысливания последних, – то несколько иной подход должен быть к «копиям документа», тем более, что за основу выбирается «наиболее авторитетный экземпляр». Конечно, при издании все «копии» должны быть учтены, проработаны, должна быть выяснена зависимость их друг от друга и их разночтения, – все это необходимо для определения наибольшей авторитетности той или другой копии, но вряд ли рационально загромождать издание «разночтениями, пропусками и дополнениями» из других, неавторитетных «копий». Достаточно об этом указать в том месте археографического предисловия, где издатель документа должен обосновать свой выбор наиболее авторитетной, по его мнению, копии.
Несколько искусственной является разбивка содержания легенды по двум различным пунктам: 18-му и 27-му. Правда, в первом сосредоточены сведения о внешнем виде документа и о месте его хранения, а во втором – обоснования редакторской обработки. Но и в том и в другом случаях сообщаемые сведения являются как бы паспортными сведениями о документе, почему оба пункта (18 и 27) должны быть слиты в один и только разделены на две части, (иначе может показаться, что обоснования редакторской обработки являются не существеннейшей частью легенды, а каким-то необязательным привеском.
П. 26-й – о воспроизведении резолюции с указанием ее автора в легенде – вызывает самые решительные возражения. В самом деле, в легенде должен быть сосредоточен результат всей редакторской работы над документом, касающейся как определения места его хранения, его внешних признаков, так и обоснований выбора и обработки текста; воспроизведение же резолюции, хотя и не являющейся по существу составною частью документа, как подпись, обращение и т. п., ни в коем случае результатом редакторской обработки документа быть не может. Это, очевидно, чувствовал и сам А. А. Сергеев, так как, рекомендуя воспроизводить «резолюцию» в легенде, в том же п. 26 указывал, что «пометы резолютивного характера» оговариваются в соответствующих подстрочных примечаниях. Как бы то ни было, но резолюции не место в легенде. Но в то же время как «резолюция», так и «пометы резолютивного характера» должны быть отделены и от самого документа, так как они являются результатом деятельности другого лица, отличного от составителя документа или лица, его подписавшего. Куда же тогда их помещать? Мне представляются три возможности, три варианта. Первый – самый неудобный – воспроизведение резолюций в подстрочных примечаниях к соответствующему месту текста, т. е. приравнивание их к «подчеркиванию» и «отчеркиванию» лиц, читавших документ. Неудобство этого варианта заключается в том, что резолюция как бы теряется среди вариантов, отметок и т. п. Между тем, мы знаем, что резолюция зачастую играет очень важную роль как в судьбе самого документа, так и в направлении того вопроса, о котором говорится в документе. Следовательно, «резолюции» и важные по содержанию «резолютивные пометы» должны быть как-то выделены. Второй вариант – самый простой – воспроизведение резолюции и помет на поле особым шрифтом, в тех самых местах, в которых они помещены в оригинале, т. е. в начале его, в левом углу, против соответствующей фразы или выражения. Но этот простой и наглядный вариант иногда невыполним по чисто техническим причинам. Третий вариант, который считаю самым правильным, – воспроизведение «резолюции» и «резолютивных помет» с новой строки, с отбивкой, после всего текста документа, после подписи, но перед легендой. – Воспроизведенная таким способом резолюция четко отделяется от документа, не теряется среди мелких вариантов, замечаний и помет и позволяет сосредоточить внимание на том, как реагировало на документ лицо, читавшее его. Таким образом, п. 26 должен быть перенесен в отдел обработки документа и формулирован таким образом:
«Текст резолюций, а также резолютивных помет, имеющих принципиальное значение, воспроизводится после всего документе перед легендою. Если резолюция относится к содержанию всего документа и помещена в самом его начале, то при ее печатании прибавляется: «на поле л. (такого-то) резолюция (такого-то)...» текст резолюции в кавычках. Если же резолюция или помета имеет отношение только к какой-либо части документа, то при прибавляется «на поле л. (такого-то) против таких-то слов или фразы помета такого-то...» Текст резолюции – в кавычках».
В пп. 28, 43, где разбирается вопрос о заголовке, ничего не говорится о тех случаях, когда документ печатается не полностью, а в какой-либо его части. Необходимо прибавить к этим пунктам еще дополнительный пункт.
«При печатании документа не полностью, а только в какой-либо его части, необходимо различать два случая:
а) Когда документ сам состоит из отдельных, не связанных по содержанию частей (напр., протокол собрания). В таком случае печатается с соответствующей оговоркой в археографическом предисловии только та часть документа, которая непосредственно относится к теме. В легенде не делается никаких указаний и только заголовок: «Из протокола» показывает, что документ печатается не полностью.
