Смешно только на промежуточном этапе, а когда нет отношения к происходящему, то не смешно.

Сегодняшняя рассылка посвящена Первому апреля - дню юмора.

Новая публикация в археологическом подразделе: "1 апреля – День Открытых дверей в картинной галерее «Археологической Службы»".

         Картина «За мной, на архнадзор!» запечатлела заместителя директора «Археологической Службы» Юрия Владимировича Зарубина в момент археологической тревоги. Только что получено сообщение о строительных работах без археологического сопровождения.… Серое, в тучах, небо создает атмосферу тревожности за сохранность культурного слоя. Герой картины в полном полевом снаряжении. Обратите  внимание на изящную лопату для зачистки бортов, свисающую с пояса. Этот инструмент приобретен «Археологической Службой» на Мытном рынке. Он прост, прочен и надежен в употреблении. Художник словно хочет сказать: “Покупайте лопаты на Мытном рынке и победа обеспечена!”.

         Пурпурный плащ всадника напоминает боевое знамя, развевающееся на ветру. Яркое цветовое пятно усиливает экспрессию  предстоящей борьбы. На заднем плане мы видим поле сражения – котлован стройки. Кто победит в этой схватке? Застройщик или археологи? Лучи солнца, пробивающиеся сквозь тучи, вселяют надежду в победу археологов.

         Правая рука археолога поднята вверх. Она как бы указывает, что за соблюдением ФЗ№73 следят там, наверху, и сопротивление бесполезно. В согбенных фигурках строителей сквозит обреченность.

 

Директор «Археологической Службы» принимает застройщиков

Этот парадный портрет Татьяны Владимировны Гусевой написан в спокойных,   серебристо-серых тонах. Левой рукой она придерживает мантию, словно собирается спуститься в раскоп, тем самым, демонстрируя готовность всегда придти на помощь застройщикам, жаждущим провести охранные раскопки у себя на стройке. Правая рука указывает на скипетр и державу: культурный слой является объектом археологического наследия федерального значения и охраняется ФЗ №73. Мягкая, задумчивая улыбка озаряет ее лицо. Фигура дышит достоинством, уверенностью и не оставляет сомнений в том, что раскопки состоятся.

Власть любит пересказывать анекдоты, но в узком кругу - для себя, чтобы проверить - близка ли она к народу. Но если шутит кто-то другой...   В разделе "Советская цензура" размещены постановления Секретариата ЦК от 5 апреля 1929 "О журнале "Ревизор"" и Оргбюро ЦК ВКП (б) от 17 мая 1929 "О журнале "Ревизор".

Во изменение постановления Секретариата ЦК от 5.IV.29 г. (пр.№111. п.10) разрешить издание журнала «Ревизор», обязав редакцию

а) сделать журнал популярным, ориентирующимся на массового рабочего читателя.

б) обеспечить политическую выдержанность помещаемого в журнале материала,

в) не привлекать к участию в журнале сотрудников дореволюционных сатирических журналов, за исключением доказавших свою действительную преданность партии и советской власти,

<…>

 

«У закрытой двери» // Ревизор. 1929. №24, август. С.7.

 

...прослышав о прибытии в Москву Волконских – какая старая, звучная, литературно освящённая самим «матёрым человечищем» фамилия, - Константин Симонов, певец суровых военных будней, измыслил хитроумный план. Будучи вхож к Хозяину, он в нужную минуту вручил тому смиренное прошение от вновь прибывших: «Так, мол, и так, Волконские – потомки известного декабриста, боровшегося в своё время с ненавистным царизмом за счастье народа... и пострадавшего... если Вы соблаговолите... решите... разрешите... поселиться в Москве или в Ленинграде – то есть по месту исконного жительства... от всего сердца... всеми силами намерены принести пользу Родине!» «Отец» сверкнул хитро глазом, фирменно – как на всех советских иконах – прищурился, поднёс неторопливо ко рту трубку, затянулся, пустил дым «колечками» – и надолго замолчал.

Решение было скорым, мудрым и великодушным: разрешить потомкам бесстрашного борца с царизмом проживание «по месту бывшего жительства» и направить их в село Мучкап Тамбовской области, за три километра от которого некогда было имение Волконских...  (...)

 

Однажды в Ленинграде дирижёр Игорь Блажков говорил вступительное слово к концерту, в котором исполнялась моя Сюита зеркал. «Волконский, — сказал он, — учился сначала в Женевской консерватории, затем в Париже и, наконец, закончил Тамбовское музыкальное училище». Зал чуть не рухнул от хохота... Игорь жестоко поплатился за объективную, в сущности, биографическую справку: его сняли с должности ассистента Евгения Мравинского... (...)

А отдельные представители народа становятся легендой, песней розыгрыша и водопадом юмора. Леонид Соловьев предлагает "Повесть о Ходже Насреддине. Возмутитель спокойствия" в разделе "Человек и текст".

Ходжу Насреддина встретили удивленным молчанием, но он ничуть не смутился, достал из переметной сумки коран, что подарил ему вчера на прощание старик, и, раскрыв, положил перед ишаком.

Все это он проделал неторопливо и спокойно, без улыбки на лице, как будто так и полагалось.

Люди в чайхане начали переглядываться. Ишак стукнул копытом в деревянный гулкий настил.

- Уже? - спросил Ходжа Насреддин и перевернул страницу. - Ты делаешь заметные успехи.

Тогда встал со своего места пузатый добродушный чайханщик и подошел к Ходже Насреддину:

- Послушай, добрый человек, разве здесь место для твоего ишака? И зачем ты положил перед ним священную книгу?

- Я учу этого ишака богословию, - невозмутимо ответил Ходжа Насреддин. - Мы уже заканчиваем коран и скоро перейдем к шариату.

(...) Люди в чайхане, побросав свои чайники, подошли ближе; не прошло и минуты, как вокруг Ходжи Насреддина собралась толпа.

- Этот ишак - не простой ишак! - объявил Насреддин. -Он принадлежит самому эмиру. Однажды эмир позвал меня и спросил: "Можешь ли ты обучить моего любимого ишака богословию, чтобы он знал столько же, сколько я сам?" Мне показали ишака, я проверил его способности и ответил: "О пресветлый эмир! Этот замечательный ишак не уступает остротой своего ума ни одному из твоих министров, ни даже тебе самому, я берусь обучить его богословию, и он будет знать столько же, сколько знаешь ты, и даже больше, но для этого потребуется двадцать лет". Эмир велел выдать мне из казны пять тысяч таньга золотом и сказал: "Бери этого ишака и учи его, но, клянусь аллахом, если через двадцать лет он не будет знать богословия и читать наизусть коран, я отрублю тебе голову!"

- Ну, значит, ты заранее можешь проститься со своей головой! - воскликнул чайханщик. - Да где же это видано, чтобы ишаки учились богословию и наизусть читали коран!

- Таких ишаков немало и сейчас в Бухаре, - ответил Ходжа Насреддин. - Скажу еще, что получить пять тысяч таньга золотом и хорошего ишака в хозяйство - это человеку не каждый день удается. А голову мою не оплакивай, потому что за двадцать лет кто-нибудь из нас уж обязательно умрет - или я, или эмир, или этот ишак. А тогда поди разбирайся, кто из нас троих лучше знал богословие!

Когда еще есть отношение к жизни, то можно выделять в ней смешное и очень смешное.

Не только первого апреля.

Михаил Зеленов

• Размещено: 01.01.2000
• Автор: Зеленов М.В.
• Размер: 12.08 Kb
• постоянный адрес:
• © Зеленов М.В.
• © Открытый текст (Нижегородское отделение Российского общества историков – архивистов)
  Копирование материала – только с разрешения редакции