Обновления на сайте "Открытый текст" с 24 по 29 июня 2007 г. (18.92 Kb)
Человеку мешают в жизни все. Человек поэтому думает, что он не свободен. И оказывается прав. Редкому человеку мешает в жизни он сам. Редкий человек поэтому думает, что он не свободен от самого себя. Кто-то думает долго, кто-то освобождается от себя сразу, смеясь. Эй, приятель, не путаешься ли ты у самого себя в ногах?
Здравствуйте, читатели ЭПИ "Открытый текст". Наша сегодняшняя рассылка посвящена Свободе.
Свобода от власти. Продолжается публикация материалов конференции "Семейные архивы и семейная память в жизни современного общества": Т.Д. Воробьева "Дети разделили судьбу родителей", А.В. Савин "Мой прадед", К.Е. Бекина "Потомственный волгарь, капитан Иван Иванович Очелков"
У капитана Очелкова большой архив — альбомы, фотоснимки, документы, записи.
Очень скупо рассказывал капитан Очелков о своих поездках с членами правительства. Запомнились два случая. Однажды, когда плавал Сталин, судно село на мель. Однако, очень быстро судно удалось снять с мели, так что Сталин даже и не заметил этого. Но переживаний у капитана и команды было достаточно. Второй случай, который рассказывал Иван Иванович — подходит к нему Сталин и спрашивает: товарищ капитан, есть у вас на теплоходе кошка? Нет, товарищ Сталин, отвечает ему капитан. Сталин отошел, а я, говорит Иван Иванович, думаю, зачем Сталину понадобилась кошка. Когда Сталин сошел с теплохода в Сталинграде (Сталин плыл до Сталинграда, а затем ехал в Грузию к матери), я осмотрел его каюту и обнаружил мышь.
Люди старшего поколения хорошо понимают, чем бы это могло кончиться, если бы работники из соответствующих органов обнаружили мышь в каюте Сталина. Незамедлительно бы обвинили капитана в покушении на вождя. Недаром, рассказывал И. И. Очелков, когда плавал Сталин, никто из команды ничего не ел, не было аппетита, хотя продукты были отменные. Зато, когда Сталин покидал судно, все набрасывались на еду.
Отец был осуждён на два года, работал в Балахне на торфоразработках.
Жил в бараке на 40 человек, таких же пострадавших. Став бригадиром заключённых, он выхлопотал разрешение привести семью к себе. Над своими нарами соорудил ещё одни нары. Дети спали на них, а отец с мамой - на нижних нарах. Дети были завешены занавеской. Им выходить на улицу не разрешалось, а мама выходила. Меня, через год заболевшую малярией, отправили к бабушке. В 1933 г. папу досрочно, через полтора года, освободили. На работу его не принимали, и он ходил по деревням - косил, строил, ремонтировал. Руки у него были золотые. С 1937 по 1941 год он работал на мельнице.
Лёню и Мишу в 5-7 классы не приняли. Мне повезло. Я каждый день ходила за 4 км в школу и закончила её. Потом была послана колхозом в сельхозтехникум учиться на агронома.
Мама умерла в 1942 г., отец в 1943, брат Миша погиб на фронте. Он успел прислать одно письмо. Оно не сохранилось. Брат Лёня с войны вернулся. Я работала в колхозе, потом стала диспетчером на металлургическом заводе.
Пережитое в детстве тяжелым камнем лежало на сердце всю жизнь и хранилось в каждом затаенном уголке моей памяти. «Только бы не проговориться, что я дочь кулака. Только бы не проговориться! Выгонят с работы – как тогда жить?» - твердила я себе. Понадобились десятилетия, фактически вся моя жизнь, чтобы облегчилась моя душа. Сейчас мне стало легко-легко…
Свобода от безвластия. Рубрика "Нижегородская партийная организация" раздела "Текст истории" начала размещение протоколов заседаний бюро крайкома ВКП(б). Сегодня опубликованы материалы 1929 г.
Заседание бюро от 13 августа 1929 г. (протокол № 1)
Присутствовали: члены Бюро Крайкома Жданов, Лепа, Барышников, Зимина, Грачев, Софронов, Столяр, Богданов, Прамнэк, Бурдынь, Кисляков, Стешова, Пахомов, Зашибаев; кандидаты в члены Бюро Крайкома Решетов, Збиневич, Андрианов, Петров, Трофименко; от ГКК Осьмов.
1. Информация комиссии тов. Сырцева.
2. О зав. Крайзу.
3. О зав. Крайфо.
4. О зав. отделами Крайисполкома.
5. О зам. председателя Крайисполкома.
6. О председателе Крайисполкома.
7. О руководстве 1-м краевым съездом профсоюзов.
Свобода от дисциплины и деспотизма. Подраздел "Археология" продолжает проект " С.П.Толстов и Хорезмская экспедиция". Размещена статья М.Л. Итиной "К 90-летию С.П. Толстова и 60-летию Хорезмской археолого-этнографической экспедиции"
Сергей Павлович создал наш коллектив, коллектив единомышленников, главным членом которого был он сам. Он заразил нас увлеченностью и любовью к Хорезму, которая не оставит нас до конца наших дней. А поначалу мы его «боялись», как «боятся дети родителей», не смели перечить. Смущали и жесткая дисциплина, и порядок, которые он ввел. В 5.30 утра надо было перед работой есть горячий завтрак с мясом, который буквально не лез в глотку. Когда объявлялся выход на работу, он стоял с часами (это было на Топрак-Кале) и, если кто-то опаздывал хоть на 5 минут, дежурный объявлял, что из-за опоздания такого-то мы все будем кончать работу на 5 минут позже, а в условиях сильной жары это было весьма чувствительно. Эти и некоторые другие строгости заставляли нас в тайниках своей души иногда считать его деспотом. Но когда мы стали работать самостоятельно, мы стали делать все то же самое, так как руководить работой коллектива разных людей в условиях пустыни можно только при жесткой организованности и единоначалии. А ему с самого начала хотелось с нами общаться, а нам, по молодости, хотелось погулять. Шло время, мы делались старше и росло взаимопонимание. Мы научились спорить, если были не согласны с тем или иным его решением и, как правило, он с нами считался. Здесь надо сказать, что Сергей Павлович обладал удивительной научной интуицией, основанной, конечно, на таланте, знаниях и опыте. Простое человеческое общение с ним открыло для нас возможность общения с Личностью. Долгие разговоры после ужина в палатке или в маршруте у костра касались не только научных предметов. Сергей Павлович хорошо знал русскую литературу, очень любил поэзию. Он всегда просил, чтобы ему заказали прочесть из того или иного автора, и не было случая, чтобы он не мог этого сделать. А стихи он читал замечательно, очень проникновенно и без всякой аффектации. Нас с ним с течением времени связало многое, но прежде всего Хорезм. В его последний полевой сезон, на Тагискене, мы все по какому-то поводу с ним поспорили. А он не стал нам возражать и только сказал: «Плохо вам будет без меня» Нам действительно плохо без него, хотя его нет с нами уже более тридцати лет.
Свобода от культуры. Опубликован третий том (Достопримечательное место. Верхний Посад) научно-исслндовательской документации" Выявление историко-культурной ценности и определение предмета охраны объектов, обладающих признаками объекта культурного наследия (памятника истории и культуры) – ансамблей и достопримечательных мест, расположенных в границах исторической территории «Старый Нижний Новгород». Режимы использования территорий. Градостроительные регламенты" .
Территория Верхнего Посада представляется уникальной, поскольку в её пределах до нашего времени сохранилась часть бывших деревоземляных укреплений (участок вала на пересечении улиц Пискунова и Б.Печерской), маркирующих границу напольной части города (Малого острога) с момента её формирования в XIV веке.
На исследуемой территории имеется достаточно много следов утраченных каменных культовых сооружений, скрытых в земле. Наиболее крупным из них был Благовещенский собор, на месте которого в настоящее время располагается фонтан. Напротив Дмитровской башни кремля располагалась отводная башня-стрельница с мостом.
Сохранившаяся историческая застройка относится в основном к периоду середины XIX – начала XX века. (....) Композиционным узлом территории Верхнего Посада является Дмитровская башня с площадью Минина и Пожарского. На башню ориентированы главные исторические улицы центральной части города – Варварская, Ульянова, Алексеевская – основа планировочной структуры района. Эта мощная архитектурная и градостроительная доминанта подчиняет себе всю историческую застройку по границам площади Минина и Пожарского, составляя с ней и памятниками монументальной скульптуры единое композиционное целое.
Наименование памятника: Памятник Кузьме Минину
Адрес: пл. Минина и Пожарского
Архитектор: ск. Комов О.К., арх-ры Кутырев Е.И., Воронков В.В., Комова Н.И.
Датировка: 1989 г.
Категория охраны: Р
Документ о принятии на государственную охрану: 471
Наименование памятника: Чугунный фонтан
Адрес: пл. Минина и Пожарского
Архитектор:
Датировка: 1840-е гг.
Категория охраны: Р
Документ о принятии на государственную охрану: 288-м 36
Свобода от основ культуры. В рубрике "Интерпретация текста музыки" - главы из книги Николауса Арнонкура "Музыка языком звуков"
От средневековья до Французской революции музыка была одной из важнейших основ нашей культуры и жизни. Ее знание считалось обязательной частью общего образования. Теперь же музыка является разве что украшением, позволяющим заполнить пустые вечера посещением оперы или филармонии, украсить официальные торжества, отогнать, включив радио, наскучившую тишину домашнего одиночества. Отсюда парадокс — кругом звучит значительно больше музыки, чем прежде (чуть ли не постоянно), но теперь она уже не имеет для нас былого значения, оставаясь разве что «милым украшением».
Ныне преобладают абсолютно иные ценности, отличающиеся от признававшихся таковыми людьми предыдущих столетий. Сколько сил, терпения и любви стоило нашим предшественникам строительство святынь и соборов! —и как мало внимания они уделяли вещам, предназначенным служить удобству существования. Современный же человек, как правило, больше интересуется автомобилями или самолетами, чем какими-то скрипками, куда большее значение придает схеме электронного устройства, чем симфонии. Тем не менее цена, которую платим за теперешние удобства, высоковата: безрассудно пренебрегаем интенсивностью жизни ради комфорта, забывая о существовании ценностей, потеря которых необратима. (...)
Если нам не удастся заново пробудить интерес к тому, чего еще не знаем (Хоть давнему, хоть новому), если не удастся заново открыть значение влияния музыки на наш дух и тело, то любое музицирование потеряет свой смысл. Это бы означало бесполезность работы великих композиторов, наполняющих свои произведения музыкальным содержанием, которое сейчас нам ни к чему и которого не понимаем. Если бы они вкладывали в произведение только единственно для нас что-то значащую красоту — это стоило бы им значительно меньших усилий, времени и работы.
Техническое совершенство не является самодовлеющим. Кажется, следует снова начать учить музыкантов языку или, собственно, многим языкам, присущим разнообразным музыкальным стилям, и одновременно воспитывать слушателей так, чтобы они тоже понимали эти языки, и тогда наконец уйдут в прошлое и бессмысленно-эстетское музицирование, и монотонность концертных программ. (Или эти несколько произведений, которые играются от Токио до Москвы и Парижа, составляют квинтэссенцию западной музыки?) В результате исчезнет разделение музыки на развлекательную и «серьезную», а также ее несоответствие собственной эпохе. Культурная жизнь снова обретет свое единство.
Свобода.. просто свобода. Ни от чего, ни для чего. Произведение Ричарда Баха "Чайка по имени Джонатан Ливингстон" появилось в разделе "Человек и текст",
"Ночью место чайки на берегу, и отныне, – решил он, – я не буду ничем отличаться от других. Так будет лучше для нас всех".
Он устало оттолкнулся от темной воды и полетел к берегу, радуясь, что успел научиться летать на небольшой высоте с минимальной затратой сил.
"Но нет, – подумал он. – Я отказался от жизни, я отказался от всего, чему научился. Я такая же чайка, как и все остальные, и я буду летать так, как летают чайки". С мучительным трудом он поднялся на сто футов и энергичнее замахал крыльями, торопясь домой.
Он почувствовал облегчение от того, что принял решение жить, как живет Стая. Распались цепи, которыми он приковал себя к колеснице познания: не будет борьбы, но не будет и поражений. Как приятно перестать думать и лететь в темноте к береговым огням.
(...)
– Спустись! Чайки никогда не летают в темноте. Родись ты, чтобы летать в темноте, у тебя были бы глаза совы! У тебя была бы не голова, а вычислительная машина! у тебя были бы короткие крылья сокола!
Там, в ночи, на высоте ста футов, Джонатан Ливингстон прищурил глаза. Его боль, его решение – от них не осталось и следа.
Короткие крылья. КОРОТКИЕ КРЫЛЬЯ СОКОЛА!
Вот в чем разгадка! "Какой же я дурак! Все, что мне нужно, – это крошечное, совсем маленькое крыло; все, что мне нужно, – это почти полностью сложить крылья и во время полета шевелить одними только кончиками. КОРОТКИЕ КРЫЛЬЯ!"
(...) Благие намерения позабыты, унесены стремительным, ураганным ветром. Но он не чувствовал угрызений совести, нарушив обещание, которое только что дал самому себе. Такие обещания связывают чаек, удел которых – заурядность. Для того, кто стремится к знанию и однажды достиг совершенства, они не имеют значения.
На рассвете Джонатан возобновил тренировку. (....)
Чианг говорил медленно, зорко вглядываясь в своего молодого ученика.
– Чтобы летать с быстротой мысли или, говоря иначе, летать куда хочешь, – начал он, нужно прежде всего понять, что ты уже прилетел....
Суть дела, по словам Чианга, заключалась в том, что Джонатан должен отказаться от представления, будто он узник своего тела с размахом крыльев в 42 дюйма и ограниченным набором заранее запрограммированных возможностей. Суть в том, чтобы понять: его истинное "Я", совершенное, как ненаписанное число, живет одновременно в любой точке пространства в любой момент времени.
Джонатан тренировался упорно, ожесточенно, день за днем, с восхода солнца до полуночи. И, несмотря на все усилия, ни на перышко не сдвинулся с места.
– Забудь о вере! – твердил Чианг. – Разве тебе нужна была вера, чтобы научиться летать? Тебе нужно было понять, что такое полет. Сейчас ты должен сделать то же самое. Попробуй еще раз...
А потом однажды, когда Джонатан стоял на берегу с закрытыми глазами и старался сосредоточится, он вдруг понял о чем говорил Чианг. "Конечно, Чианг прав! Я сотворен совершенным, мои возможности безграничны, я – Чайка!" Он почувствовал могучий прилив радости.
– Хорошо! – сказал Чианг, и в его голосе прозвучало торжество.
Свобода ни от чего-то, ни для чего-то. А просто свобода. Она просто есть, как ты и я. Не нужно никакого пути, возьми ее сразу всю сейчас же, так же, как в детстве хватал жизнь ртом, а землю - босыми пятками.
Впрочем... Простите меня за такое мое поведение... Зачем быть свободным? - Уж тогда точно никто не пожалеет и не подаст.
Михаил Зеленов.
Разослано 30 июня 2007 г. Размещено 23 июля 2007 г.
(0.4 печатных листов в этом тексте)
|
Архив рассылок
Смотри также:
