Читатель ныне широко распространен на Земле. И нечто человеческое ему не чуждо.

Здравствуй, читатель ЭПИ "Открытый текст".

Некоторые ошибочно утверждают, что читатель тоже является человеком, хотя и не таким, как писатель. С целью изучения читателя  редакция нашего периодического издания обратилась к рассмотрению человека как такового. Для этого редакция как таковая засела за словари и справочники, поскольку прямого общения с особью "человек" она не смогает в силу переполненности духовной периферии мыслями о благе. Осмелюсь доложить, что мнений о человеческом племени оказалось больше, чем мы ожидали.    

Две новых статьи в Глоссарии "Человек" из изданий: Большая советская энциклопедия. М., 1978; Большая энциклопедия: словарь общедоступных сведений по всем отраслям знания. СПб., 1900–1909.

Вопрос о природе (сущности) Ч., его происхождении и назначении, месте Ч. в мире — одна из осн. проблем в истории филос. мысли. В древней кит., инд., греч. философии Ч. мыслится как часть космоса, нек-рого единого сверхвременного «порядка» и «строя> бытия («природы»), как «малый мир», микрокосм (Демокрит) — отображение и символ Вселенной, макрокосма (в свою очередь понимаемого антропоморфно — как живой одухотворённый организм). Ч. содержит в себе все осн. элементы (стихии) космоса, состоит из тела и души (тела, души, духа), рассматриваемых как два аспекта единой реальности (аристотелизм) или как две разнородные субстанции (платонизм). В учении о переселении душ, развитом инд. философией, граница между живыми существами (растениями, животными, Ч., богами) оказывается подвижной (см. также Карма); однако только Ч. присуще стремление к «освобождению» от пут эмпирич. существования с его законом кармы — сансары. Согласно веданте, специфич. начало Ч. составляет атман (душа, дух, «самость», субъект), тождественный по своей внутр. сущности со всеобщим духовным началом — брахманом. В философии Аристотеля нашло выражение определяющее для антич. философии понимание Ч. как живого существа, наделённого духом, разумом («разумной душой», в отличие от сенситивной и вегетативной души) и способностью к обществ, жизни.

В истории Ч. большой интерес представляет вопрос о языке, именно о том, как первобытные крики дикого Ч. вылились впоследствии в форму членораздельной речи, а также вопрос о различии и сходстве языков современных народов. Путем сличения языков разных народов удается получить определенные выводы относительно родства этих языков, их распространения в прошлом и вообще относительно их истории. Такое же значение могут иметь и письмена народов, различные сказания, мифология, религиозные убеждения, характер построек и т.д. В настоящее время Ч. широко распространен по земному шару.

Человеку не чуждо строить дома и их разрушать. Образ будущего дома создается как писателем, так и читателем вне зависимоти от количества членов семьи. "Материалы паспорта объекта культурного наследия (памятника истории и культуры) – господского дома усадьбы Шереметевых-Клейст в деревне Свелово Богородского района Нижегородской области" опубликованы в рубрике "Усадьбы" раздела "Текст пространства".

Господский дом является главной постройкой усадебного комплекса Шереметевых-Клейст, от которого к настоящему времени уцелели практически все сооружения, за исключением старого «барского» дома. Здание служит архитектурной доминантой прилегающей территории, имеет высокую архитектурно-художественную ценность. Стилистически может быть отнесено к архитектуре эклектики, в частности готическому направлению, периодически, с конца XVIII века, входившему в моду среди российских архитекторов.

Вне зависимости от объема дома и количества комнат человек создает образ своей семьи. Вообще человеку не чуждо жениться и выходить замуж.  "Свадебные обычаи Ветлужского края Макарьевского уезда", описанные в 70-х гг. XIX в. Ж.М. Поспеловым размещены в рубрике "Семейно-социальные праздники" подраздела "Этнологический музей". 

Что город, то норов,

Что народ, то обычай.

Поговорка.

 

Все народы имеют свои обычаи, и каждый дорожить этими обычаями. В них он видит свое родное, которое так отрадно и так дорого для него. Здесь цивилизация не редко подает руку невежеству, и просвещенный европеец имеет нечто общее с диким обитателем островов Фиджи и Таити, хотя между ними и не может быть никакого согласия в воззрениях на свои обычаи. Обычаи, под влиянием цивилизации, постепенно облагораживаются, видоизменяются, наконец, совершенно утрачивают свой первоначальный вид. (...)

В заключение настоящего очерка считаю нужным сказать еще слова два о статистике браков по Ветлужскому краю Макарьевскаго уезда. Общее число браков в этом край каждогодно бывает от 350 до 400. По народонаселению Ветлужского края (36.000 чел. обоего пола) процент этот далеко не значителен. Причина - бедность крестьян и дороговизна свадеб. Самая бедная свадьба обходится крестьянину не менее 50 рублей. Другой бы отец и женил своего сына, да как вспомнит, во что обойдется ему свадьба, и зачешет затылок... Большее число свадеб приходится на февраль, который ко всем остальным месяцам относится как 3:2. Самое меньшее число браков бывает в августе: от 1 до 5 браков на весь край. Самое большее число браков в последнее десятилетие, сколько мне помнится, было в 1865 и 1871 годах. И это увеличение браков в тот и другой раз зависало не от естественных, а от особенных причин. В первом случай какие-то злоумышленники распустили слух, что всех девок правительство хочет отослать в Польшу, к полякам, во втором – едва ли не пьяные волостные писаря, не понявшие какого-либо распоряжения правительства или какой либо газетной статьи, распустили слух, что всех девок правительство хочет собрать и отправить в Москву, учиться акушерству.

Нигде в объективном мире не существует той специфической субстанции, которая нам известна как тон. Существует только то, что вызывает его. Каждый знает, что тон — это не «вещь в себе», а особая форма, в которой мы воспринимаем определенные процессы. Нигде во внешнем мире, с другой стороны, не обнаруживается и следа того внутреннего универсума, в который мы переносим звуковые явления. Два мира исключают друг друга, между ними нет чисто зеркального соотношения.

Как ни странно, мы, в сущности, обманываемся относительно внешних процессов (акустические колебания и т. д.), которые полностью видоизменяются в нас. Их превращение в чувственное впечатление принадлежит к непостижимым загадкам науки (равно как и преобразование световых волн в оптическое впечатление, химических раздражений в ощущение запаха и т. п.). Психология давно занимается этой проблемой, но в отношении музыки никаких принципиальных выводов сделано не было. Хотя само впечатление тона не «предметно», благодаря внутренней переработке оно как бы овеществляется, что и является началом дальнейших превращений, которым его подвергают. (...)

Когда нам кажется, что тон (или же аккорд) способен быть густым или мерцающим, спокойным или бурным, все это обусловлено преобразующими силами психической энергии. Зачастую их роль весьма ощутима в инструментовке, наиболее яркие образцы которой показывают, насколько тонко осуществляется у великих мастеров превращение одного впечатления в другое. (...)

...психическая деятельность обусловлена самыми разными функциями, которые даже в глубинном слое переплетаются между неосознанными и сознательными переживаниями в одно живое единство, подобно тому, как это происходит с единовременными впечатлениями, когда кажется, что они складываются в какую-то объемную, многослойную структуру. Следовательно, речь идет о взаимодействии между различными функциями и пластами сознания, что проявляется не в виде ритмично работающего механизма, а как целое, включающее самые различные связи. Ярким примером этому служат слуховые представления. Уже отдельный звук показывает, что его слуховые представления не совпадают с ощущениями, данными в чувственном восприятии. Подобное, однако, обусловлено не только процессами, возникающими в результате восприятия, то есть действиями памяти или воображения, которые вообще стремятся к собственным формам представления, но в какой-то степени свойственно уже и образам чувственного восприятия: ими может завладевать особое по форме представление, изменяющее их и наполняющее смыслом, которого в нем нет.

Психическое обладает предметно-смысловой реальностью, которая, существуя во времени (да и то передаваемом в компетенцию искусства), не существует в пространстве. Отсюда обычно и возникает банальная идея поместить эту странную реальность, то есть психическое, в пространстве мозга, как прежде помещали его в пространство сердца, печени и т.п. Ведь обыденному сознанию легче приписать нейрональным механизмам мозга свойства предметности, искать в них информационно-содержательные отношения и объявить предметом психологии мозг, чем признать реальность субъективного, психического и тем более признать за ним пространственно-временные характеристики. (...)

...субъективность сама входит в объективную реальность, данную науке, является элементом ее определения, а не располагается где-то над ней в качестве воспаренного фантома физических событий, элиминируемого наукой, или за ней в виде таинственной души. Говоря, что субъективность "входит в реальность", мы имеем в виду, что она входит в ту реальность, которая является объективной, каузально организованной по отношению к миру сознания, данному нам также и на "языке внутреннего". (...)

И культурологические, и антропологические, и социально-идеологические, и психологические, и прикладные эргономические исследования последнего столетия, сходясь как бы в одной точке, показывают, что конституирующей, первичной формой этой теоретически конструируемой особой действительности субъективного является квазипредметность последнего. А интерпретативной схемой служит выделение именно предметно-практического тела жизни – той единственной внеиндивидуальной реальности, которая обладает свойством включать в себя субъективность в качестве собственного внутреннего элемента структуры и в то же время не быть мыслью, духовной сущностью. Причем использовать эту практическую реальность, интерпретируя через нее теоретические объекты психики и сознания, мы можем, лишь максимально устранив из нее самой термины сознательного целеполагания, планируемых действий и т.п. и рассматривая ее как замыкающую человека не на его цели и их непрерывную сознательную связь со средствами, а на то, какое место он занимает этой своей активностью в объективном движении реальности, в эволюции Вселенной.  (...)

Таким образом, мы приходим к заключению, что психическое многослойно как генетически, так и функционально. Субъект действительно удваивает мир, действительно прорастает в "четвертое измерение" своими квазивещественными "приставками-амплификаторами" (со всеми их установками, образами-манипуляторами, мнимостями, фантомальными схемами и т.п.). Но то, что он удваивает его, часто полностью скрывается верхними слоями. (...) Человек как бы перемещается в мир значений и концептов, рефлектирует по поводу верхних слоев построенного им мира, сознательно оперируя предметными образами, знаками, словами, символами, смыслами и т.п., хотя совершенно не подлежит сомнению, что фундаментальные перцептивно-динамические категории, вещественно-смысловые образования, ранее освоенные им, он продолжает использовать в скрытой форме. (...) Более того, видимо, нет принципиальной разницы между психическим отражением и психическим порождением. Отражение -- это то же порождение (и построение) образа и притом такое порождение, которое не имеет конца, так как психические образы обладают свойством открытости. Поэтому созерцание и наблюдение прекрасного, например, и содержат наслаждение сами в себе. (...) Новое знание включает в себя также и то, что на его основании может сделать субъект не только с окружающими предметами, но и с самим собой. И не только может, но и должен сделать именно он сам, самолично. Поэтому нам представляется, что предложенное понимание психического имеет самое близкое отношение не только к проблематике порождения психических состояний и образов, но и к идеалу реализации сознательной жизни как целого и в конечном счете порождения человеческой личности.

Михаил Зеленов

• Размещено: 01.01.2000
• Автор: Зеленов М.В.
• Размер: 20.17 Kb
• постоянный адрес:
• © Зеленов М.В.
• © Открытый текст (Нижегородское отделение Российского общества историков – архивистов)
  Копирование материала – только с разрешения редакции