б) Другой случай, когда из документа, единого по своему содержанию, печатается лишь какая-либо его часть. В таких случаях, помимо указания в заголовке («из...»), каждый раз в легенде делается точное указание, о том, какие части; из документа изъяты, и приводится обоснование изъятия».
П. 29 говорит о невоспроизведении канцелярского штампа и о включении основных элементов его (отправитель, дата и т. п.) в состав редакционного заголовка. В дополнение к этому пункту, в качестве примечания, следовало бы дать указание и относительно начальных частей документа, напр., адресата, отправителя, вида документа, личного обращения и т. п. Такое примечание может быть сформулировано: «Начальные части документа, напр., адресат («директору 1-го департамента министерства народного просвещения»), или отправитель и наименование документа («подрядчика Ивана Шарвина рапорт») не воспроизводятся, так как включаются в редакционный заголовок к документу. Личные же обращения, начинающие документ («милостивый государь», «милостивый государь, граф Виктор Никитич» и т. п.) обязательно воспроизводятся при печатании документа».
В п. 35 говорится о внесении даты документа в заголовок, но не указывается, в какое место заголовка она вносится. Между тем, из пункта 39, где дается примерный полный заголовок, видно, что дата помещается внутри заголовка: «Отношение такого-то, тому-то, от такого-то числа и года о том-то». Конечно, такое помещение даты неправильно. Помимо того, что оно требует предлога «от», что сильно отзывается старым канцелярским стилем, дата при обычном расположении документов в хронологическом порядке играет в заголовке руководящую роль и должна быть или помещена в конце заголовка, отбитая от него точкою и тире (число, месяц, год), или вынесена в самое начало заголовка – год, число, месяц, точка и тире.
В п. 38 А. А. Сергеев категорически настаивает, повторяя это и в других пунктах (29 и 32), на помещении в редакционном заголовке делопроизводственного номера, считая, что при опущении штампа читатель публикации будет лишен возможности установить этот номер. Такая категоричность вряд ли представляется необходимой. Прежде всего для чего читателю публикации необходимо восстановить ее исходящий номер? Только для установления связи документов. Но ведь, кроме исходящего №, связь устанавливается гораздо точнее по дате. Если же в печатаемом документе имеется ссылка па исходящий № другого документа (напр., «в ответ на ваше письмо от такого-то числа за № таким-то) и это «письмо» печатается в том же собрании документов, то издатель в легенде к обоим документам обязан указать на их взаимную связь, отметить, что первый документ является ответом на «письмо», тем более, что при опубликовании собрание документов должно иметь свою валовую номерацию. Если же документ, на делопроизводственный номер которого имеется ссылка в печатаемом документе, в собрании не печатается, то издатель обязан в комментарии, в случае важности, расшифровать его содержание, чтобы сделать печатаемый документ во всех отношениях понятным и чтобы избавить читателя от надобности обращаться снова к подлинному делу. И в том и в другом случае сохранение делопроизводственного номера только отягощает редакционный заголовок, придав ему совершенно ненужный старый канцелярский оттенок. Иное дело, если номер тесно связан в подлиннике с самим заголовком (напр., телеграмма № 233); в таких случаях сохранение номера желательно, но он уже не является в строгом смысле «делопроизводственном», «исходящим» номером. В противном случае сохранение, «исходящего» номера должно быть в случаях, заслуживающих внимания, предоставлено редакции, но не как правило, а лишь как исключение. В таком смысле и должен быть переделан п. 38.
П. 40, трактующий о возможности «опущения указания на содержание документа», при «сложности его тематического состава, делающей затруднительной сжатую передачу его содержания», должен быть совершенно исключен из правил, как допускающий слишком субъективное толкование документа. Понятие «сложность» тематического состава очень субъективно. То, что покажется сложным для неопытного публикатора, не представит затруднений для более опытного, который найдет подходящие формулировки и легко обозначит содержание публикуемого документа. Нет сомнения, что некоторые документы будут представлять при определении содержания известные трудности, но ведь искусство публикатора и состоит в том, чтобы найти такие выражения, так сформулировать сущность документа, чтобы он сразу стал понятен для читателя. Скрываться же за трудностью обозначив содержание документа, да еще помещать эту возможность в правилах, на мой взгляд, является совершенно недопустимым.
В пп. 44-68, в которых рассматриваются вопросы эмендации текста, т. е. приведения текста документа в исправный вид, правильнее было бы сказать: обработки текста, ни слова не сказано о том, как поступать при издании документа с некоторыми его начальными и конечными частями (определение характера документа, подписи, датировка). Эти пункты должны быть дополнены следующими:
«Если документ сам определяет свой характер («секретно», «конфиденциально», «в собственные руки» и т. п.), то таковое обозначение воспроизводится перед текстом документа, в правом верхнем углу, как составная часть документа, без внесения в заголовок («секретная телеграмма»).
Подписи составителей-отправителей документа с обозначением их служебного положения печатаются полностью под документом, как составная часть его.
Примечание 1: Неразобранные подписи оговариваются в подстрочном примечании: «подпись неразборчива».
Примечание 2: Подписи делопроизводственного характера (вторая, третья подписи, скрепа, заверка и т. п.) не воспроизводятся, что оговаривается в археографическом предисловии.
Дата документа и место его составления, если таковые имеются в конце текста, печатаются, независимо от того, что дата уже помещена в заголовке, на своем месте, так как они являются составною частью документа».
П. 59 об «общепризнанных сокращениях» должен быть дополнен хотя бы примечанием относительно обязательного раскрытия некоторых сокращенных названий, наименований и технических терминов.
«Сокращенные названия до- и послереволюционных учреждений («Земгор», «Пубалт» и т. п.), наименования должностных лиц («каперанг», «замком» и т. п.), а также сокращенные технические термины раскрываются как правило, что оговаривается в археографическом предисловии».
В п. 60 опять происходит смешение двух понятий и недостаточно, ясное определение последнего. Речь идет о словах и предложениях, подчеркнутых в подлиннике «автором документа» или «иным лицом»(?)». Что такое «иное лицо»? Им может быть прежде всего лицо, подписавшее документ и тем самым как бы солидаризировавшееся с лицом, составившим документ. Таким подчеркиванием составитель документа или лицо, подписавшее его, желает обратить особое внимание на обстоятельства, казавшиеся ему по каким-либо причинам особенно важными, особо выделить основную мысль и т. п. Такое подчеркивание имеет свое значение и, конечно, должно быть отмечено при издании документа. Но «иным лицом» может быть и лицо, только читавшее документ и при чтении по каким-то причинам желающее выделить из общего содержания основную его сущность, например, для ответа. Такое подчеркивание, конечно, носит совсем другой характер. Ясно, что в правилах должно быть прежде всего точно формулировано понятие «иное лицо», а при издании документа должно быть проведено строгое различие между составителем и читателем и их отношением к печатаемому тексту. Различие это чувствовалось и самим А. А. Сергеевым, так как в пункте 61 говорится об «отчеркивании» фразы или абзаца лицом, читавшим документ. К «отчеркиванию» в этом пункте надо присоединить и «подчеркивание» читателя.
К п. 61 и к примечанию к нему относительно отчеркивания, подчеркивания, знаков вопроса, нотабене, помет на полях необходимо сделать пояснение, что при издании документа все эти особенности учитываются и оговариваются, если они сделаны лицом, представляющим особый исторический интерес, или если они относятся к вопросам, имеющим особое значение. В противном случае введение их в текст и соответствующие оговорки в примечаниях, равно как и указания на делопроизводственные пометы, являются совершенно излишними.
П. 63, в котором говорится о «введении в публикацию документов, которые хотя прямо и не упоминаются в тексте, но подлежат в нее включению», совершенно не дает представления о том, какие документы имел в виду А. А. Сергеев. Если резолюция, о которой говорится в конце пункта, «прямо не упоминается в тексте», то как возможно ее, да еще без каких-либо обозначений (напр.,прямые скобки), включать в публикацию, не ломая, а тем самым и не искажая, самого текста? Привести резолюцию, конечно, необходимо, так как она поясняет и дополняет текст, но ей место или в подстрочном примечании, или в комментарий, или, наконец, в приложении к публикации, но никак не в самом тексте публикуемого документа. Такой издательский прием едва ли может быть назван правильным, а потому и пункт о нем должен быть изменен соответствующим образом.
Пп. 64 и 65, в которых говорится о переводе иностранных цитат текста и о документах, целиком написанных на иностранном языке, необходимо дополнить примечанием относительно приведения в расшифрованном виде шифрованных мест документа с обоснованием расшифровки шифра в комментарии к соответствующему месту.
В заключение необходимо отметить, что, если, по указанию А. А. Сергеева, подготовка к печати документов стоит на очень невысоком уровне, изобилует кустарными приемами и не отличается единообразием, то еще больше кустарщины и разнобоя мы находим в цитировании названий печатных источников при ссылке на них в комментариях, легендах, вступительных статьях. Неупоминание автора статьи, путаница в томе и номере периодического издания, умолчание о месте и годе издания книги, не указание страниц – обычные явления, до крайности затрудняющие отыскание в случае надобности цитированного источника. Поэтому, в дополнение правил, составленных А. А. Cepгеевым, необходимо, не преследуя целей библиографического описание печатных изданий, дать руководство для однообразных и точных ссылок при цитировании печатных источников в легендах, комментариях и т. п.
«1. При ссылках на печатные источники необходимо: различать:
а) непериодические издания (книги);
б) периодические издания (журналы, газеты);
в) сборники: статей.
2. При ссылке на непериодическое издание (книга, брошюра и т. п.) необходимые сведения берутся с титульного листа, а не с обложки, и располагаются в следующем порядке: 1) автор (инициалы не переставляются, фамилия подчеркивается), точка; 2) точное, полное заглавие книги, точка; 3) редактор, если таковой указан на титульном листе, точка; 4) какое издание книги, точка; 5) место печати (в принятом или общепонятном сокращении), запятая; 6) год издания (только цифра, без «г.»), запятая; 7) том («т.», цифра римская), запятая; 8) выпуск или часть («вып.» или «ч.», цифра арабская), запятая; 9) страница («стр.»), точка. Напр.: М. С. Петров. Революция и гражданская война в Финляндии. Редактор А. И. Иванов. Издание 2-е. М., 1923, т. III, вып. 2, стр. 59-60.
3. При ссылке на журнальную статью сведения располагаются в следующем порядке: 1) автор (инициалы не переставляются, фамилия подчеркивается), запятая; 2) название статьи, точка и тире; 3) название журнала (в понятном сокращении, ставится в кавычках); 4) место издания журнала (в скобках) только в некоторых случаях (напр., малоизвестный провинциальный журнал, одноименные журналы, выходившие в разных городах и т. п.); 5) год, запятая; 6) номер журнала (римская цифра. без «№»), запятая; 7) страница («стр.»). Напр.: Панкратова, За большевистское преподавание истории. – «Борьба классов» (Москва) 1933, II, стр. 57-58.
Примечание 1: При ссылке на журнал, имеющий не помесячную нумерацию, а валовую (от начала издания), за названием журнала римскою цифрою обозначается книжка, а затем год в скобках. Напр.: С. Стахович, Среди политических преступников. – «Красный архив» VII (1924), стр. 49-50.
Примечание 2: При ссылках на журнал, имеющий и помесячную и валовую нумерацию, последняя помещается в скобках арабского цифрою вслед за помесячной. Напр., А. В. Иванов, Фидлеровское дело. – «Кат. и Сс.» 1927, II (31), стр. 1-10.
4. При ссылке на газету сведения располагаются в следующем порядке: 1) и 2) автор и название статьи, если таковые имеются; 3) название газеты (в кавычках); 4) место издания газеты (в скобках) в необходимых случаях; 5) год, запятая; 6) номер газеты («№»); 7) число и месяц выхода номера газеты («от 20 янв.»), запятая; 8) столбец или страница. Напр.: «Правда» 1928, № 10 (5590) 20 янв., стр. 4.
5. При ссылках на сборник статей комбинируются сведения, даваемые при ссылках на периодические (автор и название статьи) и на непериодические издания (название сборника в кавычках, место и год издания, страница); перед названием сборника ставится «сборн.». Напр.: А. Ильинский. Памяти погибших. – Сборн. «Якутская трагедия». М., 1930, стр. 21.
Примечание: При ссылках на сборники, выходившие периодически, кроме того, отмечается и его нумерация. Напр.: А. Иванов. К истории морозовской стачки. – Сборн. «История пролетариата СССР» 1930, I-II (13-14), стр. 156-158».
Опубл.: Архивное дело. 1935. Вып. 4 (37). С. 52-61.
[1] В порядке обсуждения.
[2] Ленинградские правила, составленные по заданию директора ЛОЦИА А. К. Дрезена автором настоящей статьи при ближайшем участии В. К. Лукомского, напечатаны в качестве приложения к книге Г. А. Князева, «Теория и техника архивного дела», Л., 1935, стр. 108-120.
Издание исторических источников
распечатать
Смотри также:
